Ток-шоу "Семья" (СИ) - Черняк Женя

Как-то незаметно для всех внимание ведущего вернулось к Нелли. Перед тем как начать обсуждать её и то, что с ней происходило после тех роковых событий, он решил начать с просмотра подготовленного съёмочной группой сюжета. Экран снова вспыхнул ожившей картинкой, а зрители стали внимательно следить за роликом, показавшим всем быт и ежедневные трудности средней сестры.

На удивление фильм о ней не был таким страшным и жестоким, какими были фильмы о Вадиме и Вере. Картинка не показала грязь и разруху, нищету и увядание, как это было в предыдущих роликах. Публике предстало скорее чистое скромное жилище, нежели то, что все ожидали лицезреть. Вот Нелли готовит обед и рассказывает о своём прошлом в детском доме. Далее на экране появились двое её детей: мальчик и девочка, только что явившиеся из школы и нежно обнимавшие маму. В доме царила дружеская атмосфера. Да, старая мебель и потёртые обои складывали свои отпечатки на визуальную составляющую, но в целом всё получилось вполне позитивно.

— Бедность не порок, — произнесла с огромного экрана Нелли, прижимая к себе детей. — Главное, что мы вместе. Это и есть счастье — растить и воспитывать своих детей.

Сюжет был окончен. Студия разразилась аплодисментами. Нелли не смогла сдержать улыбки, поскольку эмоции её переполняли. Она с благодарностью посмотрела в сторону женщины редактора, делавшей о ней этот мини-фильм. Та сидела среди зрителей на первом ряду и улыбалась ей в ответ. И пусть она показала в невыгодном свете её родных, Нелли всё равно испытывала к ней глубокую признательность.

— Бедность не порок, так? — повторил её слова ведущий.

— Да, именно так, — ответила Нелли.

— Что ж, ваша жизнь хоть и не отличается обилием красок, но тем не менее она более адекватна, чем у ваших брата и сестры, — то ли похвалил, то ли просто высказал свою мысль Пилатов.

Вадим недовольно хмыкнул. Вера стыдливо потупила взор.

— Нелли, что же вы думаете о всей этой ситуации? — продолжил ведущий. — Я имею ввиду то, как сложилась ваша жизнь и жизнь ваших близких. Можете ли вы всему этому найти хоть какое-то объяснение?

— Я бы могла найти объяснение, если бы понимала суть вашего вопроса. Если же вы делаете акцент на том, что ни у кого из нас не сложилась жизнь, то я отвечу на это лишь тем, что, наверное, не всем суждено родиться под счастливой звездой. У меня есть подруга, которая на протяжении всей жизни не смогла создать семью, хотя всем сердцем к этому стремилась. Первые отношения зародились ещё в школе, но после того, как парня забрали в армию, он к ней больше не вернулся. Несчастный случай на учениях. Дальше институтская любовь. Но после того, как на втором курсе она неожиданно забеременела, он её бросил, после чего ей пришлось оставить учёбу ради ребёнка. В тридцати годам она нашла, наконец, нормального мужика, готового взять её с ребёнком, однако накануне свадьбы его насмерть сбивает машина. И вот недавно, после длительной переписки в сети, она привела в дом очередного ухажёра, который на следующий день сбежал, обчистив её с головы до ног. Так что же это, Корней, как не злой рок, по пятам преследующий мою подругу?

— Хотите сказать, что такова её судьба?

— Я хочу сказать, что не родилась она под счастливой звездой, Корней.

Ему не было чем возразить. Наступило неловкое молчание, которое вскоре прервал командный голос из мощных динамиков.

— Аплодисменты! Аплодисменты! — говорил голос режиссёра, и публика тут же стала аплодировать.

Нелли не смогла скрыть улыбки. Пусть даже ликования массовки были даны по чьей-то команде, ей всё равно было приятно. Вместе со всеми аплодировал Иван, наверное, впервые за проведённое в студии время. Нелли сделала вид, будто этого не заметила.

— Хорошо, — снова начал Пилатов, как только шум рукоплесканий умолк. — Ну а что по поводу той трагедии, которую вам пришлось пережить? В этой ситуации вы поддерживаете брата?

Но и тут она не растерялась.

— Вы не уточнили в чём я должна его поддержать, — заметила она, с вызовом глядя на оппонента, и не дожидаясь ответа продолжила: — Моему брату не были предъявлены обвинения ни тогда, ни сейчас. Свидетелей смерти маленького Ивана также нет. Лично я не присутствовала ни при, так называемых, избиениях, ни при чём-то другом, что могло бы бросить тень на моего брата. А в то, что четырнадцатилетний подросток мог запросто убить ребёнка, а затем спокойно, не подавая вида, сидеть на кухне и смаковать вареные пельмени, мне вообще никак не верится. Это надо быть моральным уродом, чтобы такое провернуть. А я не считаю его моральным уродом. Мы жили в нормальной семье, в нормальных человеческих условиях, понимаете?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Но не в тот момент, когда произошла трагедия, — осторожно заметил Иван, вклинившись в её речь.

— Прошло плюс минус полгода с того момента, когда всё стало рушиться, — тихо произнесла она, не поворачивая головы. — Это не тот срок, в который можно превратить обычного подростка в изувера. Я знаю о чём говорю, так что вашу версию о причастности Вадима к смерти маленького Вани я категорически отвергаю. И попробуйте меня переубедить.

Иван умиротворённо откинулся на спинку дивана, не желая вступать с ней в дальнейшие споры.

— Ваша миссия выполнена, Иван? — неожиданно спросил ведущий, обращаясь к американскому гостю. — Вы выполнили то, что обещали отцу?

Мужчина на минуту задумался, не обращая внимания на пристальные взоры, обращённые в его сторону. Он раздумывал над тем, стоило ли продолжать игру, в которую втянул этих бедных несчастных людей. От них он правды не добьётся, это было понятно. Рвать нервы дальше не имело смысла, даже при наличии всех карт, припрятанных в его рукаве. Отец желал, чтобы он прилюдно вывел их на чистую воду, и он это только что сделал. Весь мир теперь узнает историю семьи Долматовых, и теперь именно люди через комментарии в социальных сетях устроят им народное порицание. Не останутся в стороне также знакомые и соседи. Все будут обсуждать случившееся 23 года назад. Будут обсуждать и осуждать. От народного гнева им теперь будет не скрыться.

— Думаю, в любом случае воля отца сегодня была воплощена в жизнь. Мне больше от них ничего не нужно.

— То есть, ваши сводные брат и сёстры выполнили условия завещания и теперь могут спокойно вступить в права наследования? — с нотками торжества в голосе спросил Пилатов.

— Всё верно, Корней. Они выполнили все условия, прописанные в завещании. Теперь их ждут восемнадцать миллионов американских долларов, которые будут разделены на три равные части. Осталось выполнить некоторые юридические формальности, и на этом всё!

Лицо Вадима, пребывавшего в последние минуты в некоем нервном трансе, исказила счастливая улыбка. Он бы и рад скрыть ото всех свои эмоции, но физически не мог этого сделать. Радость того, что весь этот кошмар, через который ему пришлось пройти подходил к концу, вырывалась наружу. Многие в зале продолжали сверлить его гневными взглядами, но теперь это уже не имело абсолютно никакого значения. Теперь они не только его ненавидели, но и страшно завидовали. Он победил!

— Невероятно! В эти минуты на ток-шоу «Семья» произошло то, ради чего здесь собрались все эти люди. — Пилатов говорил повышенным тоном глядя прямо в камеру, взявшую его крупным планом. — На ваших глазах только что трое людей, нещадно обделённых судьбой, стали долларовыми миллионерами. Это невероятно, но факт! В то время, как они вели нищенское существование в России, их отец, много лет назад бросивший своих детей и уехавший за океан, наконец, вернул свой долг по алиментам.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Его шутка была встречена редкими смешками из зала.

— Возьмите крупным планом их лица, — раздался в наушниках режиссёрский голос, адресованный операторам.

Некоторые из них послушно повернули камеры в сторону гостей, сидевших на кожаных диванах. Вадим довольно потирал потные руки, представляя себя в новом тряпье и, соответственно, с новой молодой женой. Он слишком забылся в своих фантазиях, не замечая, как одна из камер подобралась к нему настолько близко, что чётко сняла его дурацкое выражение лица. Мир, в котором он в тот момент пребывал, был слишком прекрасен, чтобы отвлекаться на каких-то идиотов с аппаратурой, направленной на него.