Вирусапиенс - Сергей Гатаулин

– А Трофим? Толик? У них эта гадость откуда? – выкрикнул Бейрут, на секунду оторвав руки от головы. – Да и вас эта зараза почему-то миновала.

– Меня защита не касалась. А Трофим и Толик?…

– Может, потому, что мы с Потёмкиным прыгали, – вступил в разговор Анатолий, но, не закончив мысль, задумался, вспоминая. – По веткам Хронодендрида, – досказал он через секунду, растягивая губы в довольной улыбке. – А вот Трофим – тёмная лошадка.

– Трофим сказал, что его Дмитрий подлечил, – высказался профессор. – Стало быть, и у Емельяна должны быть отклонения.

– Отклонения? – завыл Бейрут, обрушивая на окружающих волну холодного, липкого страха, замешанного на невыносимой боли.

Хакер захрипел. Багровея и выгибаясь, соскользнул на пол. Синие и без того узкие губы сжались в едва видимые полоски, тело задрожало, лоб покрылся чёрной сеткой набухших кровеносных сосудов. Вздуваясь, вены на шее превратились в выпуклые фиолетовые веревки, дрожащие под кожей. Казалось, голова его сейчас взорвётся, не выдержав давления крови. Выпученные глаза полезли из орбит.

Бухнула входная дверь, и в комнату ворвался энергичный Ванькин.

– Доходяга орёт, аж на улице слышно! Что тут у вас?

– Пропустите, мальчики, – решительно отодвинув атлета, в комнату вошла Настя.

– Вы вовремя, – облегченно пробормотал профессор. – Не осмотрите нашего пациента?

Девушка не заставила себя долго ждать, быстро сориентировавшись, отослала Илью за мокрым полотенцем. Влажный компресс коснулся раскаленного лба хакера и уже через минуту высох.

«История повторяется», – подумал Медведев, наблюдая за тем, как ловкие женские руки порхают над юношеским телом. Бейрут потихоньку приходил в себя, губы порозовели, дыхание стало ровным, глубоким.

– Если честно, я не знаю, что с ним, – пробормотала девушка через несколько минут. – Я ведь не врач. Может, отлежится и все пройдет, а если нет, то нужно в больницу.

Хакер открыл глаза.

– Отлежится? – не скрывая презрения к предложенному девушкой времяпровождению, он, попробовав шевельнуться, успокоился. – Не думаю, что сейчас я способен еще на что-то! Уф!

– Всё, побегу! – Настя кивнула профессору, подмигнула покрасневшему от удовольствия Ванькину. – Не давайте ему вставать!

Хлопнув дверью, девушка исчезла, оставив в воздухе тонкий, едва осязаемый аромат духов.

– Что же мы имеем на сегодняшний день? – поинтересовался Медведев. – Давайте-ка честно, не смущаясь, выворачивайте карманы. Кто чем обзавёлся за последнее время?

– Не уверен, но думаю, что могу каким-то образом влиять на предметы, – Жора виновато уткнулся взглядом в пол. – Кубики там всякие. Шарики! Поначалу думал, что вижу будущее. Но эксперименты с картами ничего не дали, – пробормотал он и окончательно смутился.

Бейрут, после очередной попытки, сумел хоть и ненадолго приподнять голову.

– А кубики много дали? – съязвил он, упираясь локтями в подушку.

Видя немой вопрос в глазах окружающих, пояснил:

– Он у нас в казино свои способности оттачивал! – не имея сил подняться, «прикованный к постели», теперь возмущенно дергал головой. – Я думаю, главное не в том, что мы имеем, а почему имеем? Откуда пришла эта зараза и во что она превратится, пребывая в наших телах?

– Сто девяносто тысяч! – выпалил Жора.

Он так погрузился в смущение, что не услышал последних слов друга.

– Не станет служба безопасности серьезного клуба за сто девяносто тысяч рублей преследовать игроков, – заявил Бейрут.

Скрипнув зубами, он буквально впился негодующим взглядом в виноватое лицо товарища.

– Я чуть не превратился в свежемороженые пресервы, а ты… шарики!

– Сто девяносто тысяч американских зеленых рублей, то бишь долларов! И это только в последнем казино, – поправился Жора, предприняв последнюю попытку оправдаться.

– Кхмм! – поперхнулся Ванькин. – Везет же дуракам!

– Ты думаешь, это везение? – заорал Бейрут. – Думаешь – обзавелся исключительными способностями? А на то, что это проявление неизвестной болезни, которая проникла в наш мир вместе с вирусом, тебе мозгов не хватило?

Ванькин недовольно шевельнул вспухшими от возмущения мышцами и одарил «больного» ненавидящим взглядом.

– Зря я тебя, гаденыша, из мусорного бачка достал! Там тебе и место! – прошипел он.

– Как бы, Илья, всем нам там места не нашлось, – пробормотал Медведев.

Ванькин остановился и вопросительно посмотрел на профессора.

– Не понял!

– Человечеству как виду, – пояснил профессор. – Может быть, всем нам место на свалке истории! Мы ведь за время своего существования совсем не изменились. Я имею в виду, функционально!

– Ну и что с того? Тысячи лет жили, а сейчас на свалку, – пробурчал Илья.

Медведев, снисходительно глянув на недовольного богатыря, мгновенно превратился в преподавателя, несущего в мир знания.

– Мы не изменились сами, но до неузнаваемости изменили окружающий мир, – продолжал он. – Идея о главенствующей роли человеческого вида на планете Земля очевидна только для нас. Окружающие вирусы, бактерии, микробы, похоже, о ней ничего не знают. Они не раз сминали человеческую защиту.

– Но вот что странно! – воскликнул увлеченный лектор.

– Всякий раз, когда до окончательной победы невидимым убийцам остаётся один шаг, они отступают, словно есть барьер, за который им выходить «строго запрещено». Но и люди их не уничтожают, давая возможность нападать, раз от раза увеличивая их приспособляемость. Мы летаем в космос – и продолжаем умирать от гриппа. Я не говорю о других, более опасных вирусах. Они используют наши тела как питательную среду или полигон для своей эволюции и развиваются. Многие из них настолько сложны, что понять, как они устроены, а тем более уничтожить их, у человечества просто нет сил.

Бейрут закивал, бросил короткое:

– Согласен!

– Иногда в голову приходят чудовищные мысли, – продолжал профессор. – А что, если они изучают нас и не уничтожают только оттого, что без нас не смогут достичь конечной точки своего развития?

– И вы, профессор! – укоризненно пробормотал Ванькин. – Ну ладно, этот крысёныш за что ни зацепится языком – всё дерьмо. А вы? Уважаемый ученый, а выступаете, как на кладбище!

– Послушаешь – и сразу в гроб! – поддержал его Анатолий.

Несмотря на разумность доводов, перспектива, нарисованная профессором, телохранителю ужасно не понравилась. Он брезгливо сморщился. Роль подопытного кролика, как и препарированной лягушки, его никак не устраивала.

Бейрут, разглядывая недовольные физиономии товарищей, громко рассмеялся – похоже, полностью пришел в себя.

– Ну, звыняйте, хлопцы, бананив для вас у мене нэма! – заржал он, усаживаясь на диване.