Роман с вампиром - Вика Варлей

Буквально за четверть часа напоил всех сотрудников, развлекая при этом шутками — прибаутками. Громкий хохот, слышимый даже на улице, раздавался то и дело. В центре внимания, как в луче прожектора, был только Вадим. Колесникова внимательно наблюдала за ним, улыбаясь. В ее изящной головке усиленно крутились мозговые шарики, схватывающие на лету новую информацию и помещая ее на нужную полку. Образы каждого становились все полнее. Но самым захватывающим и достойным ее внимания оставался Вадим. Тот и не собирался выпускать цветущую пальму первенства из рук. Очевидно, хозяину нравилось быть в центре внимания, слушать себя самого, наслаждаться безоговорочной властью над толпой. Разглагольствуя, словно прирожденный оратор, он успевал подмечать пустые рюмки, выражение интереса или скуки в глазах, хотя последнее при нем казалось невозможным.

Веселые, артистично выплескиваемые рассказы про студенческие годы, чудачества и розыгрыши, новые интересные места, где он был, что видел и испытал. Нет, не какие-то глубокие мысли и чувства, имеющие отношение к чему-то высокому, философскому, несущие истину. Просто желание повеселить шутливыми байками и забавными проделками благодарную публику. Да и повод и место вполне соответствуют. И Вадим старался как мог, высыпая на слушателей анекдоты, как из рога изобилия, сказки про свои приключения и наслаждаясь процессом от души.

Неожиданно Вика обратила внимание на то, как Мухин заворожено смотрит на своего "императора". Словно ребенок, приоткрыв рот, слушает очередную байку о том, как тот на экзамены пришел с загипсованной ногой, лишь бы тройку поставили. В глазах читалось восхищение, уважение, почтительность к своему молодому патрону и еще что-то неуловимое… Только что? Что — то схожее с… "Уж не влюблен ли он в Ворона?" — блеснула догадка. Директора Вика воспринимала как человека ограниченного, проведшего всю жизнь на работе, выслуживаясь и завоевывая себе таким образом звездочки и место под солнцем. Свято верящего в стереотипы и жившего по уставу "можно — нельзя". Видимо, сам Мухин думал так же и "по — белому" завидовал Вадиму, — Вадиму, который позволял себе, не задумываясь, абсолютно все. Вот уж у кого не было стереотипов! Ворон сам создает стереотипы.

Из под груза размышлений она плавно всплыла на поверхность и услышала очередную басню о том, как хозяин с другом рванули куда глаза глядят, только что купив новую машину.

— Доехали мы до юга, приехали на пляж. Решили искупаться. Приехать на море и не поплавать?! Смешно! А над нами в этот момент снаряды полетели! Я присел, голову пригнул, соображаю. Во, б…! Тут же боевые действия! Ну, мы шапку в охапку, погнали обратно, каким — то чудом вырвались и не сворачивая — прямиком к дому погнали…

Мухин слушал историю, открыв рот. Да, честно говоря, Вадима, с огромным интересом слушали все. Он приоткрывал какую-то дверцу, завесу, выходящую из рамок обыденности. Очевидно, его неуемная энергия и активность проявлялась не только в делах, — он жил в свое удовольствие, с интересом, жадно, как губка вбирая в себя все мельчайшие нюансы, крупицы, переливы. Запечатлевая в памяти каждое мгновенье, биенье своего сердца, наслаждаясь.

— Отгадайте загадку: "Чтобы спереди погладить, нужно сзади полизать".

Воцарилась тишина, прерываемая смешками.

— Что молчите? Почтовая марка. А "Кругом волоса, посредине колбаса"?

Все рассмеялись.

— Вообще, хватит в этом сарае торчать! Надоело! Поехали куда-нибудь, посидим!

Ирина торопливо засобиралась домой.

— Может, останешься?

Она отрицательно мотнула головой:

— Я бы с удовольствием, только дома муж голодный. Поздно приеду — съест вместо котлеты по — киевски.

Остальная компания, не копаясь, вслед за Ириной вышла на улицу, пересела в машину к хозяину, который переместился за руль. Интересно, куда направляются?

Ресторан находился на набережной и славился самыми дорогими ценами. По открытым площадкам гордо расхаживали павлины. Вика с Ваней задержались, рассматривая птиц. Директора же прошли вперед, и, заказав выпивку, о чем-то оживленно спорили. На Колесникову павлины не произвели особого впечатления, вызвали лишь снисходительную ухмылку. "Дешевые понты!" Она бы быстрее оценила тонкий вкус и качество, идейность и уют в интерьере, изящную посуду.

Когда девушка не без женского кокетства уселась за стол, Вадим пододвинул меню. "Возьму самое дорогое и вкусное! Чего скромничать то? Не женихи, можно и повыпендриваться!"

— Короче, жена у меня разревелась. Узнаю, кто звонил — убью! Чего надо? — продолжил прерванный разговор Вадим. Его взгляд становился все более колючим, мрачным.

— Завидуют!

— Ничего, я уже подключил народ. Обещали в ближайшее время ответить. В командировку нельзя спокойно съездить! Все доложат, куда и с кем!

Девушка выстрелила взглядом в Мухина, тут же догадавшись, о чем речь. Тот снова с обожанием уставился на своего работодателя. "Нет, ну это надо! И не надоедает. Мне, вот, уже надоело. Ну, оближи его!" Она перевела взгляд на взбешенного Вадима и увидела два дула, устремленные прямо на нее:

— Ну, что? Выбрала что-нибудь?

Вика тут же вернулась к меню, перерыла весь список в поисках дорогой экзотики, нарыла какой-то сумасшедший салат с морскими гадами, артишоками и кучей еще чего-то, чего она раньше никогда не пробовала. Описание показалось заманчивым.

— Вот, — она ткнула пальцем в соблазнительную строчку, — и вина грамм двести, только вкусного!

— Тут бокалами не подают, — Вадим обратился к подошедшему официанту. — Принесите вина сухого красного бутылку и салат.

— Бутылку не выпью!

— Вон, Ванька тебе поможет, — вмешался Мухин и продолжил:

— Девчонки тебе, наверное, сами на шею вешались?

— Нет, — равнодушно прозвучало в ответ. — Я сам влюблялся часто. Чего только не вытворял! Залез к своей ненаглядной на балкон однажды, скотчем на окна любовные послания наклеил! Там вся семья была в шоке!

— А с женой как познакомился?

В интонации вальяжного, уверенного в себе собеседника раздались раздраженные нотки:

— Как — как? Как все! Не хочу говорить. Романтики у нас не было…

Вика слушала их оживленную беседу, поглядывая изредка по сторонам и напустив отсутствующий вид. Она привыкла сама быть в центре внимания, тут же все наоборот. Ее соперницей был мужчина. Мило! Какое мило? Идиотство! Кому понравится?! Мало ему что — ли было почестей в офисе было? И здесь туда же!!! Она недовольно прикусила губу. Надо срочно поменять вектор всеобщего внимания!

— Все надоедает, — заметила она. — Даже романтика!

Ворон провез по ней изучающим взглядом. Вика моментально опустила глаза в пол, мягко тронула Ивана за рукав:

— Я танцевать хочу!

Они вышли на площадку. Молодой человек, тая, как мороженое от ее обворожительной улыбки, сыпал комплиментами и в конце, как истинный джентльмен, поцеловал ручку. Официант с подносом появился возле их стола. Оба довольные, в предвкушении вкусного, поспешили обратно. Девушка пододвинула к себе тарелку, на которой лежала белая горка, привередливо поковырялась. И, не найдя ни одного обещанного морского зверя или артишока, обиженно вскрикнула:

— Это что за салат такой? Булка со сметаной!

Вадим тут же подозвал служащего.

— Дама спрашивает, где в салате морские гребешки и прочая бредятина.

Официант, — молоденький мальчик, — смутился, нервно скомкал салфетку:

— Сейчас спрошу у повара.

Через минуту подбежал и слово в слово передал:

— "Все внутри"!

— А артишоки?

— Вот они, — два завядших листика, украшавших салат служили подтверждением.

Посетители, не без иронии на лицах, остались в тесной компании.

— Эти листики счищают. А едят мякоть внутри без сердцевины, — вставил Вадим.

— Я знаю! Дурят, как хотят!

— Ладно, не расстраивайся, — вмешался Мухин. — Давай, я за тобой поухаживаю!

Вскоре на столе появилась селедка, нарезанная кружками картошка и бутылка ледяной водки.

— Ничего себе обслуживание! Цены ломовые, могли бы и расстараться! Клиентов у них мало. Кто может себе сюда прийти посидеть? Я, да М…, — несколько произнесенных фамилий Вике ни о чем ей не говорили.

После водки стало шумно. Мухин нарезал селедку, подкладывал ей в тарелку ломтики жареного хлеба, приговаривая спокойно и наставительно: "Кушай, давай, кушай. С Мухиным не пропадешь". Колесникова посмеивалась про себя, видя, что директор, порядочно захмелев, пытался выглядеть галантным кавалером, копируя (она это чувствовала) Вадима.

— Знаешь, почему я такой злой все время? — неожиданно услышала Вика и подняла на Михаила Федотовича затуманенный спиртным взгляд.

— В семье проблемы. Жена выгнала из дома, узнав, что изменил. Ты извини, если что, ладно?