Клад белой акулы - Марина Серова

– Да, он звонит каждый день, – спокойно отвечала Оля, – бабушка пока чувствует себя неважно. Так что вернется Марк, видимо, не скоро. И это, пожалуй, к лучшему, раз тут у нас такое творится.

– Точно, – подхватила Лера, – я, например, прямо сегодня маме и ребенку позвоню. Скажу, чтобы они задержались в Аланье еще на парочку недель. А что? Деньги у них имеются, сезон заканчивается, так что с продлением тура проблем возникнуть не должно, а мне так спокойнее будет.

– Лера, а ты маме о находке рассказала? – насторожилась я.

– Нет! Когда бы я успела?! Все так быстро закрутилось. А теперь и говорить не о чем. Монеты не нашли, а серебро ничего не стоит. Тоже мне, сокровище!

– А про нападение на тебя ведь расскажешь? – в ажиотаже подпрыгнула на сиденье Оля.

– Конечно, нет! Со мной все в порядке, так зачем их волновать зря?! Ладно сын, он еще ребенок и мало что понимает. Но ты же знаешь маму, станет рыдать, разводить панику, отговаривать от поисков.

– Это точно. Тетя Аня такая, – улыбаясь, кивнула мне Оля.

– Значит, вы намерены продолжить поиски? – поинтересовалась я.

– Конечно! – в один голос заверили сестры.

– Должны же наши старания рано или поздно вознаградиться! – оптимистично воскликнула Оля.

Как только мы приехали в усадьбу, Облонские снова собрались за большим столом на кухне. Лере с Олей предстояло сообщить родственникам неутешительные новости о ничтожной ценности их находки и рассказать о неприятном происшествии в коридоре торгового центра.

Некоторое время я ненавязчиво вертелась рядом, наблюдая за лицами и реакциями всех присутствующих на новости. Одновременно, пользуясь не совсем законными, но очень полезными навыками, приобретенными на тренировках в Ворошиловке, аккуратно раздобыла мобильный телефон Оли. Потом, извинившись, удалилась в дом Раевских.

Очень хорошо, что все подопечные заняты занимательной и эмоциональной беседой. Мне сейчас некогда объяснять мотивы своих поступков. Да и как объяснить юной девушке, что я хочу проверить ее жениха, потому что не доверяю парню? Сказать, что по статистике в восьмидесяти процентах случаев жертвы хорошо знали преступников? Это просто сухие цифры. Они не способны ничего доказать, Оля только расстроится и разозлится. Значит, прежде чем начинать «большой разговор», нужно все проверить.

В списке контактов я выудила номер Марка. Потом сделала несколько звонков со своего телефона. Есть у меня один приятель, очень талантливый хакер. Он бывает просто незаменим, когда требуется добыть какую-нибудь закрытую информацию или разыскать сведения. Но сегодня я попросила его уточнить местоположение человека по его устройству связи. Ведь Оля заверяла, что говорит с парнем каждый день, значит, телефон он держит рядом. И, при наличии необходимых навыков, проделать подобное можно, даже если на телефоне не включена спутниковая навигационная система. Правда, способ этот не совсем законный, но быстрый и надежный. Ведь если Марк окажется в Краснодаре, можно смело вычеркивать парня из списка подозреваемых. И больше не беспокоиться на его счет. Или наоборот, если выяснится, что Марк сейчас в Ростове-на-Дону, активно искать доказательства его вины.

Когда я возвращалась на кухню, девушки уже занялись приготовлением ужина, но все еще продолжали живо обсуждать происшествия и строить различные предположения. Заходя в дом, в темном коридоре я нарочито неловко споткнулась об обувь Оли, брошенную около порога. Кажется, сегодня она была именно в этих туфлях. Я взяла в руки одну из них и быстренько осмотрела. Хотите верьте, хотите нет, но от сердца сразу же отлегло – тоненький ремешок лопнул, потому что протерся от долгой эксплуатации. Конечно, можно подстроить подобное специально, но виртуозно рассчитать время практически невозможно. Значит, Оля помешала мне случайно, вот и замечательно. Подозревать ее в намеренном саботаже было неприятно.

Но основной вопрос по-прежнему остается открытым. «Кто из присутствующих сообщил злоумышленникам о находке?» – размышляла я, глядя на девушек, суетливо снующих по кухне.

– Может, нужна помощь? – предложила я, чтобы получить возможность подойти к пиджаку Оли, небрежно брошенному на спинке стула, и аккуратно вернуть на место телефон.

– Да, вот, если хочешь, лук нарежь полукольцами, – согласилась Нина, протягивая мне нож и доску.

– Женя, мне интересно, а что ты думаешь по поводу всего этого? – спросила Катя, которая рядом со мной чистила картошку. – Мы уже всю голову сломали, но так и не пришли к окончательному решению загадки.

– А какие были мнения? – решила уточнить.

– Мама думает, что мы над ней подшутили! – порадовал подросток. – Она обиделась и ушла кормить собак. Сказала, что не желает с нами разговаривать. А Оля думала, что это мама так шутит. А я совсем растерялась. Если вещи ничего не стоят, скажи, зачем их прятать? А если это дурацкая шутка, то чья?!

– Не думаю, что это ваша мама пошутила. Или кто-то из присутствующих.

– Почему?

– Обратите внимание на ткань, в которую были завернуты вещицы, – подняла я лоскут, брошенный кем-то на подоконнике, и потрясла им в воздухе.

– А что с ней?

– Ну, видели, тряпка какая-то рыжая.

– Не рыжая, а слегка пожелтевшая от времени, изначально она была белой. Значит, коробку спрятали давно, несколько десятилетий назад. И, таким образом, становится ясно, что сейчас никто не мог пошутить.

– Может, это прадед спрятал давно?! – азартно начала Катя. – Потом бабушка нашла тайник, монеты забрала, а серебряные вещи положила на их место?! Зачем-то? Не знаю, правда, зачем!

– Да, так и оставила за ненадобностью? – хмыкнула Нина.

– Маловероятно, – добавила Оля.

– Не думаю, что все было именно так.

– Почему, интересно?

– Эта ткань называется кримплен, она синтетическая, – пояснила я.

– И что с того? – не поняла девочка.

– Кримплен был изобретен годах примерно в семидесятых, прошлого века, разумеется. Пользовался он большой популярностью у модниц и массово производился до конца восьмидесятых или середины девяностых, не важно. А мы знаем, что Трофим Захарович прятал свой клад в тридцатые годы, значит, никак не мог воспользоваться этим обрезком ткани, чем бы он ни был ранее.

– Тогда кто же это спрятал? И зачем? – продолжала расспрашивать Катя.

– И чем он раньше был? Этот обрезок? – задумчиво пробормотала Нина.

– Пока не знаю. Но надеюсь, что это рано или поздно обязательно выяснится. – Я отложила в сторону недорезанный лук, расстелила на столе обрезок ткани, достала вещицы из лежащей тут же коробки, аккуратно разложила на нем и замолчала, задумчиво вертя в руках коробку и крышку.

– Женя, о чем ты думаешь? – Голос Леры прозвучал как-то напряженно, может быть, потому, что все остальные замолчали и, бросив свои занятия, замерли, глядя на меня.

– Просто пытаюсь понять… Мысль только что в голову пришла.

– Что именно? Какая мысль?

– Подумайте сами: ценности коробка с вещичками не имеет. А преступник пытался ее похитить. Почему?

– Думал, что вещи дорогие, – высказала Нина предположение, и все согласно закивали.

– Не буду спрашивать, откуда он о находке знал, чтобы не запутаться и вас не запутать. Просто зафиксируйте эту мысль: «Преступники очень хорошо осведомлены обо всем, что здесь происходит».

– Ладно.

– Наверное, это так.

– Понятно.

– Предположение, высказанное Ниной, – я кивнула ей, – самое логичное и первое, что приходит в голову. Так?

– Да.

– Верно.

– Конечно.

– Ну вот я и подумала: вдруг все не так очевидно?! Вдруг здесь кроется набор инструкций, определенных подсказок, с помощью которых можно найти настоящие сокровища?!

– Монеты?

– Ну да.

– Женя, позволь спросить, а что тебя навело на эту мысль?

– Во-первых, как ни странно, информированность преступников! Вдруг они по каким-то причинам знают больше нашего?! Тогда о мизерной материальной ценности сегодняшней находки им тоже должно быть известно. Но мужчина, напавший в торговом центре, отчаянно хотел завладеть коробкой! Значит, может быть, она действительно ценна! Только мы пока не знаем, чем именно.

– А что во-вторых? – нетерпеливо запрыгала вокруг стола Катя.

– Этот кусок ткани! Сначала никто из нас не обратил на него особого внимания. Но сейчас я понимаю: тот, кто эту коробку прятал, вполне возможно, сделал не случайный выбор. И здесь кроется намек на дату или событие. Посмотрите сами: по ткани выбиты узоры из цветов, все это дополнено красивой серебряной вышивкой. Видите, вот с этой стороны ткань подрублена?! Этот клочок был вырезан из какой-то вещи. И она была дорогой и нарядной!

– А сама коробка и серебряные изделия? – торопливо ввернула Лера, глядя на сестру.

– Коробка самая обычная, я внимательно ее осмотрела. Двойного дна нет, гравировок или маркировок – тоже. Никакой информации или намеков. Теоретически раньше она могла служить тарой или упаковкой для чего-то. А вот в вещах, их сочетании вполне может скрываться некое тайное послание. Только мне его не понять. Эта задача, скорее всего, по силам Лере с Ниной и, может быть, еще Ольге.