Восхождение к власти: «италийский рассвет» - Соломон Корвейн

Его оставили. Взяв указку, они со всех ног ломанулись в переулочек, а Данте тем временем нашёл энергетическую винтовку, заляпанную в крови своей ноги. Он её вырвал из мёртвых рук наёмника и продолжил стрельбу, прикрыв своих.

Улица превратилась в кровавый концерт. «Рыцарь» с механическом пауком сошлись в жестоком поединке. Странные бойцы Ковенанта, и повстанцы обмениваются выстрелами с наёмниками. Пули, снаряды, смертельные лучи и ракеты разрывают тела, перепахивают укрытия. Воздух испортился от вонючих ароматов жжёной плоти, железных ноток крови и горького привкуса гари и пороха на языке. Но всё же наступила пламенная развязка этого боя.

Данте отвлёкся от стрельбы, когда его уши едва не лопнули от дикого звука над головой. Два штурмовика, вынырнув из поднебесья, явились как суровая длань правосудия, зашли на цель и выпустили четыре ракеты по цели. Шпиль нужного здания сначала исчез в вихре огня, а затем подломился и стал крениться, пока не рухнул со страшным стоном. После такой картины бой постепенно стал сходить на нет, наёмники спешно ретируются в другие места обороны. Тут они проиграли. Последнее, что расслышал парень, перед тем, как потерять сознание от нахлынувшей боли, были слова из рации старшего, оказавшегося неподалёку:

- «Коридор Смерти» вышел из строя. Танковая бригада продвигается к дворцу республики. Скоро город падёт. За новую эпоху! За Канцлера!

Глава шестая. Дыхание нового времени

Спустя неделю. Сиракузы-Сан-Флорен. Полдень.

«Прошло всего ничего, а всё полнится изменениями», - такова мысль выходящего на улицу человека, зреющего, насколько сильно преобразился его любимый град.

Над городом царит всё то же серое небо, заводы так же работают, но уже не несут химической отравы в испарениях и выхлопах. Теперь этот дым совершенно иной, пропущенный сквозь мощные очистители, насаждённые Службой экологической безопасности Ковенанта. Но чуда ждать не нужно – сгустившиеся облака не понесут сразу чистый белый снег, и природа долго ещё будет нести печать осквернения долгих сотен лет. На восстановление окружающего мира, превращения из моря серости, унылости и гибели в худобы оттенок прошлой славы понадобится пару лет. Однако даже сейчас чувствуется некая свежесть, что витает в воздухе. Раньше он отягощал сам процесс дыхания, тяжело было втягивать воздух, сейчас же дышится намного легче.

- Как прекрасно, - выразил чувства молодой парень, свободно дыша и наслаждаясь видами, поправив чёрную куртку.

Ароматы рыбной гнили, трупной вони и ещё сотни омерзительных запахов постепенно отступают и вскоре канут в историю, оставив от себя лишь неприятные воспоминания. Но больше всего радуется глаз, который видит, что с юга пришли и бригады строителей, ведомые строгой государственной рукой, которая отряхивает город от ветхости, преображает его.

Данте прогуливается по городу, и пытается узнать в нём то, что ещё было неделю назад, но не может. Разбитые улицы, где в каждой яме можно было спокойно строить благоустроенную землянку, обретают нормальный вид. Машины и люди, под гул работы двигателей и скрежет гусениц, звон инструментов, лихо заделывают ямы. Теперь это обычные дороги, залатанные до нормального состояния, что по ним можно спокойно ездить, не боясь провалиться под ветхие пласты асфальта.

Взгляд юноши не может оторваться и от быстро благоустраивающихся улочек, которые теперь не ужасают своими разрушениями. Покрытие на них теперь ровное, восстановленное и слегка приукрашенное искусственными цветами белого цвета… «цвета чистоты нравственности и нового правления», как поясняли чиновники государственной морали и духовности, которые и предписывали «наряжать» улицы и переходы в символику и атрибуты власти.

«О, патруль нравственности», - приметил Данте вышедших, из-за угла людей.

Сиракузец поёжился в душе, когда увидел «тройку» патрульных – мужчина в «заглаженных» серых – пиджаке, рубашке и брюках, сопровождаемый двумя полицейскими. Из городских обсуждений, разговоров и новых актов Валерон узнал о том, что правительство внедряет систему смешанных патрулей в недавно покорённые города и поселения, чтобы наблюдать за состоянием людей, предотвращать деяния развращения или пресекать гражданское неповиновение. Сиракузы-Сан-Флорен, живший в вольностях и грязи, тяжко отходит от прошлого и ещё тяжелее приходит к новому. В памяти Данте «заиграли» картины произошедшего – он видел, как чиновник штрафовал двух влюблённых, целующихся на виду у всех, полицейские «ломали» мужчин, требовавших, что бы их городская партия была восстановлена, и с негодованием наблюдал за тем, как патрули контролировали сожжение книг, бюллетеней, материалов партии «Городское благоденствие», ратовавшей за благополучие Сиракузы-Сан-Флорен, а чиновники выписывали штрафы тем, кто выражал сожаление за «вредоносную моральную поддержку».

«Но таково требование новой власти… во имя порядка и лучших времён», - успокоил себя Данте.

- Оглашение Постановления главы города номер семнадцать! – криком вырвал государственный районный глашатай, потерев руку о край бесцветного камзола. – Все предприятия, ранее находившиеся в собственности Сиракузы-Сан-Флорен становятся собственностью Министерства экономики Ковенанта! Глава города постановляет: все работники предприятий группы «А» и «С» должны в обязательном порядке пройти профилактические идейные беседы на предмет выявления государственно-неустойчивых элементов!

Пройдя дальше, парень прошёл меж двух человек, несущих стокилограммовый мешок с цементом. Вокруг идёт полномасштабное восстановление города, и все ресурсы, изъятые из казны олигархов, брошены только на это. Процесс реновации новая власть запустила не с центра, а с городских краёв, больше похожих на большие и стонущие от нищеты трущобы. Когда был дан приказ восстановить город в самые короткие сроки, практически все горожане откликнулись, с энтузиазмом берясь за воскрешение любимой родины. Да и мало, кто хотел спорить с государственными деятелями и карателями Ковенанта.

Проходя сквозь отстраиваемые районы, юноша часто наблюдает армии рабочих, без устали, без промедления и с незыблемым повиновением новой власти, работая на многочисленных стройках, под пристальным и даже суровым надзором людей из Службы по городскому строительству Министерства экономики. Никто не смеет покидать рабочего места до завершения дня, либо крайней необходимости, ибо это подрывает морально-трудовые основы. Наказание за проступок – штрафы и принудительные работы.

Строительные леса растут повсюду, превращая образ города в одну большую промышленную рощу. Для самых высотных зданий полагаются краны. Огромные техно-монстры с адским истошным механическим звучанием исполняют титаническую работу.