Окно Иуды - Джон Карр
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Вы подозревали его, так как у него было алиби? – спросил я.
– С вами бесполезно говорить, – устало отозвался Г. М. – Вы не видите истинных трудностей. Я думал, что если он не совершил убийство, то организовал его…
Мне в голову пришла еще одна возможность.
– Я как-то читал об одном деле, но это было так давно, что я не помню, было оно реальным или вымышленным. Человека нашли убитым в комнате наверху башни у самого берега моря. Ему выстрелили в грудь из дробовика, но оружие исчезло. Единственным «ключом» была удочка в комнате. К сожалению, за дверью башни наблюдали и не видели никого входящего или выходящего. Единственное окошко находилось в гладкой стене высоко над морем. Кто же убийца и что произошло с оружием? Секрет прост – это самоубийство. Человек установил дробовик в окне, направил ствол на себя, отошел на несколько футов и тронул слабый спусковой крючок удочкой. Отдача при выстреле выбросила дробовик в море. Происшествие признали убийством, и семья получила страховку. Вы имеете в виду, что в кабинете Эйвори Хьюма было какое-то приспособление, которого он случайно коснулся, и оно выпустило в него стрелу?
– Такого не может быть, – возразила Эвелин. – Если это не очередная мистификация, нам следует поверить, что убийца действительно разговаривал в это время с Хьюмом.
– Правильно, – согласился Г. М.
– Мне кажется, мы отклоняемся от наиболее важного момента, – заметил я. – Кто бы ни совершил убийство, каков был мотив? Не скажете же вы, к примеру, что Ансуэлл схватил стрелу и вонзил ее в Хьюма только потому, что считал, будто его будущий тесть накапал ему снотворное в стакан с виски. Если, конечно, он не такой же псих, каким они хотели представить Реджиналда. Но во всем деле было на удивление мало разговоров о мотиве. У кого еще имелось хотя бы подобие мотива для убийства Хьюма?
– Вы не забыли о завещании? – спросил Г. М.
– О каком завещании?
– Об этом вы все слышали в суде. Эйвори Хьюм мечтал иметь внука, как большинство мужчин, добившихся всего собственными силами. Продолжить род и так далее. Он собирался составить завещание, оставляя все – запомните, все! – в виде траста для гипотетического внука.
– И он составил это завещание?
– Нет. Ему не хватило времени. Поэтому мне показалось интересным отправиться в Сомерсет-Хаус[16] и взглянуть на прежнее завещание, которое теперь будет утверждено. Конечно, главный наследник – дочь, но и другие получают солидную долю денег старика, даже бедняга Дайер. А сумма в три с половиной тысячи фунтов оставлена на постройку нового здания для «Лесников Кента» и должна быть передана секретарю клуба, дабы он распорядился ею по своему усмотрению…
– Поэтому «Лесники Кента» отправились в Лондон и проткнули его стрелой? Чепуха, Г. М.! Это недостойно вас.
– Я просто выдвигал предположения, – с удивительной кротостью отозвался Г. М. – Исключительно с целью проверить, способно ли что-нибудь расшевелить ваше серое вещество. Вы бы никогда не смогли строить линию защиты, Кен. Вы не в состоянии выудить из показаний намек и с его помощью искать свидетеля. Предположим, я считал жизненно важным добраться до дядюшки Спенсера; пусть мне не удалось официально усадить его на свидетельское место, однако казалось необходимым с ним побеседовать. Каким образом я смог бы наложить на него руки?
– Бог знает. Это одна из любимых рутинных работ Мастерса. Если полиция не может его найти, не понимаю, как это удастся вам. Помните, он стартовал значительно раньше вас и сейчас может находиться даже в Палестине.
Стук в дверь вывел Г. М. из ступора. Он бросил в тарелку окурок сигары и выпрямился.
– Входите, – пригласил Г. М. и добавил: – Может, но не находится.
Дверь осторожно открылась, и доктор Спенсер Хьюм, безукоризненно одетый, со шляпой-котелком в одной руке и сложенным зонтиком, свисающим с другой, вошел в комнату.
Глава 15
ФОРМА «ОКНА ИУДЫ»
Если бы позолоченная фигура Правосудия на куполе Олд-Бейли соскользнула с него и появилась здесь, это не могло бы произвести более яркое впечатление. Но сегодня доктор Хьюм не казался вежливым и банальным. Он выглядел больным. Хотя его темные волосы были так же аккуратно причесаны, румянец исчез с лица, а маленькие глазки смотрели напряженно. При виде Эвелин и меня, сидящих у камина, он вздрогнул.
– Все в порядке, сынок, – заверил его Г. М., снова садясь за стол и прикрывая ладонью глаза. Взгляд доктора инстинктивно метнулся к окну, в сторону величественного здания, где требовалось его присутствие. – Это мои друзья. Думаю, одного из них вы встречали вчера. Присаживайтесь и берите сигару. Существует старая артиллерийская поговорка: «Чем ближе цель, тем труднее в нее попасть». Находясь под боком у Чокнутого Рэнкина, вы в полной безопасности. Можете стать в очередь, подняться на галерею с другими зрителями и сесть прямо над головой у Чокнутого, который не будет знать, что вы находитесь ближе, чем в Китае.
– Я… э-э… осведомлен об этом, – ответил Спенсер с горькой усмешкой. Он отказался от сигары, но сел – его короткая фигура была не лишена своеобразного достоинства. – Могу сообщить для проформы, что я все утро находился на галерке.
– Угу. Я был уверен, что видел вас там, – небрежно заметил Г. М.
Доктор слегка побледнел.
– Это отнюдь не новый трюк. Чарли Пис[17] проделал такое на процессе молодого Хэброна, обвиняемого в убийстве, которое в действительности совершил Пис. Откровенно говоря, вы оказались смелее, чем я думал.
– Но вы… не сообщили…
– Ненавижу скандалы в суде, – фыркнул Г. М., разглядывая собственные пальцы. – Они нарушают приятную, спокойную атмосферу и ощущение интеллектуального баланса. Но это к делу не относится. Насколько я понимаю, вы получили мое сообщение вчера вечером?
Доктор Хьюм положил шляпу на пол и прислонил зонтик к стулу.
– Получил, раз вы видите меня здесь, – ответил он. – А теперь вы ответьте на один вопрос. Как вы узнали, где меня искать?
– Никак, – сказал Г. М. – Но я вычислил наиболее вероятное место. Вы сбежали, но при этом успели написать очень длинное и подробное письмо вашей племяннице. Людям, которые зависят от самолетов и поездов-паромов, обычно не хватает на это времени. Вы знали, что вас ищут и что неуважение к суду является преступлением. Его может оправдать только одно – серьезная болезнь. Я решил, что вы отправились прямиком к вашему другу Трегэннону и затерялись среди простынь и больничных халатов его лечебницы. Вероятно, вы можете предъявить свидетельство о вашем вчерашнем тяжком недомогании. Как я говорил много раз, подобное выслеживание всего лишь расширенная версия избитого анекдота о глупом мальчике, нашедшем пропавшую лошадь: «Я просто подумал, куда бы я отправился на ее месте, пошел туда, и теперь она здесь». Я отправил вам в лечебницу сообщение, и теперь вы здесь.
– Довольно странное сообщение, – заметил Спенсер, сурово глядя на него.
– Да. Вот почему пора перейти к делу. Мне казалось, что в мире есть по крайней мере один человек, которого вы бы не хотели видеть повешенным.
– Вы имеете в виду меня?
– Совершенно верно, – согласился Г. М., убирая руку от глаз. Он достал дешевые карманные часы-луковицу и положил их на стол. – Послушайте меня, доктор. Я не блефую и могу это доказать. Но через пятнадцать минут я должен быть в суде. Сегодня я завершу защиту Джима Ансуэлла, и думаю, существуют примерно сто шансов против шести, что вас арестуют за убийство.
Некоторое время доктор Хьюм молча барабанил пальцами по коленям. Потом он вынул из внутреннего кармана портсигар, достал сигарету и защелкнул его. Когда он заговорил, его голос звучал спокойно:
– Это блеф. Раньше я в этом сомневался, а теперь уверен.
– Блеф то, что я знаю, куда исчезли штемпельная подушечка, костюм для гольфа и прочее, и что все это сейчас в моем распоряжении?
С тем же бесстрастным видом Г. М. полез в карман брюк, вынул оттуда черную штемпельную подушечку в обычном оловянном футляре и длинную резиновую печать с чьим-то именем и бросил их на стол среди тарелок. В сотый раз меня удивил контраст между резким движением его руки и невозмутимым выражением лица. Доктор Хьюм казался не столько ошарашенным, сколько расстроенным.
– Ну и что из этого, мой дорогой сэр?
– То есть как это «что»?
– Доктор Куигли, – с горечью продолжал Спенсер Хьюм, – сегодня уже разоблачил меня в суде. Полагаю, нам придется принять его вердикт. Если вы предъявите ваши экспонаты, что это докажет, кроме того, что уже было доказано? Утопленник спокойно воспринимает перспективу плавания по морю. – Жутковатая улыбка – призрак былой суетливой усмешки – мелькнула на его лице. – Не уверен, что цитирую Кай-Луня.[18] Но так как я уже заочно осужден за одно преступление, мне абсолютно безразличны ваши фокусы.