Аляска, сэр! - Юрий Шестера

«А что, если поставить выращивание табака на промышленную основу? – размышлял Алексей Михайлович. – Интересно, какие выгоды могла бы принести Российско-американской компании организация подобного предприятия?»

Прочувствовав момент зарождения нового замысла, он торопливо обмакнул гусиное перо в чернильницу и начал фиксировать на бумаге все свои еще не сформулированные до конца мысли.

Во-первых, разведение табачных плантаций позволило бы снабжать табаком население Русской Америки, что, в свою очередь, повлекло бы за собой отказ от его закупки у испанцев, монополистов в данной области. При успешном же развитии табачного производства можно было бы поставлять табак и на Дальний Восток, и в Восточную Сибирь. Экономическая выгода очевидна.

Во-вторых, что не менее важно, табачный промысел позволит русским колонистам закрепиться по ту сторону Скалистых гор, то есть создать своего рода плацдарм для дальнейшего возможного продвижения на восток. Ведь кто знает, как будет развиваться освоение новых земель в Северной Америке в ближайшие десятилетия?

Записав основные тезисы собственных мыслей, Воронцов невольно улыбнулся выработанной годами привычке чиновника Министерства иностранных дел мыслить глобальными категориями и четко формулировать как поставленную задачу, так и последствия ее воплощения в жизнь. Одна беда: посоветоваться здесь совершенно не с кем…

Тем не менее необходимость экспедиции во владения рода Яндоги уже не вызывала у графа никаких сомнений.

Пока Алексей Михайлович занимался умственным трудом, Аркчи неслышно хлопотала у разведенного в центре вигвама очага, готовя нехитрый обед. Смолистый дым от костра частично выходил наружу через откинутый входной полог, но по большей части застаивался внутри, изрядно пощипывая глаза. Правда, Аркчи, с пеленок привыкшая к такому образу жизни, практически не замечала едкого дыма. Она лишь тревожно поглядывала изредка на своего ненаглядного Алешу, писавшего что-то за столом: не мешает ли ему? Однако тот, увлеченный своими бумагами, казалось, вообще ничего не замечал.

Аркчи потрогала висевшую на мочке уха серебряную сережку, к которой еще не привыкла, и тихо засмеялась.

Когда Алеша сразу после переселения Аркчи в его вигвам достал эти самые сережки (ох уж этот Кусков – все предусмотрел!) и приложил их к ее ушам, лицо девушки вспыхнуло от счастья. Ведь подарок оказался не просто неожиданным и очень дорогим, но и первым в ее жизни! Алеша же между тем достал толстую иглу, протер ее смоченной в роме ваткой и, сказав: «Терпи!», проткнул ей мочку уха. И Аркчи даже не пискнула – скво должна уметь терпеть все! Так было принято у индейцев. Мужчинам надлежало сражаться и охотиться, а женщинам – беречь вигвам, хлопотать у очага да воспитывать детей, ведь томагавк тяжел даже для самой сильной женской руки. Так завещал людям с красной кожей их Великий Дух.

Алеша тем временем просунул в образовавшуюся в мочке дырочку шелковую ниточку (и чего только у него не было!) и завязал ее узелком.

– Походишь с ниткой, пока не спадет опухоль, – сказал он и принялся за другое ухо.

А спустя несколько дней Алеша продел в мочки ушей Аркчи, предварительно выдернув из них ниточки, дужки сережек. Когда она глянула на себя в поданное им зеркальце, то смогла только ахнуть от восторга и привычно повиснуть на шее мужа. А потом побежала к маме – делиться плещущей через край радостью.

Поглядеть на чудесные украшения девушки сбежались все ее бывшие подружки-рабыни. Они не завидовали ей, нет. Аркчи принадлежала теперь к совсем иному миру, для них недоступному. К тому же не так давно все они – чего уж там греха таить? – радовались втайне, что совет воинов племени выбрал жертвой для Уманги именно ее, Аркчи, а не кого-то из них. И теперь чудесное превращение Аркчи из изгоя племени в скво самого Повелителя Духов рабыни приписывали исключительно волшебству Алеши.

Мать Аркчи не успевала утирать слезы радости за дочь. Ведь рано или поздно у той непременно появится ребеночек, и тогда она, бабушка, с удовольствием будет нянчить его. Правда, одна неотступная мысль заставляла женщину то и дело холодеть от страха: согласно закону племени, она, будучи рабыней, не имеет права входить в вигвам Алеши. А вдруг он тоже не разрешит ребенку посещать ее рабский вигвам?! И все-таки, перемежая слезы радости слезами печали, пожилая индианка надеялась на лучшее, веря в благородство и могущество мужа дочери.

А дальновидный Алексей Михайлович подарил меж тем по паре аналогичных сережек жене и сестре Томагучи, а также матери Чучанги, негласно узаконив тем самым принадлежность Аркчи к женской элите племени.

Глава 6

Нежданный визит

– Корабль!

– К нашему берегу подходит корабль! – неслись отовсюду возбужденные крики индейцев.

Алексей Михайлович вместе со всеми поспешил к берегу. Обгоняя людей, туда же с радостным лаем устремились все собаки селения.

Воронцов еще издали узнал в приближавшемся судне корабль «Ермак», флагман компанейских судов флотилии Русской Америки. «Может, сам Баранов на нем пожаловал?» – предположил он. Но когда глянул в подзорную трубу – предмет зависти всех индейских воинов, подростков и мальчишек! – то не поверил своим глазам: на палубе стоял не только Баранов, но и… камергер Резанов! Это уже было из ряда вон выходящим событием.

Как очень скоро выяснилось, Резанов в сопровождении Баранова совершал инспекционную поездку по всем поселениям колонистов в Русской Америке. Узнав же, что граф Воронцов обитает сейчас в индейском селении тлинкитов, решил по пути навестить и его.

Когда корабль причалил, востроглазый Томагучи довольно заулыбался.

– К нам прибыл главный вождь русских! – торжественно объявил он соплеменникам. И тут же вполголоса спросил стоявшего рядом Воронцова: – А кто его сопровождает, Алеша? Я раньше не видел этого человека ни здесь, ни на острове, где мы усмиряли взбунтовавшихся индейцев.

– Это Резанов, начальник главного вождя русских, – в который уж раз затруднился Алексей Михайлович с поиском подходящих слов, чтобы быть правильно понятым вождем тлинкитов.

– А разве у главного вождя русских может быть начальник?! – искренне удивился Томагучи.

– Здесь, в Русской Америке, – нет. – Вождь удовлетворенно кивнул. – Но Резанов прибыл сюда из Петербурга.

– Из главного селения русских?

– Да, Томагучи, именно так, – облегченно выдохнул Алексей Михайлович.

Вождь на время задумался, пытаясь, видимо, выстроить в голове иерархию русских.