Нож сновидений - Роберт Джордан

– Хочу проверить, нет ли среди них предателя, – прогремел Харта, и он и остальные шестеро Садовников, взвалив секиры на плечи, зашагали по ковру из тел, словно по грязи.

– Ну что ж, вот мы и разобрались с этим, – подытожила Джолин, промокая лицо кружевным платочком. Бусинки пота блестели у нее на лбу. – Теперь ты нам должен, Мэт. Как правило, Айз Седай не принимают участия в личных войнах. Так что я поразмыслю, как ты будешь с нами расплачиваться.

Мэт и так прекрасно знал, что же она в результате надумает. Но она просто-напросто свихнулась, если думает, что он согласится.

– Разобрались с этим не вы, а арбалеты, марат’дамани, – отрезал Музенге. Он уже снял шлем, доспех и куртку. Один из Стражей оторвал рукав его рубахи, чтобы перевязать своему командиру рану от стрелы, которая пробила руку насквозь. Рукав оторвался очень аккуратно, будто бы шов умышленно был сделан непрочным. На предплечье у шончанина был вытатуирован ворон. – Арбалеты и смелые люди. Так значит, ваш отряд никогда не был больше, чем сейчас, Высочайший. – Это был не вопрос. – Только эти люди и те, что погибли.

– Я же уже сказал, – ответил Мэт. – У меня было достаточно людей.

Он не собирался рассказывать этому типу то, что можно утаить, но Музенге просто кивнул, словно понял для себя что-то.

К этому времени, когда дорога через луг была расчищена, и Мэт в сопровождении остальных мог спуститься туда, вернулся Харта с Садовниками.

– Я отыскал предателя, – громыхнул огир и поднял за волосы отрубленную голову.

При виде темного лица с крючковатым носом, брови Музенге удивленно взметнулись вверх.

– Ей будет крайне интересно взглянуть на это, – тихо промолвил он. Такой же тихий шорох издает меч, вынимаемый из ножен. – Мы должны отвезти это ей.

– Вы его знаете? – осведомился Мэт.

– Да, знаем, Высочайший, – лицо Музенге было словно высечено из камня, так что Мэт понял, что более пространного ответа ждать от него бесполезно.

– Слушай, брось эту дурацкую манеру, ладно? Меня зовут Мэт. И после сегодняшних событий, на мой взгляд, у тебя есть полное право меня так назвать. – Мэт жутко удивился, потому что понял, что протягивает ему руку.

Каменную маску исказило удивление:

– Но… я не могу этого сделать, Высочайший, – откликнулся Музенге, в его голосе слышался неподдельный ужас. – Когда она вышла за вас замуж, вы стали Принцем Воронов. Если я стану называть вас по имени, мои глаза будут опущены навсегда.

Мэт стянул с головы шляпу и провел пятерней сквозь шевелюру. Он вечно твердил всем, что терпеть не может дворян, и ни за какие коврижки не согласится стать одним из них, и готов был подписаться под своими словами. И сейчас он готов сделать это. Однако теперь, проклятье, он – знатный господин! Самый настоящий лорд! Ему ничего не оставалось, кроме как…. расхохотаться. И он хохотал до тех пор, пока у него не заболели бока.

Эпилог

Помни старую поговорку

В комнате со светло-красными стенами, где на расписном потолке выделывали курбеты среди волн и облаков причудливые птицы и рыбы, деловито сновали взад-вперед по узким проходам между длинными столами суетливые писцы в коричневых одеждах. Казалось, подслушивать разговор никому и в голову не приходило – вид у большинства был ошеломленный, и не без причины, – но Сюрот не нравилось само присутствие лишних ушей. Что-то из сказанного окружающие услышали, и новость была по сути своей весьма зловещей. Впрочем, Галган не захотел выставить их вон и на своем настоял. Якобы им нужно работать, вместо того, чтобы в который раз изводить себя мыслями об ужасных вестях с родины, и все эти мужчины и женщины заслуживают доверия. И он настоял! По крайней мере, беловолосый старик хоть этим-то утром не был одет как солдат. Широкие синие штаны и короткая, с высоким воротом красная куртка с рядами золотых пуговиц, украшенных родовыми эмблемами Галгана, отвечали самым модным веяниям Шондара, а значит, были последним писком моды всей Империи. Будучи облачен в доспехи или даже всего лишь в свою красную униформу, Галган порой глядел на Сюрот так, словно бы та была рядовым солдатом под его началом.

Что ж, как только Эльбар явится с известием о смерти Туон, она сможет отдать приказ убить Галгана. Его щеки, как и лицо Сюрот, были испачкано пеплом. Корабль, как и обещала Семираг, принес весть о том, что Импертарица мертва, а Империя, до самых ее отдаленных уголков, охвачена бунтами. Нет ни Императрицы, ни Дочери Девяти Лун. Для простолюдинов весь мир потрясен до основания и само его существование – на волосок от гибели. Для некоторых из Высокородных – тоже. Если Галгана не станет, а заодно и кое-кого еще, то некому будет возражать, когда Сюрот Сабелле Мелдарат провозгласит себя Императрицей. Она постаралась не думать о том, какое новое имя примет. Нельзя заранее задумываться о новом имени – это дурной знак, сулящий неудачу.

Лицо Галгана пересекла морщина. Нахмурившись, он посмотрел на расстеленную перед ними карту, ткнул залитым красным лаком ногтем на горы на южном побережье Арад Домана. Сюрот ведать не ведала, как называются эти горы. На карте был показан весь Арад Доман и красовалось три отметки: один красный клинышек и два белых кружка, расположенных длинной линией с севера на юг.

– Йамада, сообщил ли Туран точно о том, сколько человек выступило с этих гор на соединение с Итуралде, когда он вошел в Арад Доман?

На лице Эфрайма Йамады тоже темнели полосы пепла, так как он принадлежал к Высокородным, пусть и к низшему их разряду, и стрижка его отличалась от прически Галгана, имевшей вид узкого гребня на бритой голове. Седеющие волосы Йамады были подстрижены скорее под «горшок», и лишь на спину с затылка ниспадал небольшой «хвост». Из тех, кто окружал стол с картой, только у простолюдинов, какой бы ранг они не имели, на щеках не было пепла. Высокий, широкоплечий и с узкими бедрами, в сине-золотой кирасе, Йамада до сих пор сохранял кое-что от былой юношеской красоты.

– Он доносит, что по меньшей мере сто тысяч, Капитан-Генерал. Вероятно, в полтора раза больше.

– И сколько стало после того, как Туран пересек границу?

– По-видимому, двести тысяч, Капитан-Генерал.

Галган вздохнул и выпрямился.

– Значит, впереди перед Тураном одна армия, сзади к нему подходит вторая, и, вероятно, со всеми силами Арад Домана. Оказавшись между ними, он уступает им в численности.

Проклятье, что за глупец! Кто его просит заявлять вслух то, что и слепому очевидно!

– Туран должен был оголить Тарабон, забрать всех, до последнего меча и копья! – рявкнула Сюрот. – Если после разгрома он выберется оттуда живым, то мне нужна его голова!