Лицо во мраке. Этюд в багровых тонах - Артур Дойл

Служанка открыла дверь и провела его в ту самую гостиную, в которой он в последний раз встречался с несчастным Тонгером.

– Это не совсем управляющий, сэр, – сказала она. – Этот джентльмен был другом мистера Маршалта.

– В самом деле? – удивился Дик, для которого это стало новостью. – Я даже не знал, что мистер Маршалт… – Он замолчал, не желая при служанке уничижительно отзываться о ее хозяине. – Я этого не знал. Кто же это?

– Некий мистер Стэнфорд, сэр.

Дик оторопел.

– Не Билл Стэнфорд, случайно?

– Да, сэр, мистер Уильям Стэнфорд. Я доложу, что вы пришли, сэр. Он сейчас наверху, в кабинете хозяина.

– Не беспокойтесь, – улыбнулся Дик. – Я сам к нему поднимусь. Мы с мистером Стэнфордом старые друзья.

Билл сидел перед пылающим камином, положив ноги на серебряную решетку.

– Доброе утро, капитан. Я ожидал вас раньше увидеть.

– Так, значит, вы – управляющий?

Билл улыбнулся.

– Да, я тут за всем приглядываю, – сказал он. – Я, наверное, больше всех удивился, когда его адвокат пришел ко мне, ведь Маршалт даже не был мне другом. Мы с ним были, так сказать, не одного поля ягоды.

– Но вы ведь знали его, еще когда жили в Южной Африке, – кивнул Дик.

– Да, я там с ним познакомился. Но почему он назначил меня… Там так и было написано, черным по белому, мое полное имя, мой адрес: Уильям Стэнфорд, Бэкенхолл-мэншнз, сто четырнадцать, и сумма, которая мне причитается за все.

Билл Стэнфорд! Друг и, по мнению многих, сообщник Элтонов! Дик придвинул стул и сел.

– Что об этом думает Мартин?

Стэнфорд пожал плечами.

– Почем мне знать, что Мартин думает? – чуть поморщился он. – Он немного злится на меня за то, что… – тут он, спохватившись, замолчал.

Дик больше не стал его расспрашивать о Маршалте.

– Тут ужасно скучно, особенно по ночам. Мне разрешается выходить днем на пару часов, но в этом доме есть что-то жуткое, и это постоянно действует мне на нервы.

– А прошлой ночью там точно что-то случилось. Когда я выглянул из окна своей спальни… то есть старой комнаты Лейси, я увидел, что на улице полно фараонов… прошу прощения, полицейских.

– Если нравится, зовите их «фараонами», – сказал Дик. – Да, там действительно что-то случилось. А к вам тут привидения ненароком не являлись?

Стэнфорд содрогнулся.

– Не говорите о привидениях, капитан! – взмолился он. – Да только вчера ночью мне показалось, что я увидел… Ладно, все равно это глупости.

– Вам показалось, что вы видели Маршалта?

– Нет… Того, другого. Мальпаса. Но как вы узнали? – удивленно спросил Стэнфорд.

– И что вы сделали? – спросил Шеннон.

Билл пристыженно улыбнулся.

– Помчался со всех ног наверх и заперся в комнате, – признался он. – Выяснение отношений с призраками не входит в мой репертуар.

Шеннон встал.

– Если вы не против, я взгляну на этот чулан.

– Пожалуйста, – кивнул Стэнфорд, выдвинул ящик стола и достал большую связку ключей. – Это довольно большая комната, в ней старик Тонгер держал оружие, патроны и разный хлам.

В чулане имелось одно маленькое окно с массивной решеткой и стоял старый камин, теперь не работающий. В глубине на грубой скамеечке лежала горелка, небольшие ржавые тиски и несколько слесарных инструментов. В помещении не было ничего необычного, кроме…

– Что в этих ящиках?

– Не знаю. Не заглядывал, – пожал плечами Стэнфорд.

Шеннон сдвинул на одном из деревянных вместилищ скользящую крышку и увидел множество картонных коробочек с зеленой маркировкой.

Стэнфорд явно не мог дождаться, пока Дик уйдет, и с трудом скрыл раздражение, когда комиссар направился по широкой лестнице к кабинету. Шеннон остановился, чтобы осмотреть дверь личной комнаты Маршалта.

– Ею кто-нибудь пользуется? – спросил он.

– Меня бесполезно расспрашивать об этом доме, – недовольно поморщился Стэнфорд. – Капитан Шеннон, я тут всего лишь временно квартирую.

На этот раз нежеланный гость действительно направился к выходу. Стэнфорд проводил его вниз и с удовлетворенной миной закрыл за ним дверь. После этого он вернулся в кабинет, запер за собой дверь, разделяющую коридор на две части, открыл дверь в маленькую столовую, и оттуда вышел человек.

– Хороший у тебя слух, Мартин, – сказал Стэнфорд.

Мартин подошел к окну и через тяжелую газовую занавеску на нижней раме проводил взглядом Дика Шеннона, пока тот не скрылся из виду.

– Рано или поздно мне придется столкнутся с этой птицей, – спокойно сказал он. – Да… У меня хороший слух. Я понял, что это он, как только услышал голос в прихожей. Сколько тебе еще тут оставаться? Нам нужно работать…

Стэнфорд развел руками.

– Не могу, Мартин. Извини. Просто я почему-то чувствую, что с бедным Лейси я должен играть по правилам. Деньги для меня ничего не значат, но я останусь здесь столько, сколько нужно. Я считаю, что должен это сделать.

Мартин негромко рассмеялся.

– Сколько тебе Лейси оставил? Я имею в виду денег?

– Насколько я знаю, ничего, – досадливо произнес здоровяк. – Но для меня не это главное. Я был другом Лейси…

– Ты не рассказывал.

– Но я же говорил, что знаю его, – возразил Стэнфорд. – Дора знает, что мы старые друзья.

– Ты и Мальпаса знаешь?

Глаза Стэнфорда сузились.

– Да… Я знаю Мальпаса, – произнес он так тихо, что его слова почти нельзя было расслышать. – И если уж говорить о деньгах, я знаю, где их можно достать!

Глава XLI

Работа для Одри

Мистер Стормер прибыл в свой кабинет непривычно рано. Шефа он застал лежащим на диване в самом жалком виде.

– Вам плохо, сэр? – встревоженно спросил он.

– Мне не плохо. Я умираю, – простонал Стормер. – Пришлите мне крепкого кофе и бочонок фенацетина… Моя голова!

Он осторожно прикоснулся к макушке и тут же от боли втянул голову в плечи.

– С вами что-то случилось ночью?

– Случилось ли со мной что-то ночью? – устало повторил шеф. – Я бы лежал тут, как больная корова, если бы со мной ничего не случилось? Вы думаете, от хорошего настроения и веселья на голове шишки растут? Да, уважаемый, случилось. Найдите мне уксуса. И еще: об этом никому ни слова! Никто не должен знать, что со мной приключилось. Если кто-нибудь спросит – я в Соединенных Штатах… Там, где и должен находиться.

Уиллитт бросился выполнять поручения шефа и первым делом принес то, что он просил.

– Теперь вызовите парикмахера и купите мне свежий воротничок, чтобы я мог привести себя в порядок.

– У вас порез?

– Нет, сэр, не порез. Сотрясение мозга, но раны нет.

Скривившись, он сел и взял с подноса чашку кофе, принесенную Уиллиттом.

– Вам, конечно, не терпится спросить, что произошло. – Отхлебнув кофе, он поморщился. – Ничего особенного. Просто я подрался с привидением… По крайней мере, оно (или тот, кто был с ним) дралось.

– Кто это был?

– Не знаю. Я никого не видел. Я услышал крик, вышел посмотреть, что происходит, и увидел одного, двух, трех (а может, их было и шесть) человек, бегущих по коридору. Я бросился за ними. А потом эти люди, в том же количестве, саданули меня по голове, и я очнулся как раз вовремя, чтобы не дать гостиничному дежурному украсть мои часы.

– Встретьтесь с девушкой еще раз и предложите работу получше. Жалованье посулите любое, какое ей покажется щедрым, сами решите. Но ваша задача – любой ценой заполучить ее. Вам понятно?

– Да, сэр.

Для Одри «идти на работу» было захватывающе новым и интересным занятием. Чувствовать себя одной из толпы в метро, бороться за свободный поручень или втискиваться в переполненный автобус было увлекательно, но все же не настолько, чтобы не заметить сопутствующих этому неудобств. Тем не менее хорошее настроение не покинуло ее, когда она наконец добралась до конторы маленького журнала, где ей отвели место в углу редакторского кабинета.

После короткого сдержанного приветствия мистер Хеппс бухнул перед ней целую кучу писем, которые, очевидно, скапливались у него на столе не одну неделю. Мистер Хеппс, с которым она разговаривала вчера, и тот мистер Хеппс, который теперь рявкал, отдавая указания, и спорил по поводу длины ее статей, как будто были совершенно разными людьми, не имеющими между собой ничего общего.

– Ваши ответы слишком длинные! И мне не нравится ваш почерк, мисс! Вы что, не знаете о существовании пишущих машинок? Соберитесь, если хотите остаться на этой работе. Куда это вы собрались?! – удивленно воскликнул он, когда Одри встала и сняла с крючка на стене пальто.

– Домой, мистер Хеппс, – сказала она.

Выйдя на улицу, она почувствовала, что умирает от голода, и направилась прямиком на противоположную сторону улицы к оживленной закусочной, на которую много раз бросала тоскливые взгляды из окна редакторского кабинета. Стоявший чуть в стороне мужчина подождал, пока она купит газету, вошел следом за ней в закусочную и подсел к ее мраморному столику. Посмотрев на него краем глаза, она подумала, что где-то уже видела это лицо.