Дело случая - Татьяна Михайловна Василевская

сядешь, все, вся жизнь так и пройдет — зона, потом работу никто не даст с тремя судимости, снова наркота и привет. Сдохнешь как Иваницкий где-нибудь в грязном углу. Ну, может без посторонней помощи, сам.

— Моя мать работала вместе с матерью Дениса, — голос звучал глухо и слова выходили наружу словно бы с трудом. — И его мать сильно переживала, что он никак не найдет нормальную работу, нигде подолгу не задерживается. Боялась, что он может спиться. — Земин криво усмехнулся. — Был 2008-й, с работой вообще был напряг. В общем, мамаша Дениса спросила нет ли у моей матери знакомых что бы пристроить его. Наша дальняя родственница была типа завхоза в больнице. Ну и она сказала что им требуется подсобный рабочий. Чтобы мог мебель собрать, чего-нибудь прибить, повесить, розетку починить. Короче, такая работа по разной мелочевке. Моя мать решила, что и мне нечего болтаться без дела. Ну и нас обоих взяли. Денис, типа главный, А я ему помогаю. Зарплата копеечная, но вроде как мы при деле. В больнице нас стали кроме нашей работы ещё запрягать машину для столовой разгружать. Тюки с бельем таскать. Денис на автомеханика учился и в электрике более менее нормально шарил. Его стали просить всякую больничную технику, которая попроще чинить, если поломка не слишком серьезная. А я так, при нём на подхвате. Мне семнадцать лет было, ничего особо не умел. А потом Денис с кем-то там скорешился и начал приносить таблетки. От которых кайф можно словить. Ну нам по приколу было. А потом он стал доставать и препараты посерьезнее. От которых вообще улетаешь, ловишь полный кайф. Ну и мы оба подсели. А через два или три месяца Денис сказал, что ему предложили одно дело провернуть и расплатятся хорошо. Наркотой. Типа ничего серьёзного делать не надо. Просто кое что подправить в паре историй болезни. Ну, я спросил что будет с теми, чьи записи мы типа чуть-чуть изменим. Денис сказал, что ничего. Вколят чуть больше лекарств, словят кайф и все. Я Денису рассказывал, что могу любой почерк подделать. Я в школьном журнале всегда оценки исправлял, так что никто из учителей не мог догадаться, что исправлено. Даже если знали, что оценка другая была или вообще её не было. И записки от матери писал в школу. И отцу в путевых листах дополнительные маршруты ставил, когда он просил. Короче всякое такое. В общем Денис принёс бумажки двух пациентов и сказал где и что нужно исправить.

Потом оказалось, что дед один, как раз карту которого я исправлял чуть коня не двинул от неправильной дозировки. Второй мужик помоложе вроде ничего, но тоже какие-то проблемы были. В общем в конце концов зав отделением, тоже старого пердуна, отправили на пенсию. Ну, типа, по состоянию здоровья, потому что он начал все путать и ошибки допускать.

Ну Денис реально принёс потом нормальный запас лекарств. Мы поделили, как и договаривались пополам. А я по глупости попался. Шкафчик не закрыл, а препараты у меня там лежали. Чтобы мать дома не нашла. А уборщица оказалась не хуже моей матери. Сунула свой нос в мои вещи и нашла нычку.

Начали проверять, трясти всех. Старшую медсестру, всех кто имел доступ к препаратам. По документам все вроде как сошлось. Типа, кража произошла только-только, даже обнаружить никто не успел.

За меня менты взялись по серьезному. Ясно, что мне статья светит. Подписку о невыезде взяли. Мать воет, бегает по юристам. Денис сказал, что мне нужно признать вину, типа я наркоту украл сам. И ничего больше не говорить ни про какие другие дела. Пообещал хорошего адвоката, и мне по малолетке дадут минимальный срок. А если все как есть узнают, то это уже типа сговор, подлог, причинение вреда здоровью, плюс наркота, короче по полной впаяют. Ещё начал на жалость давить, мол у него язва, ему на зону нельзя.

Адвоката, правда нашел. Чувак тоже мне разъяснил, что лучше признать вину и дадут максимум год, как несовершеннолетнему.

В общем, год и дали. А Дениса уволили, видать, у больничного начальства подозрения возникли, что он тоже был при делах с кражей лекарств.

— Ну, ты понимаешь, что то, что я сначала ловлю тебя на вранье, тебе вообще не на пользу? Знаешь как сейчас все это выглядит? — Гоша с суровым видом смотрел на сделавшего признание собеседника. — У тебя был мотив. Даже два. — Месть, за то что ты, можно сказать, отдувался за всех. И деньги, которые были у Иваницкого, и ты их забрал, можно сказать, в качестве компенсации. Ну и вообще, деньги всегда пригодятся.

— Я его не убивал. — Угрюмо мотнул головой Земин. — И ни про какие деньги я ничего не знал. Если бы я сразу рассказал про больницу, можно подумать, мне бы сказали: «Молодец! Помог следствию». Сразу бы и загребли, вот типа месть и все такое. Я уж знаю, как это делается.

— Ну да, ты специалист в этом вопросе, — без всякого сочувствия ухмыльнулся Гоша. — Ну, ты ведь не невинно тогда сел. Твой дружок просто грамотно отмазался. А виноваты были вы оба, и тот кто вас наркотой снабжал и подставил заведующего отделением и жизнью двух пациентов ради этого рисковал. Кстати, о том кто просил Иваницкого исправить записи в медкартах что-нибудь знаешь, ну или может догадываешься?

— Без понятия. Он ничего не говорил. Ясно, что кто-то из персонала. Может старик заведующий кому-то насолил, решили его подставить. Мне без разницы было.

Земин пожал плечами.

— Про совесть спрашивать не буду, — кивнул головой Гоша. Земин криво ухмыльнулся. — Теперь давай-ка вернемся к вашему телефонному разговору с Иваницким перед его убийством. Я проверил, перед этим вы долгое время практически не общались, по крайней мере по телефону. То есть у вас не было привычки созваниваться. А тут он тебе позвонил.

— Я ж сказал…

— Сказал. Но, так как ты мне уже два раза соврал, у меня есть сомнения, не врал ли ты про что-то ещё. Знаешь, я вполне могу дать делу ход уже сейчас. Мотив у тебя был. И ты пытался ввести следствие в заблуждение. В общем, вполне достаточно, чтобы из разряда подозреваемых перевести тебя в главного подозреваемого.

— Это к чему такая пламенная речь?

— К тому, что хочу чтобы наказание понёс именно виновный, а не тот кто, пусть и очень сильно, просто подходит на эту роль. Хотя, может все так и есть, и убил действительно ты. — Гоша развел руками.

— Я не