Предание Темных - Доуз Кейси

Он продал три картины, а те три, которые видимо придержал у себя, наверное уже сбагрил за бешеные деньги и теперь греется где-нибудь в лучах Монако или Майями.

– Значит, пока – три картины и три недели – сухо отсекает мужчина.

– А если не получится восстановить? Там краска и..

– Это будет очень плохо.

От этого ответа воздух будто начинает щелкать электрическими разрядами.

– В каком смысле плохо? Для кого?

Господи, ну зачем я так надралась? Все эти сказни по книгам и фильмам, когда в хламину пьяный герой в серьезной ситуации такой «эти слова ударили меня, будто пощёчина, и я мгновение отрезвел» – полный бред! «Таких» слов за последние пять минут было уже сказано немало – и даже если они поколотили мои щеки, то точно не заставили меня отрезветь и на десятую промили.

Это не значит, что хочется задрать юбку и станцевать им джигу-дрыгу. Но мне крайне сложно удержать все мысли и ответы воедино, что совершенно необходимо, дабы получить целостную картину той странной ситуации, в которой я сейчас оказалась.

Мужчина продолжает смотреть на меня в упор своим пронзительным взглядом, но ничего не отвечает.

Мне следует это воспринимать, как угрозу?

Потому что, если бы это была не она, он бы хотя бы приличия ради мог ответить «плохо для меня, потому что я очень хотел бы вернуть в мир эти шедевры» или «плохо для ценитель искусства» или любой другой бред. Но своим молчанием он будто подтверждает мою догадку.

«Если вы не сможете восстановить картины в срок, и уж тем более если не сможете восстановить их в принципе – плохо в первую очередь будет вам и только вам».

Мне становится неуютно.

Стараясь сохранять лицо, отвечаю теперь так же сухо и холодно, силясь подражать его манере общения:

– Вы не назвали своего имени.

– Не будем тратить время. Вы согласны стать владелицей картин?

– Мистер..

– Да или нет?

Такой напор обычно не предвещает ничего хорошо. Сколько раз я смотрела ток-шоу, или каких-нибудь сериалов, где подобным образом жертву вынуждали принять решение быстро, не обдумывая, тем самым загоняя ее в какую-то ловушку.

Но с другой стороны, какая ловушка может быть здесь? Он дарит мне картины за невероятную стоимость, а взамен я должна просто сделать то, что сделала бы и так, даже без этого условия.

Даже если бы он просто мне их подарил – я бы продолжила их восстанавливать. Потому что мне теперь просто необходимо узнать историю Влада Дракулы, а перемещаться в прошлое (если это все-таки перемещение, а не первичная форма шизофрении) возможно лишь при работы с полотнами.

К тому же, если я откажусь, то навсегда и теперь уже окончательно потеряю доступ к этим картинам.

И вновь без всякой причины?

Ну уж нет.

– Я согласна – отвечаю – благодарю вас. Эти картины многое для меня значат. Я рада, что они будут моими, и сделаю все, чтобы восстановить их как можно скорее.

Мне кажется, что взгляд незнакомца чуточку теплеет. Но лишь на мгновение – когда голос подает Винсент, он вновь становится таким ледяным, что может порезать.

– Genial! Тогда прямо сейчас все и оформим! Жан – юрист и как раз эксперт по таким вопросам.

Винсент с Жаком засуетились, замелькали какие-то бумаги.

Я сажусь на барный стул рядом с ними, ощущая, что силы и алкоголь понемногу одновременно выходят из моего организма. Но вот когда они покинут его окончательно – я, нет, не протрезвею. А просто потеряю сознание.

Не знаю, сколько проходит времени, прежде чем Жан с небывалой ранее учтивостью, подталкивает мне под руки бумаги:

– Осталась ваша подпись, мисс.

Силясь сконцентрироваться в последний раз, я чуть надавливаю на глаза и, чувствуя себя совершенно отвратно, с неимоверными усилиями вчитываюсь в условия сделки.

Впрочем, ничего такого, что не было оглашено.

Хотя, именно из-за опасения какой-то аферы и я решила перечитать договор. Все, как сказано – картины принадлежат мне, а я обязуюсь их восстановить и предоставлять отчеты о работе всякий раз, как потребуется.

С трудом приподнимаю руку и ставлю свою корявую подпись.

– Превосходно! – восклицает Винсент, точно поджаренная собачонка – осталось пожать руки!

Он тут же радостно протягивает руку незнакомцу – тот, в свою очередь, слегка помедлив, без явного энтузиазма протягивает свою в ответ.

– Теперь ты – шипит мне на ухо Винсент, точно слабоумной – не стой столбом!

Да, независимо от судьбы картин, он все еще мой босс.

Я едва успеваю вспомнить об этом достаточно вовремя, пока слова «пошел на хрен» не срываются с моих пьяных губ.

Я слезаю со стула и машинально протягиваю руку мужчине. Он реагирует достаточно быстро и странно – резкий шаг назад почти нивелирует наше соприкосновение, но кончики моих пальцев все же успевает коснуться тыльной стороны его ладони.

Его лицо тут же перекашивает, точно от приступа.

Он одергивает руку, теперь уже не заботясь об этикете, и с усилием, едва ли не сквозь зубы, проговаривает:

– Благодарю всех. Прощайте.

Он уходит, а я озадаченно смотрю ему в след.

Может, я сделала что-то не так? Или от меня слишком уж несет перегаром? Может, я выгляжу настолько недопустимо для достойного специалиста, что ему опротивело жать мне руку?

Ведь даже Винсенту, презрения к которому не скрывал, он ее пожал.

-2-

Я просыпаюсь от того, что солнце вольно бродит по моему лицу. Конечно, я с трудом могу вспомнить, как завалилась вчера в номер. И скорее всего, все-таки, как стадо слонов. Потому что к тому моменту уже даже не помнила про существование сестры, не говоря уже о ее просьбе.

И конечно же, в таком состоянии я не шторы не задернула, ни балкон не открыла, чтобы за ночь комната проветрилась.

Во рту ужасный привкус.

Потянувшись, встаю и иду в ванну – пытаюсь тихо, так как, судя по всему, Милли еще спит.

Умываю лицо, пью воды и как раз собираюсь вернуться обратно в комнату, когда слышу едва различимый стук в дверь номера.

События вчерашнего вечера понемногу начинают восстанавливаться в памяти. И не только невероятная сделка со странным мужчиной, благодаря которому полотна, что в тубе лежат у меня в комнате, теперь мои. Но и все то, что предшествовало этому договору..

А именно Лео и его спутница.

Стук повторяется.

Будет весьма некстати, если это он приперся со своими идиотскими оправданиями. К тому же – они мне и не нужны. Мне без разницы – он может гулять с тысячью красивых женщин хоть каждый день. Дело не в этом – а в том, что он нарочно соврал мне дважды.

Он выбирал нашу компанию, а потом попросту бросал, уходил и считал это нормой.

Адекватные люди так не поступают.

А неадекватных мне и так хватает, нарочно подобные знакомства заводить или продолжать не собираюсь. Уж точно не в отпуске. Пусть и задался он не очень, но его остаток он нам точно не испортит.

Однако, стук повторяется уже в третий раз.

Если это и он – точно не собирается уходить, сюда по всему. А если продолжит стучать – то разбудит Милли, а последнее, что мне хочется, чтобы сестра присутствовала в том момент, когда я по полочкам разложу Лео то, кто он, откуда пришел и куда ему следует держать путь теперь.

Закатив глаза, иду по коридору к двери и, щелкнув замком, открываю ее. Я уже набираю воздух, готовая сказать Лео первую фразу, которая начинается с «пошел бы ты», но спешно клацаю зубами, оставив ее при себе.

Передо мной стоит совсем не Лео.

Смущенная, видимо, моим настроем и выражением лица, Сандра виновато улыбается и чуть приподнимает вверх руки. В обоих по стакану. В одном, судя по всему, кофе. Во-втором что-то более светлое и яркое.

– Извини, что без предупреждений.. – бормочет она с легкой улыбкой – просто ты вчера в таком настроении убежала.. а когда я тебе сегодня звонила, телефон был недоступен..

Стараюсь быстро поменять настрой, потому что уже заготовила такую пламенную речь для Лео, что так сходу и не переобуешься.