Сломя голову - Джули Дэм

— Здесь не так уж страшно, — прошептала я Лоле.

— Никогда не бывает так страшно, как ты воображаешь, — прошептала она в ответ. — Теперь самая сложная часть.

Она стала протискиваться к бару в глубь ресторана, между стульями, столами и посетителями. Я последовала за ней. Бармен кинул в нашу сторону безучастный взгляд.

Лола склонилась над барной стойкой, чтобы привлечь его внимание. Я была рядом.

— Это хороший урожай винограда для «Инка-Колы»? — строго спросила она, глядя на него в упор. Ничего подобного я и представить себе не могла. Не то чтобы я прокручивала в голове подобные ситуации… Даже в самых разнузданных фантазиях типа «Алекс Симонс — репортер ведет расследование».

Бармен кивнул ей:

— Узнаю для вас. — И исчез в кухне. Я искоса посмотрела на нее.

— Что это значит?

— Национальный перуанский напиток, — пожала плечами Лола.

— А я не могла поверить, что ты не шутила насчет пароля, — прошептала я. — Чувствую себя как Нэнси Дрю. Или как близнецы Боббси. Если бы они были обе девочками, из которых одна маленькая, а другая высокая. И если бы обе действительно хорошо одевались.

— Просто жди, — сказала она совершенно серьезно. — Все будет хорошо.

— Понимаешь, что все это может войти в статью, правда?

Она вздохнула:

— Ладно, только не могла бы ты назвать его по крайней мере эксцентричным, а не полоумным? Эксцентричность не убережет тебя от крупных заказов от «Сакс»!

— Я думаю, это поможет тебе получить большие заказы от «Сакс», — засмеялась я. — Представь себе только международный показ?!

Бармен вновь появился из кухни, как бы не узнавая нас, и сразу же приступил к работе — открыванию литровой бутылки с какой-то желтоватой жидкостью. Налил немного в два высоких бокала, добавил кусочки льда, сахар и что-то, по виду напоминавшее яичный белок, перемешал и пододвинул коктейли к нам.

— Писко сауэр, — объяснила Лола. — Другой национальный перуанский напиток. Выпей.

Она подняла свой бокал перед барменом и быстро проглотила содержимое. Я, глядя на свой стакан, понюхала… и, что за черт, проглотила. Неплохо.

Лола и я уже приканчивали четвертую порцию «писко», которые бармен отправлял скользить по стойке к нам каждые двадцать минут или что-то около того. После четвертого стакана я собралась опрокинуться — несмотря на ароматный запах и сладкий вкус, виноградный бренди здорово ударял в голову, — и мы перебрались за столик в углу, который как раз освободился. Обеденная толпа поредела. Было четыре часа. Это напоминало «Ожидание» какого-нибудь Смита-Джонса — да, действительно — последнее открытие в области дизайна, вынырнувшее во время недели высокой моды в Лондоне в этом сезоне. Его показ, проходивший в бывшем цехе по переработке отходов на территории дока, длился три часа сверх расписания. (Запахи в кафе по крайней мере были куда более приемлемыми.) Если дизайнер вел себя так преднамеренно, то это была рискованная, однако умная тактика. Проведя столько времени в ожидании, мы уже обязаны были полюбить коллекцию. Все равно что встать очень рано и отправиться на распродажу образцов: вы заранее чувствуете себя обязанной купить хоть что-то.

— Как думаешь, мы выдержали испытание? — спросила я Лолу.

Она колебалась.

— Знаешь, я делала это раньше только однажды. И понятия не имею, каковы могли быть другие последствия.

— Платья лучше всего перевезти из твоего гардероба в мой в конце недели!

— А не хочешь поговорить о том парне, Нике, или о чем-нибудь еще? — спросила она. — Ты была в гораздо лучшем расположении духа, когда мы говорили о нем.

Дверь открылась, впустив дуновение ветра. Я обернулась и увидела худощавого молодого человека в джинсах «Хельмут Лэнг», черном кашемировом свитере и широких, изогнутых солнцезащитных очках «Дольче энд Габбана». Он выделялся на общем фоне так же как и мы.

— Вот оно. — Лола подняла глаза. — Ты готова?

Я кивнула.

Хельмут-бой направился к нам, выглядел он слегка раздраженным.

— Я не ожидал сразу двоих, — произнес он с сильным акцентом, по моим оценкам, жителя северного пригорода Чикаго с небольшим оттенком… наигранного драматизма. Что происходит? — У меня всего одна бандана, чтобы завязать глаза только одному человеку, поэтому второй из вас, парни, должен пообещать, что крепко зажмурит глаза. Только по-настоящему крепко!

Лола обернулась ко мне, подняв брови:

— Я возьму повязку.

— О'кей, но не раньше, чем мы дойдем до «веспы», — сказал незнакомец. — Не хочу, чтобы люди здесь думали, что мы психи или что-нибудь в этом роде.

Мы последовали за ним с сознанием долга. Вышли из кафе и повернули за угол, где перпендикулярно двум припаркованным автомобилям стояла красная «веспа», урчавшая на холостом ходу. Мне оставалось только надеяться, что средство передвижения не было показателем того, как водит Хельмут-бой. И я очень надеялась, что у Хельмута есть шлемы.

— Ладно, завяжи глаза высокой девушке, — обратился он ко мне. — А тебе придется прижаться к ней и крепко держаться.

Три человека на одном скутере, ха? Такое я видела только однажды во Вьетнаме: один за рулем, один позади водителя, а еще один сидел в корзине спереди. И через миллион лет я не смогла бы привыкнуть к тамошнему способу передвижения.

Хельмут-бой оседлал скутер и обернулся. Мы все еще стояли посреди улицы, разглядывая предоставленный в наше распоряжение тыл. Он нетерпеливо прикрикнул на нас:

— Быстрее, девушки!

Я нетуго завязала бандану вокруг головы Лолы и подвела ее к сиденью «веспы». Примостилась позади — слава Богу, она была как трость, — и нам всем была дорога жизнь. Хельмут-бой уклонился от оплаты парковочного автомата, и мы, накренясь, покатили.

— Не пищать! — крикнул он мне. — Я вижу тебя в зеркало заднего вида!

— Поверь, я не буду пищать, если ты сам будешь следить за дорогой, вместо того чтобы пялиться в зеркало, — парировала я.

Но все-таки запищала. Когда мы делали виражи то вправо, то влево по ходу движения — или, возможно, наклонялись из-за неправильного распределения веса, — я прижималась щекой к спине Лолы и открывала глаза только от толчков. Конечно, я не догадывалась, где мы, но видела в проезжающих мимо автомобилях людей, глазеющих на нас, они разевали рты; а потом корчились в истерическом смехе. Сначала Катерина, теперь это. Я устала быть в центре необычных шоу.

Спустя пять тошнотворных минут Хельмут-бой влетел на другую парковку и остановился посреди тротуара напротив большого бетонного здания эпохи семидесятых. Я быстро прикрыла глаза, когда он глушил мотор и слезал с сиденья.