Школа любви - Долли Нейл

Говоря так, он усмехнулся, но Элизабет удалось перехватить его взгляд — мрачный и напряженный. Зачем он здесь? Что ждет ее на этот раз? Ну ладно, скоро она это узнает.

Филипп рывком распахнул дверь, схватил ее за руку и почти силком затащил внутрь. Через минуту они оба стояли в холле.

— На твоем месте я прежде всего снял бы мокрые тряпки, — сказал Филипп.

— Не надо указывать, что я должна делать в собственном доме! — резко возразила Элизабет. — Ты не имеешь права врываться сюда. Ни малейшего права! Почему бы тебе быстренько не сказать мне, зачем явился?

— Не волнуйся, скажу, но не собираюсь уходить прямо сейчас.

Его темно-синие глаза опять помрачнели, линии рта стали жестче.

Она сбросила мокрый плащ, как следует встряхнула его, взяла деревянную вешалку из шкафа и повесила его сушиться на открытую дверцу. Потом схватила сумочку и покупки и направилась в кухню.

— Я поставлю кофе.

— Отлично, — услышала она голос Филиппа. — Не забудь сделать мне без молока и покрепче.

Подойдя к столу, Элизабет швырнула в ведерко промокшую газету, достала только что купленную банку кофе и включила кофеварку. Пока кухня наполнялась уютным ароматом, Элизабет вытерла мокрые волосы полотенцем и с облегчением убедилась, что Филипп не собирается следовать за ней. Ей было нужно хотя бы пару минут, чтобы собраться с мыслями.

Элизабет прекрасно знала, зачем он явился, хотя прошло уже немало времени. Он пришел требовать объяснений. Все дело в той записке, которую она оставила ему две недели назад. Сейчас она должна придерживаться каждого слова, содержащегося в ней, как бы лживы и пусты они ни были. Неважно, если там все неправда, важно лишь то, что эта ложь нужна ей.

Элизабет вышла из кухни, чувствуя себя гораздо спокойней и собранней, хотя сердце ее предательски ёкнуло, едва она увидела Филиппа, удобно расположившегося на софе. Стыдно признать, но она обрадовалась, когда он заговорил про ее стрижку.

— Мне нравится твоя прическа.

— Вот как? — Она крепко держала две чашки горячего кофе и притворилась, будто комплименты ее совершенно не интересуют. Ставя чашку с напитком на журнальный столик рядом с ним, Элизабет спросила: — Долго пришлось ждать под дождем?

— Около получаса я сидел в машине. — Он внимательно смотрел, как Элизабет села в кресло напротив. — Ты всегда так поздно работаешь?

— Иногда.

— Значит, ты по-прежнему засиживаешься допоздна в офисе? — Филипп нахмурился. — Мне помнится, ты обещала мне сократиться…

— Когда есть работа, я ее делаю.

Элизабет избегала его прямого взгляда. Не может же она признаться, что сейчас работа стала единственным средством не думать о нем.

Элизабет поставила чашку и внутренне собралась.

— Может быть, все же соизволишь сказать мне, зачем ты здесь?

Ей хотелось поскорее закончить эту муку.

А Филипп, кажется, хотел наоборот насладиться ее страданиями. Он откинулся в кресле, потом оглядел ее с ног до головы.

— Пару недель назад, уходя, ты оставила записку. Признаюсь, ее содержание озадачило меня. Я здесь, чтобы объясниться с тобой.

— В таком случае, зачем разыгрывать целый спектакль, ошиваясь у моего дома под проливным дождем, затем буквально силой вталкивать меня в собственную квартиру? К чему сегодня такая спешка? В конце концов, как ты сам сказал, прошло уже две недели.

Элизабет подумала: не дай бог Филипп решит, что она уязвлена или обижена.

— Я был в Италии. Мне казалось, ты знала об этом. Я прилетел из Милана только сегодня днем.

— В Италии? — Она растерянно моргала. — Я была уверена, ты не поехал. Я отправляла тебе чертежи… твое одобрение пришло так быстро, я и предположила, что ты остался в Лондоне.

— Секретарша срочно переслала чертежи в Милан, и точно так же я вернул их. Чудеса современной связи.

Ну конечно! Как же она не догадалась. Осознав это, Элизабет почувствовала прилив теплых чувств. Филипп не мог сразу отругать ее за глупость потому, что физически отсутствовал.

— Но возвращаясь к твоей записке… — Его синие глаза сузились. — Ты написала — бросаешь меня, потому что у нас ничего никогда не получится… — Он выдержал паузу. — Причина, в которую ты хотела, чтобы я поверил… Позволь процитировать: «…между нами ничего не было, кроме сексуального влечения». — Глаза Филиппа пронзали ее. — Надеюсь, ты на самом деле что-то другое имела в виду?

— Разумеется, как раз это!

Элизабет выдержала его взгляд, подумав, что провидение водило ее рукой, когда она писала. Оспаривать столь категорическое утверждение даже ему не по силам.

Все же он попытался.

— Признаюсь, ты удивила меня, — тихо и грустно сказал он. — Что ж, может быть, для тебя это был лишь хороший секс, но, уверяю, Лизи, для меня — не только.

— Тогда мне очень жаль. Для меня именно так и было.

Элизабет пришлось буквально выдавливать слова. Ложь далась нелегко.

— Значит, только ради этого ты пришла ко мне в тот вечер? Покувыркаться в постели?.. Неужели?

Элизабет молчала. В тот день она пришла отдать ему свое сердце.

— Только ради секса, — сквозь зубы бросила она. — Извини, если тебя это серьезно шокирует.

— Отнюдь, — горько усмехнулся Филипп. — Рад, что смог услужить тебе. — Его голос звучал хрипло. Филипп снова откинулся в кресле, в глазах его было какое-то странное выражение, как у человека, которому вдруг наскучило играть в игры и скрывать свои истинные чувства. — В тот вечер я решил, что ты все-таки любишь меня… как и я люблю тебя.

Элизабет не осмеливалась поднять глаза. Она больше не могла переносить это.

Как бы со стороны она услышала свой голос:

— Не лги. Ты не любишь меня.

Филипп сидел не шелохнувшись.

— С чего ты взяла?

— Потому что это правда. — Элизабет знала — нужно немедленно остановиться, но уже не могла. — Ты никогда не любил меня. — Теперь она даже не пыталась остановить поток, который захлестывал ее. Какой смысл сдерживать то, что неудержимо рвется наружу? — Ты лжец и обманщик, Филипп! Никогда ты меня не любил, никогда! Как ты можешь говорить мне о чувствах, если я застала тебя обнимающимся с моей собственной матерью! Но ты с тех пор не изменился. Ты все такой же бабник, как и раньше Я ведь видела тебя и на Сент-Кристофере с дочерью Хорхе. Любящие мужчины разве ведут себя так?

Филипп, пораженный услышанным, медленно приподнялся с кресла.

— Застала меня с твоей матерью?.. — Он не мог поверить своим ушам. — Ну-ка объясни!

Элизабет знала, что нужды в этом не было, но решила ответить. С огромным облегчением и злорадством она сбросила с себя страшный груз, рассказав обо всем, что мучило ее все эти годы.