Выбор Проклятого - Юрий Соломин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ты!!! Открой проход! Открой этот гребанный люк!!
— Поздно, — спокойно прокомментировала та Аня, которая смотрела сверху. — Вы уже никуда не успеете, просто сражайтесь.
— Вы никогда не бросите тут Иру и гнома, — всхлипнула вторая Аня, и покрепче вжимаясь в балку.
Вот какой-то из отщепенцев, поднял автомат и начал вслепую расстреливать магазин. Еще несколько последовали его примеру.
— Бесполезно, — сухо прокомментировала Аня, что смотрела сверху. Пули со звоном рикошетили от стен и колонн, летели в молоко, и ни одна из них даже и близко не угодила в цель.
Филипп застыл между взорванной оградой и автомобилями. Ждал приказа, как и боевые товарищи, вот только в отличии от них, думал он не про предстоящее сражение. Когда они приехали, он спрыгнул на землю, и сделал несколько шагов в сторону ближайших деревьев. Что-то тянула его туда, скорее всего это была его интуиция.
Аманда. Сейчас она не была красавицей, светлые когда-то волосы — заляпаны красным, вместо лица кровавое месиво. Он присел над ее телом, прикоснулся к лицу. Боль. Все это время, пока его допрашивали, а затем во время тренировок, он гнал от себя мысли о ведьме, убеждал себя, что чувства к ней — это глупость, и что она просто использовала его. У него почти получилось замаскировать зияющую рану, образовавшуюся где-то там в душе, но сейчас, при виде ее тела, он понял — все это был лишь самообман.
Немец встал, проверил оружие. Что ж, будет бой и это хорошо. Сегодня он не станет осторожничать, сегодня он будет стараться убить как можно больше врагов, а если сам получит пулю, то так даже лучше.
И сейчас он стоял в ожидании приказа, которого все не было. Вот мимо прошли бойцы из первой группы. Их осталось всего восемь человек, двое раненых. Среди выживших оказались и два супер мастера, Джошуа, а имя второго, поляка, Филипп так и не вспомнил. Что ж, это хорошо для организации. Такие мастера всегда наперечет. А в следующую секунду Филипп перестал думать о них, мысленно вернувшись к Аманде.
Ему было не очень хорошо, все-таки этот защитный купол блокировал часть его сути, но Филипп привык за последние месяцы находиться под воздействием защитных артефактов. Привык общаться с резистантами и чувствовать себя нормально.
От нечего делать он рассматривал яму. Обычная яма, засыпанная прошлогодними листьями, мало ли таких в лесах? Ему, по большому счету не было до нее никакого дела, просто Филипп, не желая думать о своей боли, хотел хоть как-то отвлечься, и размышления о яме были не хуже любых других.
-Если получится, то можете брать живыми Ирину Старикову, и любого ребенка симбионта, прием.
— Вас понял, прием.
— Принято, конец связи.
Альберт, получивший отчет о ходе битвы, удовлетворенно улыбнулся. Хваленые отщепенцы не простояли и десяти минут, когда против них кинули элитный отряд не связанный никакими ограничениями. По всему выходило, что посылать всю группу не было необходимости, но кто ж знал заранее?
Альберта немного удивляло то, что отщепенцы не пытались сбежать, даже тогда когда бой стал безнадежным. Перед заездом в лес, группа разделилась, часть отряда на двух микроавтобусах поехала к лагерю, куда предположительно могли сбежать отщепенцы по своим тайным тропам. Если бы так случилось, то спецназ под прикрытием вертолета сдерживал бы их до подхода основных сил, и в экипировку бойцов также входили резонаторы, но у отщепенцев появился бы шанс.
— Возможно, — пробормотал он, — они просто не могут уйти тем же путем, которым пришли? В сущности, что я знаю об этих переходах?
Он сверился с навигатором, до завода оставалось двенадцать километров. И Альберт прибавил скорость.
— Похоже, старый пройдоха ошибся, — весело подумал он, вспоминая Айдехи, сказанные накануне.
Тогда индеец сказал:
— Все-таки моя рекомендация, пока Проклятый находится на стороне отщепенцев, не стоит воевать с ними. Все может сложиться не так, совсем не так, как вы ожидаете.
— Но ведь ошибся старый пердун! Никаких сюрпризов не было и уже не предвидится! — весело проорал Альберт чувствуя, как на него накатывает возбуждение.
Пусть в настоящей схватке ему и не поучаствовать, но все-таки он прикоснется к боевой операции. Прикоснется как оперативник, а не кабинетная крыса. Ведь было когда-то, когда он еще молодой и зеленый резистант, сирота без роду и племени, ползал по аргентинским трущобам в поисках колдунов и их помощников. Он сильно поднялся в иерархии с тех пор, но какая-то его часть всегда тосковала по тем временам.
Осталось восемь километров, надо поспешить, а то он останется без сладкого. И Альберт прибавил скорость.
Боль. Как же ужасна была боль! Она выбивала из колеи, не давала сосредоточиться. Лена, проползла большую часть пути до дочки, когда случилось непоправимое. Малышка, не в силах больше терпеть, вскочила, и большими прыжками помчалась куда-то в бок, скорее всего, просто стараясь сбежать неважно куда.
— Зайка стоооооой! — прокричала мама, чувствуя дикий ужас, но поздно.
Раздались несколько выстрелов, которых она даже не услышала, и тело девочки дернулось в полете, ее даже развернуло, она упала и больше не двигалась.
— Неееет! — прокричала она и скорее всего
Лена вскочила бы на ноги, став следующей, но просто не смогла. Ей показалось, что внутри все исчезло. Внутренности, мысли, эмоции, и осталась одна телесная оболочка. Пустая и никому ненужная. Зайка, Светочка, маленькая моя. Нет, нет, нет!!! Ее губы двигались, а сама женщина представляла собой амебу, не способную даже моргнуть. В тот самый момент когда пуля сразила дочку, похоже умерла и она.
Эта маленькая трагедия осталась почти незамеченной. Александр успел добраться до сына, и обняв его лег, не давай ребенку встать, он старался придумать что делать, но выхода не видел.
Вот пуля сразила Игоря — того кто планировал сбежать, и маг несколько раз дернувшись, застыл у стены, упала Вика, специалист по замкам, еще один боец, и еще, и еще... Бойня продолжалась, и у оставшихся в живых отщепенцев не было ни единого шанса.
— Ира, Ира! Малышка моя, любимая, очнись! Очнись, кому я говорю!
Голос мужа звучал откуда-то издалека, она слышала его, но не полностью понимала слова. После того, как ее второй раз парализовали, она беспрерывно шептала заклинание контроля. Сначала мысленно, лишь представляя, нужные слова и образы, а затем, когда язык уже начал повиноваться, то
