Пророчество тьмы - Анви Рид

ее. Она из Аскара? Ее послал за ним отец? Хотя нет. Это точно не он. У Эвона нет семьи, он не нужен никому, и уж тем более королю Севера. Юта мотала головой, не зная языка, на котором он говорит, а он не понимал, как общаться с ней при других.

– Вонх кец мишт?[10] – спросил Эвон у Юты уже на рокрэйнском.

– Яйн вашт хвештен зайн бранд. Ши вашт минкинд езихт нэш мишт[11].

Все переглядывались, стараясь понять, о чем они говорили. Далия пыталась переводить отдельные слова, но путалась в них. Наверняка в придворной школе изучение языков было не самым любимым ее уроком. Илина, не выдержав, решила всех остановить.

– Садитесь за стол и давайте поговорим. – Илина похлопала по стулу рядом с собой, приглашая Юту сесть. – Ну, рассказывайте, почему судьба свела вас в нашей таверне. Вы здесь не просто так.

– Если бы мы сами знали ответ… – Эвон вальяжно раскинулся на стуле, почесывая голову.

– Мы не знаем северный язык и не понимаем Юту, общаемся с ней жестами да на пальцах показываем, но в ее речи я услышала, из какого ты рода, – бабушка заговорила тише. – Ты Скаль? Сын Олафура из Рокрэйна?

Эвон не знал, можно ли рассказать ей правду и доверить свой секрет. Это было опасно, но терять уже нечего. Беглецы тут не задержатся, да и сам он скоро вернется на север, где его ждут наказания похуже заточения в темнице Эверока.

– Да. Я его младший сын. Много лет назад мне пришлось сбежать, но сейчас пришло время вернуться… – это слово далось ему с трудом, – домой.

– Раз ты ушел, значит, это место не было твоим домом. Ты можешь врать нам, но не ври себе, булочка.

– Вам нужна наша помощь? – спросила бабуля.

– Вы и так нам помогли. Мы не забудем и обязательно отплатим сполна. Сегодня ночью мы уйдем и больше вас не потревожим.

– Да брось ты, дорогой мой. Оставайтесь да ночуйте, а утром отправляйтесь дальше.

– Нам опасно тут задерживаться, – подытожил Соно.

– Тогда наедайтесь вдоволь. Мы завернем вам еды с собой да телегу дадим с лошадьми. Юта знает дорогу и отвезет вас.

Бабушка, опираясь на палочку, встала из-за стола.

– Подождите, но я вас еще не осмотрел. – Эвон заволновался.

– Я знаю, что скоро умру. Святая послала вас ко мне не просто так. Вы и есть мое спасение. Путь в лучший мир и возможность переродиться добрым человеком.

Бабушка ушла, оставив беглецов за столом наедине со своими мыслями.

Вечер быстро окутал Свесу своей темнотой. В таверне прибавилось гостей, и почти все столы были заняты семьями, пришедшими к Илине поужинать. Дети бегали среди стульев, прятались за стойкой и забегали на кухню, с которой доносились оханья радостной бабули. Юта, хлопая в ладоши, выгоняла их, но они быстро возвращались и продолжали греметь посудой, представляя, что играют в рыцарей и королей. Запахи жареного бекона, овощей, рыбной похлебки и грога слились в один, уже совсем не аппетитный аромат.

Беглецы, набив животы, сидели в углу. Иногда Илина успевала подходить к ним, болтать и сплетничать о гостях. Так они узнали, что фермер Гатин тайно встречался со швеей Ланитой, и сейчас они за разными столами переглядывались друг с другом. Статная дама у окна несколько часов ела кленовый пирог с яблочным кремом. Оказалось, она считает себя провидицей и сюда приходит якобы практиковать свой дар. Илине она иногда предсказывала смерть во сне, а иногда и долгую жизнь с четырьмя мужьями за спиной и одним ребенком за пазухой.

– А вон того паренька я еще ни разу не видела. – Запыхавшаяся Илинка принесла беглецам новую порцию слухов. – У других поспрашивала, тоже говорят, что незнакомец. Такой же путник, как вы, видать.

В самом центре за большим столом сидел мужчина. Его голова была накрыта черным капюшоном, и за мельтешащими людьми его сложно было рассмотреть. Быстро потеряв к нему интерес, беглецы поднялись, приняв корзинки с едой, которые вынесла им Юта.

– Лошади с телегой готовы. Вот вам мяско и картошка. – Бабуля тоже, ковыляя, вышла к ним. – Будьте осторожны, детки мои. И помните, что прошлое надо отпускать. Скиньте с себя узел, который оно затянуло на вашей шее. Будет легче. Поверьте старухе.

Она говорила со всеми, но, кажется, ее слова предназначались лишь только Эвону. Прошлое душило его, и чем ближе они подходили к горам, тем сильнее становилась хватка.

– Мы помолимся за вас святой Эвер. Она озарит вам путь. – Илинка похлопала их по плечу. – Прощайте.

Она не сдержалась и принялась всех обнимать. Юри охотно ответила ей, чуть ли не повиснув на широких плечах. Далия, как всегда, была скромна и изящна. Соно шагнул назад, лишь быстро улыбнувшись, а Эвон решил обнять ее так крепко, как только мог.

Набросив на себя теплые вещи, они вышли на улицу. Свеса была самым близким городом к Рэкенским горам. Холодный ветер бушевал, нагоняя вьюгу, и уже ощущался свежим и легким покалыванием на щеках. Они уже близко. Осталось пересечь границу – и через пару дней они попадут в северную столицу. Юта запрыгнула в повозку и взяла поводья. Она должна была доставить их к пещере со входом на гору и вернуться обратно с одним из запряженных коней. Все забрались и поудобнее уселись на сене, что накидала на дно Илина.

– В светлый путь! – крикнула им напоследок хозяйка таверны.

Эвон радостно махал ей. Махал, пока не увидел за ее спиной силуэт человека, до этого сидевшего за столом внутри. Полный ненависти взгляд впивался в них, а безумная улыбка на лице не предвещала ничего хорошего.

– Куан… – прошептал он, и Юта вздернула поводья.

Кони быстро поскакали вдаль.

Глава 16. Юриэль

Юри никогда не врала Соно. Просто понимала, что он рано или поздно все узнает. От ниджая ничего не скроешь: Хикаро научил его читать людей. Но ей хотелось быть для него загадкой, поэтому каждый свой рассказ она эмоционально приукрашивала. А иногда, наоборот, что-нибудь умалчивала или недоговаривала, надеясь, что Соно заинтересуется и попробует узнать ее чуть лучше. Но ниджай всегда находил дела поважнее, чем болтать или сплетничать о других членах клана, обсуждать ее здоровье и удачные тренировки с учителем. Тогда Юри отстранилась, окончательно решив обойтись без его помощи и поддержки.

Ниджай был закрытым, и как бы Юри ни старалась, близки они стали только после смерти Хикаро. Тогда он пообещал не бросать Юри и всегда быть рядом. Он начал заботиться о ней, переживать и помогать. Каждый вечер заходил разжигать очаг и вместо учителя садился рядом, чтобы вместе поужинать. Юри без умолку рассказывала ему о своем дне, а он молча выслушивал, иногда давая советы. Соно стал ей близким другом и, заменив Хикаро, помог выжить в «Или», не потеряв себя.

Но стоило покинуть клан, как все изменилось. Изменилась она. Ее цели стали другими, как казалось ей самой, верными. Юри потеряла отца, которого убили сектанты, потеряла брата, который стал правителем страны, избавившись от королевской семьи. Сиаф запуталась в своих снах, переставших отвечать на ее вопросы. Она не знала, что делать дальше, как помочь Юстину и отомстить Ренрису. К тому же она не понимала, какие цели преследует Соно. Тогда, на корабле, он сказал, будто жаждет спасения. Хочет остановить клан и помочь детям, которых воруют наемники. Ниджай преследовал благую цель, но что-то настораживало Юри. Он никогда не рассказывал ей о прошлом, умалчивал о родителях и не делился мыслями, что, будто улей, роились в его голове. Все эти дни он был насторожен и немногословен. Впрочем, как обычно, но сейчас Юри чувствовала напряжение, исходившее от него сокрушительной волной. Ей очень хотелось с ним поговорить, но ему, кажется, она была не нужна, раз между ней и молчанием он выбирал второе. Сиаф чувствовала, как под ногами трещит земля. Медленно разрушается и превращается в пропасть, на другой стороне которой стоял ниджай.

Ночью, когда они не спали, охраняя Далию и Эвона, Юри подумала, будто они сблизились