Поцеловать первого встречного (СИ) - Муравская Ирина

— О…

— Ага. А Пулька против.

— Потому что придётся терпеть твой фейс рядом ещё чаще?

— Вроде того. Типа, это не понравится её, блин, женишку. Он же в курсе, что я к ней подкатываю.

— Откуда в курсе?

— Здрасти, я этого и не скрывал никогда. Если её крендель хоть как-то следит за эфирами — вряд ли пропустил мимо.

— Хех. Тогда чего удивительного, что она против. Нормальная реакция. Вопрос в другом: есть ли у неё выбор?

— Не а, — Тима скалится в хитрой улыбочке, обнажая оба ряда зубов, а мне становится жаль Демидову.

Вот что неистово выбешивает в правилах дома: ты как раб, против пикнуть ничего не смеешь. Контракт подписан, выполняй. Условия кабальные, но за них платят столько, что попробуй вякни. Ради такого бабла и с Останкинской башни сигануть всем коллективом без парашюта не западло.

— Это, конечно, не моё дело, но тебе не кажется, что пытаясь привязать её к себе насильно — ты делаешь только хуже?

— От ненависти до любви, помнишь, сколько шагов? И я не пытаюсь её привязать. Ну… почти. В первую очередь, это делается ради неё. У Пули отличные данные, она хорошо поёт, шикарно смотрится на сцене, стихи пишет опять же — пушка. Для неё это огромные перспективы. А мне… приятный бонус. Если с кем-то и стоять на сцене, то только с ней. Тем более я уверен, она сама этого хочет, но…

— Жених?

— Чтоб он провалился.

Этого бедолагу тоже заочно жаль. Чувак ничего никому не сделал плохого, а его давно прокляли до седьмого колена. Просто за то, что он есть. И сам Тимоха не виноват в том, что его так бомбит. Ревность — процесс неконтролируемый. Толкающий порой на не самые достойные поступки.

Нечаев подметил верно: наши с Софой эмоциональные качели — редкостная дрянь. От того как нас мотыляет впору словить морскую болезнь. Долбанные непонятки меня самого здорово раздражают. Не люблю подвешенных состояний. Конкретика, какая бы она не была, всегда лучше.

На следующий день история повторяется. Сухое “доброе утро” и максимум вооружённого нейтралитета — вот и всё, что получается в сухом остатке. Мне вот банально интересно: если бы мы всё-таки переспали, чтобы она тогда делала?

Нет. С этим надо кончать. Пора внести хоть какую-то ясность. И мне, и ей. Квест с препятствием, начинающий хромать прямо на первой стадии исполнения — при попытке поймать неуловимую егозу после завтрака.

Хрен-то там. Нет её. Умотала в город с Паулиной, воспользовавшись “разгрузочным” раздельным днём, который общим голосованием было решено устроить. Предупреждение о том, что одним шастать по чужим местам опасно снова улетело в трубу. Феминистки грёбанные.

Близняхи послушней оказались, ушли на отельные СПА-процедуры, после которых был заказан фотосет с профессиональным фотографом. Тима осел в спортзале, а то от количества сожратого за отдых шорты уже не сходятся. Я чутка компанию ему составил, но настолько долго не привык в качалке застревать как он. Чешир тоже где-то потерялся, а Эльф пошёл к берегу, кататься на банане и закапывать себя в песочек. У меня один вопрос… Кто его после этого будет откапывать?

Пропащие гулёны к обеду не вернулись, как не торопились они и на ужин. Так и не дождавшись, потратив всё это время на бесцельную хрень, к закату ухожу со скрипкой на облюбованное местечко. Без камеры, чисто потренить. Закатный фон уже был задействован, так что для съемки лучше будет поискать другое место.

Сидя на камнях, битый час издеваюсь над струнами, попутно ища в инете подходящий минус. Обрабатывать трек всё равно придётся, но немного. Чисто басов добавить. Тогда издалека и замечаю приближающуюся Каминских.

— Пираты Карибского моря? Шерлок, Пираты — ещё немного и я на тебя подпишусь в тт, — усмехается она. — Метишь прямо в сердечко.

— Туда и целюсь, — согласен. Получилось двусмысленно. — Где были, чё видали?

— Прошлись до мечети Джумейра, съездили в форт Аль-Фахиди. Клёвый музейчик, кстати.

— Музей? Здесь?

— Сама удивлена.

— Стесняюсь спросить, какие экспонаты выставлялись. Мраморные бюстики шейхов, приложивших руку к строительству?

— Вообще мимо. Там упор на аутентичность. Оружие, интерьеры комнат в старых традициях. Но в основном диорамы из жизни донефтяной эпохи. Очень крутые, с звуковыми эффектами, мне зашло. А, раскопанный скелет, кстати, даже был.

— Забавно. Могли бы и нас взять. Я тут чуть не сдох от скуки.

— Извините, уважаемые молчелы, но мы решили устроить девичник. Отдохнуть от ваших мужественных ликов.

— Намёк, что я тебя достал? — она не отвечает, но по её лицу и так понятно: они реально сбежали… от нас. Могу предположить, что Демидовой нужна перезагрузка после вчерашних новостей, а Каминских… Она-то что? Ищет способы слиться? Обломись, милая, мы так не договаривались.

— Мне сказали, ты меня искал, — присаживаясь напротив, напоминает Софа. Тактично даёт понять, что она сюда пришла не потому что захотела.

— Искал.

— Зачем?

— Дело есть. Ответственное и энергозатратное.

— Секс?

А насмешки сколько! Вот ей обязательно давить на больную мозоль? Мне полночи снились такие сны, после которых пришлось в ванной самоудовлетворяться, врубив на полную воду в кранах. Чтоб Тима не спалил.

— Мне нравится ход твоих мыслей, но нет, — убираю скрипку в футляр, который как буфер лежит перед нами, создавая искусственную дистанцию. — В смысле, не исключаю такой вероятности, но после.

— После чего?

— После того, как мы сходим на свидание.

Предложение встречается ступором и растерянно забегавшим взглядом.

— Свидание? — уточняет Каминских.

— Свидание.

— То есть, вот прям свидание? Настоящее?

— Настоящее.

— Нет.

Как категорично.

— Нет?

— Нет.

— Почему?

— Не вижу смысла.

— Не види… Кхм… — можно ей втащить? Я легонько. — Не переживай, я за обоих посмотрю.

— Зачем?

— Чтобы понять, что хочу от тебя получить. Просто трахнуть или же ты всё-таки мне… нравишься.

Это что, истерический смешок?

Точно, он самый. А главное, молчит. Жуёт губы в мясо и молчит.

— Э, хорош. Кровь пойдёт, — торможу её, но мои пальцы раздосадовано стряхивают с себя.

— Мой рот. Что хочу, то и делаю.

— Да твой, твой. Никто на него не претендует, но давай без травм. Я тебе вопрос задал, ответить не хочешь?

— Что за вопрос?

— На свидание идём? — отрицательное мотание головой. Господи, дай мне сил. — Почему?

— У меня есть отличная идея. Прям просто отпадная.

— Ну и какая? — ничего хорошего не жду. И правильно делаю.

— Давай притворимся, что ты ничего не говорил, а я ничего слышала.

Какая же она… сложная.

— Софа, в чём проблема? — тяжёлый вздох, вкрадчивый голос, сцепленные в замок руки — да я прирождённый мозгоправ.

— В чём? Ну давай рассуждать логически, — Каминских оживает, поудобнее пристраиваясь на валуне. — Во-первых, чтобы мы не пытались делать — у нас не получится. Ни у кого со мной не получается, а ты, что особенный? Избранный? Тоже не выдержишь, пошлёшь куда Сусанин не ходил. Следовательно, возникнет стандартная неловкость "разведёнок", а нам ещё на одной хате жить. Тебе нужна головная боль? Мне нет.

Да она оптимистка.

— Окей. А во-вторых?

— А “во-первых” недостаточно?

— Не аргумент. Мы уже перешагнули ту стадию, где был шанс избежать неловкость.

— Но ведь и усугублять не обязательно. Общаемся и общаемся, поди плохо? На крайний случай никто не отменял секса без обязательств. Не могу говорить с уверенностью, что у меня получится, но попытаться можно.

Нормально. Никому не кажется, что роли поменялись? Вроде наоборот должно быть, не? Парень за свободные отношения, девушке нужны свидания — разве не так прописано в общепринятом своде законов? А тут всё… через одно место.

— Софа, — щелчком привлекаю её внимание. — Я похож на того, кого интересует секс без обязательств?