После рассвета будет закат - Виктория Цветаева

никто и никогда к тебе не прикоснётся! – с ехидной улыбкой на лице, поцеловав её в кончик носа, я резко отпустил мою прекрасную пленницу.

Я здесь главный и будет по-моему, а Олино сопротивление меня только веселит и вдохновляет доказать и ей и себе обратное. Вот, маленькая язва, не может, чтобы не ужалить побольнее, но видя её реакцию на меня, я только улыбнулся, ведь на самом деле ей понравился поцелуй, и она таяла в моих руках, как снежинка в горячей ладони. Если бы я хотел, то взял бы её прямо здесь на полу и просто уверен, что она бы не сопротивлялась. Я умею доводить женщин до такого состояния невозврата, когда они уже чуть ли не умоляют меня глубоко войти в них, но с ней я не мог так, как с другими. Мечтал, чтобы Оленёнок сама меня захотела, по собственному желанию. Окрыленный этими мыслями, я вышел из комнаты, бросив ей напоследок:

– Поешь, – кивнул я в сторону столика, накрытого в романтическом стиле с пахнущим горячим и дымящимся кофе, как она любит, и хрустящими свежими булочками с корицей и изюмом.

Мой дом хоть и находится на отшибе, но в получасе ходьбы, в поселке, есть небольшая пекарня, где пекут эту вкуснейшую сдобу, рядом с которой даже близко не стояли всякие там штрудели и круассаны. Ещё раз бросив на неё томный взгляд, я быстро вышел из комнаты. Находиться рядом с ней уже становилось настоящим испытанием для меня, ведь мне хотелось большего. Не получать желаемое просто пытка, я к такому не привык.

В душ! Мне срочно нужно принять холодный душ! В доме их было два: один на первом этаже, второй – в большом, совмещенном санузле, в комнате, где была заперта девушка. Мой загородный дом был большой, и мы только в шутку с друзьями называли его дачей. На самом деле это был двухэтажный, вполне комфортабельный дом с несколькими спальнями, спортзалом, винным погребом и бильярдной комнатой, где имелся бар с различными спиртными напитками. В своё время мы с друзьями устраивали здесь не одну зажигательную вечеринку. Сейчас, вспоминая об этом, я пришёл к пониманию того, что мне больше не хочется менять разных девок каждую ночь, напиваться до полуобморочного состояния с друзьями, ходить в клубы и тусоваться до утра. Мне хотелось засыпать и просыпаться с Олей, прижимая крепко к себе её прекрасное тело, тихих семейных вечеров, когда наши дети с криком «папа» будут бежать встречать меня после тяжелого рабочего дня, свидания и прогулок под звездами, и, чтобы обнявшись и завернувшись вместе в плед, встречать рассвет на берегу моря. Я всё это представил так живо и ярко, что дыхание перехватило с такой силой, что в моих глазах потемнело. Я думал сейчас упаду и потеряю сознание, потому что в этот момент в голове, словно в объективе фотоаппарата, мелькали яркие кадры нашего совместного будущего и какими счастливыми мы можем стать наяву… Не сдамся и докажу этой упёртой девчонке, что мы просто созданы друг для друга. Между нами на данный момент стоит только эта проклятая дверь, её упрямство и нежелание признать свои чувства ко мне, которые Оля мне так всегда явно демонстрирует, хотя её тело и то, как оно откликается на мои ласки, говорит само за себя.

В душ не вошёл, а залетел, быстро скинув с себя одежду, и встал под мощную струю прохладной воды. Мне было очень жарко, поэтому вода показалась практически ледяной, но это не охладило мой пыл. Надо же с пятнадцати лет я не занимался самоудовлетворением. Просто невероятно, что я это делаю, если учесть, что баб вокруг полно, любую свисни, прибежит, а я стою под душем и занимаюсь мастурбацией. Пока думал, мои руки вовсю наяривали по уже давно восставшему и налитому члену. Это невозможно выдержать… Я был перевозбуждён до такой степени, что мне хватило провести по всей его длине всего пару раз, выплеснув сперму на дно душевой кабины. Вот же я попал! И как мне это всё выдержать и не сойти с ума, я не знал…

Получив небольшое физическое облегчение, я переоделся и собрался отъехать, чтобы поговорить с Маратом, но решил перед отъездом подойти к комнате, где была заперта моя птичка. В ней не слышалось ни звука. Может быть спит, хотя вряд ли. Я просто уверен, если не спит, то слышала мои шаги, когда я крался по лестнице, ступени которой постоянно скрипели.

Тихо, насколько только мог, я подошёл к двери, на которой был большой засов, и сел на пол. Стал прислушиваться к тому, что происходило в комнате, и услышал лёгкое шевеление в районе кровати, которая прогнулась и слегка заскрипела. В этот самый момент, я просто в этом уверен, Оля направилась в сторону двери. Мне не хотелось уходить от неё и оставлять одну, тем более взаперти. Мне это причиняло боль, ведь я хочу сделать ее счастливой, а то что она сидит, как пленница, вряд ли добавляет ей новых улыбок и радости. Я поступал эгоистично по отношению к ней, думая только о себе и своих желаниях. Но я не умею жить по-другому, привык всегда потакать себе и не отказываться от удовольствия обладать чем и кем хочу. Но сейчас я чувствовал себя таким подонком, хотя почему чувствовал, я таким и был, и не только в её глазах, но теперь уже и в своих.

Что-то я размяк, как кисель. Возьми себя в руки, кретин! Если тебе нужна эта девушка, собери сопли и добейся её действенными способами, даже если они не будут нравится ни тебе, ни ей. Это ради нашего блага и совместного будущего. У нас будут очень красивые дети – это бесспорный факт, подумал я, коварно улыбнувшись, и все мрачные мысли и сомнения мигом улетучились из моей головы.

– Я люблю тебя…, – сказал я в тишину, сам с удивлением осознав, наконец, что это истинная правда.

– А я тебя ненавижу...., – услышал её тихое в ответ.

Глава 17. Рустам.

Прежде чем встать и уйти, я сказал напоследок:

– Глупышка моя, ты думаешь я в это поверю? И не надейся! Ты сама себе противоречишь. Говоришь мне одно, но твоё тело отзывается на мои ласки с такой страстью, что сразу развеивается любое сомнение, что ты ко мне равнодушна,– просто констатируя факт произнес я, она молчала.– И вспомни, милая, от ненависти до любви один шаг. И я не против, ведь ненависть – это эмоция, страшнее равнодушие, а значит у нас не всё потеряно… Просто ты сейчас обижена