Роман с вампиром - Вика Варлей

Прошло несколько дней. Сделано много, но до завершения еще далеко. „Пока все доделаешь, поправишь, проверишь, еще день уйдет“, — переживала Вика, чувствуя физически, как тикают часы, как утекает сквозь пальцы время. Оставался лишь день.

Вечер. Около шести. Сотрудники поглядывали на часы, готовясь к уходу, исчезая в туалете с грязными чайными чашками, тарелками, приводя в порядок столы и сумки. „Хоть поработаю спокойно!“ Финансовый директор с нетерпением ждала, когда все разойдутся. Вечером работалось намного легче, продуктивнее, вообще не любила, когда кто-то мельтешит рядом. В дверь позвонили — пришла уборщица, появляющаяся, как правило, когда никого уже нет. „Сегодня что-то рановато“, — грустно вздохнула девушка и снова погрузилась в мелкие, словно букашки, цифры. Через некоторое время, устало зевнув, решила выйти на улицу глотнуть свежего воздуха.

— Домой не едешь? — попалась навстречу Ирина.

— Нет.

— Ну, вы с Михаилом Федотовичем даете! Он, говорит, ночами не спит, и ты туда же!

— Я ночами хорошо сплю, меня будить некому.

— Давно бы завела себе грелку во весь рост! — подмигнула ей Ирина и, громко топая, исчезла за железной дверью.

„Ну, уж нет, дудки, — подумала Колесникова, — это о работе можно вообще забыть! Вставать раньше одиннадцати не получится или придется весь день сидеть и носом клевать“. Она вдыхала свежий августовский воздух, слушая шуршание листьев под шаркающими ногами прохожих. „Надо сегодня все доделать во что бы то ни стало! Вадим с утра может появиться. Если до него не успею — придется отчитываться уже перед директором“. Дождалась, когда уборщица намоет пол в бухгалтерии. На полу красовались влажные разводы.

— Нагулялись? Прохладно сегодня, да? — встретила ее женщина, снимая хозяйственные перчатки и громко засовывая железное ведро в угол туалета.

— Прохладно. Но ничего, скоро опять тепло вернется.

— Собираетесь задерживаться?

— Да.

— Значит, вместе будем тут куковать — я сегодня еще и дежурю.

— Хорошо, не так страшно.

— Ой, Вы знаете, как я сама здесь боюсь одна оставаться?

„Почетна и достойна наша роль!“

— Оружие имеется? — пошутила финансовый директор, глядя на эту маленькую щуплую женщину.

— Что Вы, какое оружие! Если только швабра!

— Швабра в руках женщины — страшная сила!

— Виктория Алексеевна, а Вы давно тут работаете?

— Нет, недавно.

— Я и смотрю, Вас здесь раньше не видела. Такая красавица!

— Спасибо.

— В Вас знаете что есть? Что-то такое…

— Что? — Вика улыбалась.

— Аристократизм что — ли… Не знаю, как правильно выразиться. Вы мне напоминаете герцогиню или принцессу из сказки.

„Прынцесса? Нет, не прынцесса! А Кто? — Королевна!“

— Спасибо, — снова поблагодарила она. — Я пойду, а то дел еще много, боюсь не успеть.

— Идите — идите, чего тут со мной, со старым грибом стоять? А я попозже к Вам загляну?

— Милости просим!

Наступила ночь. Окна домов потухли, почернели, на улице ни звука, лишь редкая машина проносилась по дороге, нарушая гробовую тишину. Из-за одного из окон первого этажа офисного здания, виднелась узкая полоска света. В комнате царил сумрак, разбавляемый тусклым светом настольной лампы.

„Что дальше? Что же дальше?“ — логическая цепочка составляемого документа никак не хотела выстраиваться. Просмотренные бизнес-планы, скаченные с Интернета, не понравились. Слишком все накручено, не понятно, какие-то дикие формулы, о которых она и не слышала раньше. Да вряд ли слышали ив банке, для которого готовится этот пакет. Девушка одобрительно просмотрела написанное, но это не все. „Нужно еще посчитать налоги, прибыль и период окупаемости“, — поняла она, взглянув на предполагаемое содержание бизнес-плана. Сосредоточенно сдвинув брови и помогая себе языком, стала двигаться дальше. „Хорошая картинка вырисовывается, — решила, наконец, — еще чуть-чуть, все проверить, особенно движение денег, и все!“ Вика взглянула на часы. Два часа ночи. Ехать домой? Нет, не стоит. Еще не все готово. Да и страшно. Лучше съездит утром — переодеться и проверить своего Васька. Даже не предупредила, что задержится. Балда! Ну, ладно, позвонит утром — не будить же его ночью. Вздохнув, чувствуя, как от постоянного напряжения болит голова и плечи, Виктория выгнулась, широко зевнула. Может, еще кофе?

— Все еще работаете? — встретила ее женщина.

— Да, — девушка спрятала за ладонью очередной зевок.

В голосе собеседницы послышались уважительные нотки:

— Работы много?

— Нет. Просто эта — срочная.

— Я молодая тоже много работала.

— А сейчас чем занимаетесь?

— Как и все — огородом, домом. Разве на эту пенсию проживешь? А Вы замужем?

— Нет.

— Понятно, а то ведь мужчины не все любят, чтобы жена задерживалась.

— Да, уж! Я один раз попросила своих девчонок задержаться. Еще на старой работе. Так все мужья обзвонились, некоторые даже примчались проверить — правда ли, что мы работаем.

— Ничего, такая красавица, как ты, одна не останется!

„Не знаю, что-то не торопится мой суженый меня найти и на белом коне увезти“, — хмыкнула та про себя, иронично поджав губы. Да и вряд ли она к этому готова. Мужчины, как правило, не умеют должным образом позаботиться о женщине. Даже если что-то и получают, то от них фиг чего дождешься! Ее отец — лучший тому пример. Вспомнив, как она была вынуждена совсем недавно подходить и просить, и с каким недовольством и тяжелым взглядом, прибивающим без гвоздей к земле, отец давал деньги, она вздрогнула. Словно от удара. По лицу разлилось раздражение и неприязнь, а к ним — разочарование во всем мужском братстве. Нет, уж! Лучше, сама! Глотнув из кружки растворимый кофе, по вкусу напоминающий прогорклую кислятину, Вика скривилась. Глаза бы ее ни на что не смотрели! Сделав над собой усилие, постаралась вникнуть в работу. Довольная тем, что ее мозг не сопротивляется, начала быстро печатать завершающую часть.

Несколько плодотворных часов. Все готово. Счастливая, гордая собой, подошла к уборщице:

— Вы можете меня пристроить куда-нибудь подремать, хотя бы до семи?

— Пошли, милая, — поднялась тяжело с кресла женщина и, прихватив связку ключей, шаркающей походкой направилась в темный конец коридора. — Вот, здесь есть диван! Я тебе кофту свою теплую дам. На, накройся!

Поблагодарив за заботу, скинув туфли, Вика примостилась на невысокий кожаный диван, свернулась калачиком, чувствуя щекой холодную и неприятную на ощупь обивку.

Город потихоньку оживал; сначала зажглись тусклые фонари, затем некоторые из окон, будто светлые лунные пятна на темном грозном небе. Их становилось все больше и больше, на улице становилось между тем все светлее, появились из подворотни первые дворники, жесткими длинными метлами с человеческий рост расчищающие дворы от мусора, бездумно брошенного пешеходами, тихим, равномерным скрежетом сообщая, что уже утро; птицы завели свои первые, неуверенные трели, начали громыхать колесами трамваи и троллейбусы, появились автомобилисты, старающиеся пользуясь ранним пробуждением куда-то успеть.

Вика очнулась. Как погано себя чувствует! Нет, ей нужно срочно привести себя в порядок! Принять душ для начала и чашку того самого отвратительного кофе. „У тебя дома есть бутылка коньяка, — прошептал внутренний голос, — поможет“. Обнадеженная этой мыслью, девушка быстро поднялась с дивана, потерла онемевшие ноги и шею, потянулась. Пошатываясь из стороны в сторону, пошаркивая затекшей ногой, словно старуха, направилась в конец коридора. Ее комната, в которую просачивался слабый солнечный свет, превратилась из обители чудовищ и мрачных ночных призраков в обычный, ничем не примечательный уголок с несколькими столами, шкафами, уставленными стройными рядами папками. У порога на линолеуме мелькнули свежие царапины. Глаза, уставшие от косметики и бессонной ночи, пощипывало. „Ничего, ничего — пройдет, — уговаривала себя она, — только бы добраться до дома! И еще успеть обратно вовремя! Иначе, к чему все эти жертвы?“ Быстро пройдясь ваткой, затем пуховкой по лицу, прихватив сумку, очутилась на улице. Утренняя свежесть разливалась в воздухе, придавала ему радужное сияние, отражаясь в перламутровых каплях росы, приятно холодила голову и шею. „День будет хороший, теплый. Вчера было гораздо холоднее“! Дождавшись пустого дребезжавшего трамвая, быстро взобралась на подножку и скрылась из видимости.

Через несколько часов солнце ярким светом заливало все вокруг. Теплый южный ветер легко и мягко дотрагивался до кожи, лаская открытые лица, руки, ноги. Собаки радостно возились в песочнице, вырывая найденную в ближайшей помойке кость. У площадки количество припаркованных машин превышало количество деревьев во дворе. Они тихо, еще сонно примостились бок о бок у газона, поражая своей чистой, или, наоборот, ее отсутствием. Во двор въехала огромный черный автомобиль с тонированными окнами, медленно развернувшись, остановился возле железной, немного обшарпанной двери. Из нее, поправляя брюки, лениво потягиваясь, вылез Вадим. С удовольствием потопал по асфальту. Дождавшись, когда кто-то невидимый откроет вход, исчез за дверью.