Весь Хайнлайн. Ракетный корабль «Галилей» (сборник) - Роберт Хайнлайн

Дон осмотрелся. В салоне вовсю шел картеж, а двое парней дулись в кости. В слабом поле искусственного тяготения кубики лениво кувыркались по палубе. Конрад откинул спинку своего кресла и спал, разинувши рот. Да уж, подумал Дон, кому бы сейчас показать такую картинку — ударная группа, собравшаяся спасать мир. Больше всего это напоминало неубранную постель.

В обычное пространство они должны были выйти на одиннадцатый день, и, если расчеты правильны, где-то рядом должны были оказаться корабли Федерации — настолько близко, что «Маленький Давид» финиширует едва ли не «грудь в грудь» с ними. На смену занятиям по двигательным установкам пришли тренировки на боевых постах. Арта Френкеля Родс назначил вторым пилотом, у него был кое-какой опыт управления кораблем; Конраду помогал Франклин Чанг, тоже ученый-физик. Из четырех оставшихся двое обслуживали радиостанцию, двое — радар. Боевым постом Дона стало «сиденье мертвеца» — специальное такое сиденье за пилотскими креслами, стояло оно посреди корабля. Он должен был держать рубильник с пружиной, который стоит лишь отпустить — как тут же корабль взорвется. Устройство это известно уже не одно столетие и называется «рукоять мертвеца». Название не слишком веселое, а все потому, что срабатывает такая штука только после смерти обслуживающего.

На первом занятии Конрад проверил, как справляется на своих постах экипаж, а затем подошел к креслу Дона.

— Ты понял, что от тебя нужно?

— Конечно. Сначала этой вот кнопкой я привожу в состояние готовности заряд, а потом хватаюсь за «рукоять мертвеца».

— Ничего подобного! Сначала ты берешься за рукоять, а потом нажимаешь кнопку!

— Ах да, конечно. Я просто перепутал.

— Хорошо, ты сейчас перепутал, а не в бою! Запомни, лейтенант: если ты ее отпустишь, все полетит к чертовой матери.

— Ладно, запомню. Слушай, Родж, а эта штука, она что — взрывает атомную бомбу, да?

— Скажешь тоже — атомную. Для нас это слишком дорогое удовольствие. Но можешь не сомневаться: той взрывчатки, что мы имеем, нам за глаза хватит. Так что, как бы нам ни хотелось взорвать корабль при угрозе захвата, не отпускай ручку ни в каком другом случае. Если захочется почесаться — будь выше этого.

Подошел Родс, кивком головы велел Конраду отойти в сторону и тихим голосом, чтобы не слышали остальные, спросил у Дона:

— Харви, вы довольны своим заданием? Против ничего не имеете?

— Да нет, ничего, — ответил Дон. — Другие ведь в технике разбираются лучше меня. Так что, мое место здесь.

— Я говорю не о том, — поправил его капитан. — Вы могли бы заменить любого другого, кроме меня и Конрада. Но я хочу быть уверенным, что вы справитесь с этой работой.

— Что ж тут трудного? Взяться за одно, нажать на другое — и насмерть держаться за первое. Для этого высшая математика не нужна.

— И опять вы меня не поняли. Я вас не знаю, Харви. Мне известно, что у вас есть боевой опыт. А у остальных его нет, потому-то вам и доверили этот пост. Люди, которые вас знают, считают, что вы справитесь. Я не беспокоюсь за то, что вы позабудете держать эту ручку, но хочу знать: когда понадобится отпустить ее, вы сможете это сделать?

Дон ответил почти мгновенно, но этого мгновенья хватило, чтобы в памяти отозвалось многое: доктор Джефферсон, совершивший самоубийство — теперь он в этом больше не сомневался; Чарли, губы которого дрожали, но рука оставалась твердой; тот голос, что долетел до него сквозь туман: «Венера и Свобода!»

— Думаю, смогу, если это потребуется.

— Отлично. Про себя я бы так не сказал. А теперь я полагаюсь на вас, сэр. Если случится непоправимое, не допустите захвата корабля!

И капитан вернулся к своему креслу.

Напряжение нарастало, и нервы у людей были закручены почти до предела. Главное, не было полной уверенности, что корабль придет к Марсу одновременно с кораблями противника. Эскадра вполне могла отправиться по другому пути — не по тому, который ученые посчитали для нее самым удобным. Не было уверенности даже в том, что силы Федерации еще не достигли цели. А вдруг они уже там? Если так — то выбить оттуда их будет уже непросто. Аппаратура «Маленького Давида», рассчитанная на бой в открытом космосе, не годилась для сражения на поверхности планеты.

У Конрада была и другая причина для беспокойства, впрочем, по его виду трудно было сказать, что он о чем-нибудь беспокоится: оружие ведь могло сработать вовсе не так, как они задумывали. Уж кому-кому, а Роджеру было прекрасно известно, как ненадежна теория, когда дело доходит до практики. Он-то знал, что даже самые замечательные теории часто обращаются в пшик, стоит лишь не учесть вовремя какой-нибудь из законов природы. Практику не заменишь ничем, а ведь новое оружие так и не было до сих пор испытано. Он уже не был тем улыбчивым Конрадом, что вначале, и теперь, когда спорил с Родсом о расчетном времени «выхода», все чаще и чаще гостило в его голосе раздражение.

В конце концов они утрясли свои разногласия; полчаса спустя Родс спокойно сказал:

— Пора, джентльмены. Занять боевые посты!

Он уселся в свое кресло, пристегнулся ремнями и рявкнул:

— Доложить о готовности!

— Второй пилот готов!

— Радиостанция готова!

— Радар готов!

— Спецвооружение готово.

— «Мертвец» готов! — подвел Дон черту под перекличкой.

Потянулись долгие секунды ожидания. Родс ровным голосом сообщил через микрофон Мэлату, что скоро корабль войдет в невесомость, а затем скомандовал:

— Готовность номер один!

Дон покрепче сжал рукоятку самоподрыва.

Внезапно он ощутил невесомость; в иллюминаторах на носу и в бортах появились звезды. Марса было не видно, Дон решил, что он где-то «внизу». Солнце осталось за кормой и не светило в глаза. Обзор был хороший: «Маленький Давид» начинал как пассажирский крылатый шаттл, и перед креслами пилота имелся впереди блистер, какие обычно устанавливают в самолетах. Оттуда, где сидел Дон, все было видно не хуже, чем Роду и второму пилоту, и гораздо лучше, чем всем остальным.

— Радар? — спросил Родс.

— Не спешите, капитан! Даже со скоростью света… Так-так! Сигнал!

— Удаление и координаты объекта!

— Тета триста пятьдесят семь запятая два; фи минус ноль запятая восемь; радиус удаления шесть восемь ноль…

— Данные вводятся автоматически, — резким голосом оборвал Конрад.

— Прицелами отслеживаете?

— Пока нет.

— В радиусе действия?

— Нет. По-моему, мы должны затаиться и подпустить их как можно ближе. Они не могли нас заметить.

Скорость корабля была уменьшена, чтобы облегчить маневрирование, но «Маленький Давид» все же сближался с источником отраженного сигнала не менее чем на девяносто миль за секунду. Дон напряг глаза, пытаясь разглядеть корабли, если это от них отражался радарный луч. Бесполезно — протоплазменные сканеры явно уступали электронным.