Кровоточащая чаша - Бен Каунтер

Он сидел по другую сторону стола от Саркии Аристеи, нависая над женщиной. Все космодесантники казались пугающими для простого человека — и черная броня капеллана, и его череполикий шлем были еще боле пугающими. Сарпедон следил из тени за драпировками и размышлял, оставалась ли Саркия в настолько глубоком шоке, чтобы быть полезной. Сможет ли кто-нибудь открыться бронированному монстру вроде Иктиноса? Если Саркиа увидит Сарпедона, это возможно убьет её, но череполикий капеллан был немногим лучше.

Иктинос потянулся и отсоединил застежки латного воротника от шлема. Он снял его с головы и ощутил дуновение застоявшегося воздуха звездолета на лице впервые за много дней. Он редко снимал шлем, и никогда не делал этого в присутствии свидетелей. Вера должна быть безликой, и боевые братья должны считать его дланью Императора, направляющей их, а не существом из плоти и крови. Сарпедон очень редко приходилось видеть лицо Иктиноса, и это было удивительным увидеть его сейчас.

Лицо было цвета темного полированного дерева. Оно было тонким и открытым по сравнению с большинством десантников, с крупными темными глазами, и абсолютно безволосым. Во лбу торчали два серебряных штифта и два эбонитовых, олицетворяя двадцать лет службы как боевого брата и двадцать — как капеллана. Вера и уверенность, казалось, лучились от него, и Сарпедонг осознал, почему тот скрывает свое лицо. Он носил череполикий шлем потому, что хотел, чтобы боевые братья следовали за ним, как за безликой иконой веры, а не человеком. Он мог бы стать харизматичным лидером, но не это было его работой. Он был здесь, чтобы охранять души своих братьев — лидерство капеллан оставлял для Сарпедона.

— Саркиа, — заговорил Иктинос глубоким, звучным голосом, который из-за его шлема обычно превращался в механическое гудение. — Ты понимаешь, зачем мы тебя сюда доставили.

Саркиа мгновение хранила молчание. — Стратикс Луминае, — ответила она спокойно.

— Десять лет назад мои боевые братья пришли в твою лабораторию на Стратикс Луминае. Теперь нам нужно туда вернуться, и вскоре мы отправимся. Ты была адептом, у тебя был доступ к верхним уровням. Нам нужен этот допуск.

Саркиа потрясла головой. — Нет, это было десять лет назад…

— Лаборатория на Стратикс Луминае заброшена. Тебе об этом известно. Все будет по-старому. Нам известно, что случилось затем, Саркиа. Никто не посыл туда спасательных команд. Те же протоколы, что тебе известны, будут работать и по сей день, и нам нужно их знать.

— Зачем? — Саркиа внезапно посмотрела вверх, прямо в глаза Иктиносу. — Зачем кому бы то ни было возвращаться туда?

— У нас нет выбора, как и у тебя.

— Этого недостаточно. Я была всего лишь адептом, лишь магосам было известно, как попасть на уровни хранилищ, и они никогда из них не выходили. Мы их никогда не видели, нам даже не было известно ни крупицы из того, чем они занимаются там, внизу. Я бесполезна, разве вы не понимаете? Я знаю лишь верхние вспомогательные и лабораторные уровни, а там ничего нет…

— Мы знаем все, что нам требуется, Саркиа. Только скажи нам, и когда все это закончится, ты будешь свободна.

Сакриа подавила рыдание. — Вы предатели. Вы прикончите меня.

— Ты не знаешь, кто мы. В настоящий момент единственным, что у тебя есть, является мое слово, как солдата Императора. Скажи нам, что нам требуется знать, и ты в конечном итоге окажешься на свободе.

Саркиа пожала плечами. — Я умру. Стратикс Луминае убьет и вас тоже. — Он замолчала, уставясь на стол. — Код зашифрован во фразах из откровений Омниссии. Копии есть во всех мастерских и лабораториях. Есть алгоритм, выбирающий кодовые слова, я могу его написать. Это откроет первый уровень. Горячую зону, через которую вам придется пробираться самим.

— Ты оказалась весьма полезна, Саркиа.

Она горько усмехнулась.

— Вы пытаетесь быть успокаивающим? Вы чудовище. Вы все чудовища. Вы не можете уменьшить это хоть на сколько-нибудь. Вы собираетесь убить меня, десантник.

— Ты можешь звать меня Иктиносом.

— Я никак не буду вас звать. Я скажу лишь то, что знаю, чтобы вам не пришлось ломать меня ради информации, теперь же я для вас ничего не стою. Я буду удачлива, если вы просто вышвырните меня из воздушного шлюза.

Имктинос поднялся и взял свой череполикий шлем со стола.

— Я повторю еще раз, Саркиа, что даю тебе слово, что когда наша работа будет завершена, тебя освободят. У нас нет никакого желания причинять тебе вред. Если бы мы до сих пор были послушными собачками Империума, нам скорей всего пришлось бы задержать тебя для очистки памяти. Но мы в эти игры больше не играем.

Иктинос вышел из комнаты, оставив Саркию у стола. Вскоре сервы принесут ей что-нибудь поесть и выпить, и покажут ей койку, которая была втиснута в один из коридоров, который они использовали как общую спальню.

Для кого-нибудь другого успешный допрос стал бы триумфом. Но Сарпедону были слишком хорошо известны будущие риски, которые придется принять Ордену для того, чтобы выжить, и каждый этап операции должен завершиться успехом. Во многом это стало бы облегчением, если бы Саркиа не знала ничего. По крайней мере, он мог бы отбросить всю надежду, и направить усилия Ордена на что-нибудь другое. Напротив, Саркиа только что открыла ворота для Ордена, чтобы направить их в сердцевину разложения, и столкнуть лицом к лицу как с ужасами империи Тетуракта, так и с гневом Империума. Казалось, всем было бы лучше, даже если бы Саркию никогда не обнаружили, но теперь Сарпедон должен вести свой Орден делать их работу во имя Императора, без разницы, какой риск там ожидает.

Сарпедон наблюдал за ней еще одно мгновение. Женщина не плакала и не дрожала. Она просто выглядела очень уставшей, и он представил, что оказаться в инопланетном окружении и очень реальной возможности допроса и смерти было опустошающим для ней.

Порой, подумал Сарпедон, наблюдение за не аргументированными людьми было подобно обследованию членов иного расы. Испивающие Душу были настолько изолированы от Империума, что единственными нормальными людьми, которых Сарпедон видел регулярно, были сервы Ордена: мужчины и женщины настолько лояльные и преданные, что более напоминали разумных сервиторов, нежели людей. Саркиа была единственным контактом с имперскими гражданами за очень долгий период времени, если не считать не долго прожившего Франтиса Дженасиса, и, несмотря на все его любопытство относительно нее, он не мог пообщаться с женщиной лично, поскольку он скорее всего сошла бы с ума при виде библиария.

Сарпедон вышел из теней, направляясь обратно к мостику, оставив Саркию на попечение орденских сервов. Даже если она услышала, как когти его арахноидных лап процокали по металлу пола, она не подняла голову.

Одной из вещей, которые осознал Фаддей, стало то, что Испивающие Душу становились официально несуществующими. Его запросы на астропатический траффик-контроль становилось все сложнее обеспечить, даже когда он демонстрировал инсигнию Инквизиции, которая несла в себе вес абсолютных полномочий. Район боевых действий был разделен на военные административные зоны, так, чтобы Департаменто Муниторум мог иметь надежду на победу в борьбе за обеспечение настолько громоздкой операции, и Фаддей распорядился бить тревогу, если астропатические сообщение содержали следующие ключевые слова — Астартес, десантники-ренегаты, фиолетовый, паук, псионический и дюжины других. Но несколько секторов не пошли ему навстречу, как Фаддей и ожидал.

Имперское слежение было невозможно в районах, полностью находящихся под властью Тетуракта, такие как пространство вокруг сектора Стратикс, который был помечен как приоритетная цель, так что Фаддей не мог ожидать большого отклика от разбросанных разведывательных кораблей и оперативников Инквизиции, крадущихся между чумными мирами. Но сектор Септиам-Каллиарган ответил на запрос Фаддея отказом и отсылкой к другим источникам. Сектор Туманности Аггарендона вообще не ответил, хотя существовала небольшая военная активность вокруг рассеянных добывающих миров Туманности. Субсектор Кайтаран, крохотный участок космоса, включающий в себя крепость Инквизиции и несколько командных флотилий Имперской Гвардии, был худшим их всех: сообщения, полученные Фаддеем из станций астропатического слежения, казались напыщенными и выдуманными, и у него не было не малейших сомнений, что их подделали.

Это был лишь один симптом. Предыдущие попытки Фаддея добраться до исторических архивов с миров, на которых когда-то сражались Испивающие Душу, не дали вообще никакой информации об Ордене. Собор Героев на Мире Мортенкена, к примеру, более не содержал вмурованного в камень настенного изображения Дениятоса, легендарного воина — философа Испивающих Душу, который изгнал ксеносов-хрудов из священного города планеты. Практически все признаки Испивающих Душу со времени Поля Цербера были стерты. Лишь источники Инквизиции сохраняли единственную связную историю Испивающих Душу и их славные деяния — славные, по крайней мере, до предательства у Лаконии и Экскоммуникатуса, объявленного Ордену. Если и были какие-то аспекты их истории, не содержащиеся в архивах Инквизиции на мирах-крепостях в секторах, где сражались Испивающие Душу, то там где этого коснулся Империум, история исчезала.