Настоящая фантастика – 2010 - Генри Лайон Олди

стол лег предмет, размером и формой похожий на круглую «пальчиковую» батарейку со стесанным боком. Документ был, по всей видимости, деревянный, к нему крепилась светлая металлическая цепочка.

— Носить на шее? — пробормотал Крокодил.

— Да, если вам удобно. Первое время, пока вы не адаптируетесь, вам следует постоянно носить корень с собой.

— Корень?

— Другое название личного документа.

Крокодил осторожно взял предмет. Повертел в пальцах.

Понюхал. Смолистый запах, гладкая, отшлифованная поверхность. Ни краски, ни лака. Можно разглядеть древесные кольца.

— Как это может быть документом?

— Здесь содержится полная информация о вас, вплоть до состава крови, а также контакты миграционного бюро и служебные заметки. Считывается либо специальным сенсором, либо офицером, прошедшим профессиональную подготовку. — Он провел пальцем по стесанному боку деревянного цилиндра. — Срок вашего пребывания на Раа — девять часов семь минут, каждый час Раа на две сотых меньше аналогичной временной единицы вашей родной планеты. Вы потеряли одну семьдесят седьмую часть веса за последние восемьдесят четыре тысячи ударов вашего сердца. Вы пережили, по-видимому, шок, но теперь нам надо решать важные вопросы, я хотел бы, чтобы вы сказали: готовы вы их обсуждать или вам еще нужен отдых?

— Я готов, — пробормотал Крокодил.

— Отлично. Важная информация: все жители Раа в возрасте, близком к совершеннолетию — в пятнадцать, шестнадцать или семнадцать лет, в зависимости от особенностей организма, — имеют право сдать пробу, или, как мы говорим, пройти пробу гражданина. Жители, выдержавшие испытание, получают соответствующий гражданский статус. Жители, по каким-то причинам не прошедшие пробу либо отказавшиеся от ее прохождения, получают статус зависимых. Вы, как мигрант, не имели возможности пройти испытание. Предстоит решить: станете ли вы сдавать пробу сейчас — или вас устроит статус зависимого, в котором, к слову, находится примерно одна пятнадцатая часть коренных жителей Раа.

— Меня не устроит статус зависимого, — сказал Крокодил и нервно сглотнул. — Почему в мировом бюро миграции мне не рассказали всего этого сразу?

— В мировом бюро имеют дело с тысячами разновидностей разумных рас, — сказал офицер с ноткой сожаления. — Поэтому на такие мелочи у них никогда не хватает ни времени, ни компетенции. Не вы первый жалуетесь, не вы последний. Люди выбирают Раа за комфорт и зелень… — Он вдруг приятельски улыбнулся. — Кстати сказать, у нас действительно очень зелено и комфортно. Зависимые не подвергаются дискриминации. Не путайте их с рабами или невольниками, не стоит оценивать действительность Раа с точки зрения ваших культурных мифов.

— Люди выбирают Раа, — медленно повторил Крокодил. — У вас есть еще кто-то… с Земли?

— Из вашего мира? Случается. Не очень много, но есть. Хотите с ними поговорить? Советы земляков, успевших пожить на Раа, — полезнейшая штука.

— Да, — сказал Крокодил, немного приободрившись. — Очень хочу.

— Я сброшу вам… виноват, я просто запишу вам на дощечке, пока у вас нету собственного коммуникационного средства. — Офицер развернул на столе нечто, показавшееся Крокодилу раскатанным в тонкую лепешку тестом. Лепешка дрогнула, по ней поползли бороздки и трещины, и Крокодил понял, что в «тесте» возникла плотно заполненная таблица. — Вот, мы видим, что один ваш соотечественник находится сейчас — живет — очень рядом… Близко. Мы пошлем ему запрос… Кстати сказать, я не знаю ни одного взрослого землянина, который прошел бы пробу гражданина. Чисто физически, понимаете, это трудно для ваших. А вот их дети, которых готовят с малых лет, — те проходят, как местные, с тем же процентом отсева.

— Ни одного? — тупо повторил Крокодил.

Офицер развел руками:

— Я специально не занимался этим вопросом. Поговорите с земляками, те наверняка объяснят подробнее. Окончательное решение — за вами, но принять его следует не позже чем через семь суток после прибытия на Раа. Тогда ваш статус будет утвержден окончательно: если зависимый, то от кого. Если претендент на прохождение пробы — то в какие сроки.

— Наверное, стоило выбирать Лимб, — сказал Крокодил с тоской.

Офицер склонил голову к плечу:

— Андрей, — сказал, тщательно выговаривая имя. — С Лимба к нам тоже приезжают на постоянное жительство. Семьями. О чем-то это говорит, а?

* * *

Не то эльфы. Не то буколические туземцы. В принципе могло быть и хуже, думал Крокодил. Хоть бы не заставили носить пальмовую юбку и ожерелье из акульих зубов. Одно «ожерелье» у меня уже есть — деревяшка на цепи. Удостоверение моей глубоко потрясенной личности.

Из помещения, определенного им как «офис принимающей стороны», он спустился по деревянным ступеням прямо в лес. Огляделся. Оступился, покачнулся, снова обрел равновесие. Понадежнее утвердил ноги на плотном, как щетка, травяном ковре.

Было тепло. Даже, пожалуй, душновато. Крокодил только теперь сообразил, что прибыл на Раа на рассвете, очень свежим утром. Выяснилось, что после полудня в этом лесу бывает жарко, над густой травой, над кустами поднимается реденький туман и ветер замирает.

Крокодил втянул в себя воздух, ловя запахи. Разогретое дерево. Травы. В целом приятный, даже умиротворяющий запах.

Лес вокруг был похож на сказочные джунгли. Мохнатые стволы, увитые разнообразными вьюнками, зелеными, серыми, коричневыми. Цветные насекомые, не то бабочки, не то стрекозы. Зеленые зонтики листьев над головой, на высоте седьмого этажа. Сквозь ажурные кроны проглянуло солнце, и Крокодил с удивлением обнаружил, что на него можно смотреть, не щурясь. Приятное солнце, не злое и довольно-таки правдоподобное. Хоть с этим повезло.

Хижины с плетенными из прутьев стенками были покрыты не пальмовыми листьями, как надо бы, а материалом вроде дранки или даже черепицы. Никаких улиц не наблюдалось. Не было ни города, ни поселка — несколько хижин, разбросанных в тропическом лесу. Зачем я здесь? Почему я здесь?

Офицер стоял рядом, молча ожидая, пока Крокодил справится с очередным приступом растерянности.

— У меня с собой нет ничего. Вообще ничего. Ни зубной щетки, ни…

— У вас есть стартовый