Москву ничем не удивишь - Сергей Александрович Ермаков

- Ничего не делать, - ответил Хорьковский, выходя из квартиры, - нам она не нужна…

Телохранитель воспринял эти слова по-своему и передернул затворную раму оружия.

Глава 12 – Семейные разборки

****

Виктория Хорьковская в семейном загородном пятиэтажном тереме на Рублево-Успенском шоссе ждала приезда мужа из офиса и не смогла не прикорнуть на диванчике перед телевизором. После проведенной с Владиком ночи и бурного утра в тренажерном зале в её удовлетворенном организме разливалась сладкая истома и успокоенность. Она вспоминала сильные руки молодого жеребца, его булатный меч и марафонскую неутомимость. Владик, как цирковая лошадь, всё скакал и скакал, не зная усталости. Мозг Виктории погружался в сладкую дремоту и в нахлынувших видениях она снова видела, как Владик хватает её своими сильными руками по-деревенски грубо и настырно, не воспринимая жалоб на усталость и сонливость. Вот этого и надо было Виктории – немного грубости, немного внимания к её прелестям, подправленным косметологами. Она настолько крепко погрузилась в сон, что проснулась только тогда, когда в комнату зашел муж. Хорьковский остановился на пороге, увидев спящую жену и кашлянул, чтобы она проснулась. Виктория приоткрыла глаза, увидела его и разулыбалась.

- Милый, ты приехал? – спросила она, потягиваясь. – А я заснула, извини… Иди же ко мне, я по тебе очень соскучилась!

Она протянула к Хорьковскому руки и он нашел в себе силы подойти, обнять её и даже чмокнуть в щечку. Виктория моментально почувствовала некоторую холодность, исходящую от мужа и как женщина мудрая сразу же надулась, обиженно выпятила пухлые губки.

- Ты не такой какой-то, ты чужой, - сказала она, отстраняясь, - ты нашел себе другую, да? Ты приехал мне об этом сказать?

Будучи проницательной и хитрой, как и всякая жена преуспевающего человека, Вика не нашла лучшего способа для самозащиты, чем нападение. Где-то глубоко внутри у неё жила совесть, которая свербела, как червячок, покусывая Викторию за то, что она нагло наставляет рога своему мужу. Но совесть эта была такой маленькой, что покусывания её вызывали лишь легкий зуд.

- Нет, что ты, милая, я люблю только тебя одну, - произнёс магнат Хорьковский.

Надо отдать должное и его актерским данным – прозвучало это заявление очень убедительно, ведь он и на самом деле любил только жену, а с девками в сауне просто развлекался, чтобы не выглядеть белой вороной среди своих коллег.

- Правда? – спросила Виктория. – Ты не лжешь мне? А уж подумала, что ты в Сибири там нашел себе какую-нибудь потаскушку…

- Ну, что ты милая, какие в Сибири потаскушки? – ответил магнат. – В Сибири только работа. Я люблю только тебя одну. Кстати, я привез тебе подарок, пойдем – покажу…

- Правда? – широко улыбнулась Виктория. – Ты привез мне подарок? Из Сибири?

- Не совсем, - ответил Хорьковский, - подарок не из Сибири, он здешний, но он тебе очень понравится, я тебе клянусь!

Виктория была заинтригована, она вскочила с диванчика, бросилась на шею мужа, чтобы целовать его в благодарность за подарок. На этот раз он не отстранился, но обнимал жену не без брезгливости. Ему казалось, что на её талии еще остались липкие следы рук её любовника, а на её губах его грязные слюнявые поцелуи. Дальше его фантазия не пошла, чтобы не гневить себя раньше времени.

- Всё-таки что-то случилось… - сказала чувствительная Вика, отодвигаясь от мужа.

- Я просто немножко отвык от тебя, - попытался выкрутиться Хорьковский, взял её за руку и потащил за собой из комнаты.

Они спустились на лифте в гараж. По пути Виктория захотела прильнуть к мужу, но тут как раз его мобильник зазвонил, он поднял трубку, стал разговаривать, она полезла к нему по рубашку, что вызвало в его теле дрожь, которую Вика посчитала вожделением, но это была дрожь ярости – ревность кипела в нём, словно смола.

Хорьковский сдержался с Викой, но сорвался на звонившем, которого обозвал недоумком и пообещал растоптать, как лягушку. Двери лифта открылись, Виктория ожидала увидеть в гараже, например, новенький спортивный автомобиль «Порше», а увидела абсолютно лысого избитого человека, висящего на дыбе в состоянии удручающем и тихо постанывающего.

Виктория не любила глупые розыгрыши, поэтому нахмурилась, повернулась к мужу и спросила:

- Это и есть твой подарок?

- Да, - коротко отрезал Хорьковский, - это мой тебе подарок.

Лицо магната напоминало каменное изваяние – такое же холодное и неподвижное. Вике подарок не понравился, висящего на дыбе человека она не знала.

- А кто это? – спросила она.

- А ты не узнаешь? – ледяным тоном поинтересовался магнат. – Хорошо, я напомню тебе кто это! Это Владик, твой любовник с которым ты забавлялась сегодня в тренажерном зале, когда я тебе звонил!

- Какой Владик? – храня спокойствие спросила Виктория. – Ты о чем?

- Не прикидывайся, - зло бросил муж, - ты всё прекрасно поняла. И с этим ничтожеством ты мне изменяла?

- Я не пойму тебя, милый, – ответила Вика и попыталась прижаться к мужу. – Ты что – меня в чём-то подозреваешь? Я никогда тебе не изменяла! Я не знаю никакого Владика, мой единственный любовник – это ты!

Но Хорьковский впервые в жизни оттолкнул любимую жену от себя - он не сдержался и даже треснул кулаком по стене гаража. Виктория вздрогнула от испуга, муж раньше не позволял себе при ней давать волю чувствам, храня железную выдержку и спокойствие. Она пригляделась на всякий случай к висящему на дыбе. Но это был определенно не Владик, уж Владика бы она сразу узнала. Пленник на дыбе шевельнулся, скрипнул от боли, но нашел в себе силы произнести:

- Я не Владик, меня зовут Матвей Спичкин, я телеведущий!!!

Вика, которая была поклонницей известного телеведущего, посмотрела внимательно на существо, болтающееся на дыбе. Но на Спичкина этот человек не был похож, во-первых, потому что лишился копны своих популярных зеленых волос, во-вторых, из-за отсутствия козлиной бороды и перстней на пальцах, а в-третьих, потому что лицо его сильно подпухло и посинело, покрылось кровавыми ссадинами. Вика, которая обожала Матвея Спичкина и его передачи – и-то его не узнала, и не поверила ему, потому что даже голос Спичкина изменился до неузнаваемости – бодрые и веселые нотки человека оптимистичного из его интонации были как резинкой стерты.

- Я не знаю в чем ты меня подозреваешь и кто наклеветал тебе на меня, - обиженно произнесла Вика, снова переводя взгляд полный уверенности в своей правоте, на мужа, - но знай, что ты очень больно обидел меня, потому что я всегда была верна тебе и никогда не изменяла! Ты что решил меня таким вот способом проверить? Поставить перед фактом? Притащил какого-то бомжа, повесил его тут? Зачем? Скажи, зачем?

В душе Хорьковского зародилось смятение – а вдруг и правда Алмаз что-то напутал или просто захотел выбить его из колеи, а он в порыве ревности наделал глупостей?

- Я не бомж, я телеведущий Матвей Спичкин… - опять подал голос пленник.

- Заткнись! – в два голоса прикрикнули на него и Виктория, и Хорьковский.

Им нужно было по косточкам разобрать сложившуюся ситуацию. Виктория поступила по-женски правильно, сыграла беспроигрышным козырем – она зарыдала, отвернувшись к стене. Плечики её тряслись, фигурка вздрагивала и Хорьковский понял, что потерять её для него означает лишиться очень многого – в прямом и переносном смысле – ведь при разводе состояние придется делить напополам.

- Ну-ну, - произнёс Хорьковский, успокаивающе положив руки на плечи жене.

Она тряхнула плечами и скинула его руки. Теперь вроде бы как сам магнат остался виноват – поверил гнусному навету на верную жену. И тогда Спичкин решился на последнюю попытку, чтобы его узнали, он напрягся, собрал все силы в кулак и бодрым голосом ночного ведущего затараторил:

- Доброй ночи, доброй зимней ночи, дорогие мои неспящие радиослушатели! За окном идет снег, у нас идет эфир, с вами сегодня до утра ваш любимчик – Матвей Спичкин!

С этого спича известный радиоведущий всегда начинал свой ночной эфир и спич этот навяз в ушах у всех, кто слушал его передачи. Виктория узнала его голос, перестала плакать и повернула голову.

- Заткнись, полудурок! – приказал Матвею магнат.

Но Виктория еще раз внимательно пригляделась и увидела в опухшем и посиневшем лице знакомые черты известного телеведущего. А голос, который она услышала, не мог быть подделкой – нота в ноту звучало. Вариантов могло быть только два – либо на дыбе висел Матвей Спичкин, либо известный пародист Максим Галкин. Но на Галкина избитый субъект был совсем не похож и Виктория убедилась, что это и есть её любимый телеведущий. Она не удержалась и хлопнула в ладоши. Определенно ей везло в последнее время на встречи со знаменитостями. Только вот представали они перед ней всё больше в непрезентабельном виде.