Огонь дракона - Алексей Владимирович Шарычев

душе, как в степи,-

Вольный простор впереди,

Но некуда больше стремиться,

И некому больше идти;

Стёрты границы, — и я

С огромным пространством един,

Как будто бы нету меня…

Пустынные дали, трава и курганы

В сознаньи моём исчезают,

И сам я как будто бы таю,

Сон наяву наблюдаю.

Часто со мною бывает такое,

Когда я по полю долго хожу;

Я пастух, и большое стадо коровье,

(Всё поголовье), на выгул вожу.

С утра и до вечера я по раздолью

Гуляю, и праздно мечтаю.

В поле просторном мой ум, словно в море,

Тонет; травой, как волнами,

Меня с головой накрывает.

От счастья мне хочется петь,

Трава вдохновляет; сейчас я достану

Рожок свой, и буду дудеть.

Солома

Гадатели, скликающие мёртвых,

Весною жгут солому во дворах;

С огнём они дома свои обходят,

И ждут, когда появятся в ветрах

Жители миров потусторонних.

Потом они подолгу говорят

С ними о делах и о погоде. -

Я видел сей таинственный обряд,

Когда мы по низовьям Волги

Ходили с экспедицией. Места

Глухие там; поля да буреломы.

Устои предков в ветхих деревнях

Живы; до сих пор их помнят

Крестьяне тёмные; им телеграф

Не нужен, для общенья с мёртвыми.

А я общаться с ними стал,

Читая книги в переплётах;

(Сначала я о том не знал,

Лишь удивлялся, что народа

Много у меня во снах,-

Толпами они приходят,

И со мною до утра

Говорят). А днём в ушах

У меня, как эхо долгое,

Их слова звучат…

Души мёртвых мне о многом

Повествуют; я в стихах

Их рассказы записать

Тороплюсь, — мелькают строки

С быстротою молний; вскоре

Все тетради утопать

Будут в чёрном море,

(Все чернила перевёл я).

Заставляют рифмовать

Эти духи мою душу;

Не дают спокойно спать

Голоса их вездесущие.

Но когда сажусь читать

Книгу, то тогда покой,

(Лишь одна душа со мной

Начинает рассуждать

В этот миг, а хор молчит).

Я, конечно, графоман,

Но виновны в том они.

А когда травлюсь я ядом,

Души мёртвых тоже рядом.

Дым и острая игла

Помогают мне слова

Подбирать; и в разговоре

С ними, не такой тупой я

Становлюсь; тогда приятно

Пообщаться им со мной.

В это время адекватен

Я; и жители веков

Иных тоже, как ни странно,

Лучше дружат с головой,-

Не галдят они, а внятно

Излагают. Плавный слог

В это время у меня,

Начинаю рифмовать

Лучше; красота в стихах!

"Да; она же мир спасла,

И тебе поможет тоже."

(Это Фёдор щас сказал.

Надоел он, святый боже! -

Преступленье, наказанье).

То ли дело вот Булгаков,-

Жабнул морфия чуть-чуть,

И прекрасными словами

Изложил мгновенно суть

Про Христа, про воду в Кане

Галилейской. Но Пилат,

Как всегда, лишь промолчал;

Он про Истину не знал,

Как и сам Булгаков. Да-а.

Мёртвые поют в ветрах,

Слышу я их голоса.

В их словах весна

Вечная; там попран прах.

Человек дождя

Скудеет мысль, бледнеет слог;

Пишу свой тусклый монолог

На листах тетрадных, в столбик,

И не выходит ничего, -

Я вырываю их и комкаю,

Бросаю в топку; много сжёг

Плохих страниц в своём камине.

Улетели с дымом синим

В небо все мои идеи.

Что же буду делать ныне?

В голове гуляет ветер,

В сердце выжженном пустыня.

Без идеи не умею

Рифмовать я; мне пустые

Фразы хуже горькой редьки.

Как теперь писать стихи мне?!

На вопрос ответил ветер:

"Я на небе тучи сею;

Скоро будут проливные

Дождики, и вместе с ними

Выпадут твои идеи.

Иди на улицу скорее!

Долго киснуть в помещеньи

Вредно, — запахи плохие

Накопились, как в пещере

Сероводородной. Выйди

Прочь из затхлых комнат;

Нечем тут дышать, ей богу.

Срочно нужно вдохновенье!

Воздух, струи дождевые,

Солнце — смогут, без сомненья,

Оживить твоё мышленье.

Всем поэтам подзатыльник

Нужен, чтобы лучше пели.

Выходи во двор, не медля!"

Вышел я во двор, и стал

Наблюдать за небесами.

Если ветер мне сказал

Правду, скоро гром ударит,

И польётся дождь стеной;

Смоет он с меня застой

Творческий. Свои идеи

В каплях дождевых сумею

Я найти. Проклятый зной

Из мозгов пустыню сделал;

В голове моей пустой

Лишь песок да ветер.

Небо, дай скорей дождя!

Засыхаю я…

На огромном небосклоне