Арденны - Михель Гавен

Скорцени повернул Маренн к себе.

— Я иду к своим, Раух проводит тебя в госпиталь. Уходи отсюда, — он смотрел ей прямо в глаза.

— Хорошо, я буду ждать, — она прикоснулась пальцами к его плечу, большего сейчас она позволить себе не могла, да это было и ни к чему.

— Я пришлю его.

Пригибаясь, Скорцени побежал на позиции, занятые его группой. Проводив его взглядом, Маренн снова поднесла бинокль к глазам. Первый танк накатился на ближайший окоп, его черная громадина закрыла собой просвет. Артиллерия прекратила огонь. Теперь стрелять было нельзя — снаряды могли поразить своих. Неумолимо сокращалось расстояние между громыхающими махинами и первой траншеей. Считанные метры — и танки заскрежещут гусеницами по каменистым траншеям, обледенелая земля начнет обваливаться, погребая под собой раздавленные тела людей.

— Неужели группа Кранца погибла? — спросила Маренн у Пайпера.

Оберштурмбаннфюрер молчал, неотрывно наблюдая за происходящим. От напряжения у Маренн дрожали руки, она держала бинокль, перед глазами плясало дымное поле. В первой траншее перебегали пехотинцы. Огонь танковых пушек кромсал брустверы и снег на позициях. Головной «шерман» почти вплотную подполз к траншее и остановился. Под ним взметнулся огонек, и через мгновение на башне показалось пламя.

— Есть! — Пайпер сжал кулак. — Есть! Кранц на месте, они пропустили их вперед.

Задымили и два других танка. Закрутился на месте еще один. Уцелевшие неуверенно прошли еще несколько метров, остановились на мгновение и начали медленно пятиться назад. Спешившие за ними бронетранспортеры с пехотой развернулись и на полной скорости понеслись в лощину. Снова заухала немецкая артиллерия — теперь она стреляла по отступающему противнику.

На какое-то время на участке вокруг расщепленного дерева бой затих. На остальном фронте он закипал со все большей яростью. Из лощины снова поползли «шерманы», появилась и пехота.

— Господин оберштурмбаннфюрер, — к Пайперу подскочил связист. — Сообщение от Зандига. Американцы навязали рукопашную схватку и вошли в Ставелот. Сейчас идут уличные бои.

— Передайте, ни в коем случае нельзя допустить их до моста, — резко произнес Пайпер, повернувшись, — это смерти подобно. Если американцы захватят мост и взорвут его, мы окажемся в котле, отрезанными от дивизии. Я пошлю в подкрепление панцергренадеров. Позиции надо вернуть во чтобы то ни стало! Так и передайте — противник должен быть отброшен! Артиллериста мне! — приказал он связисту. — Франц! — крикнул, когда тот подал трубку. — Весь огонь на сосредоточение техники! Весь огонь туда! — бросил трубку. — Крамер, — снова подозвал помощника. — Танкистам вести огонь из засад. Весь удар — по танкам. По танкам!

С трех сторон загремели выстрелы. Ровное поле покрылось высокими дымными кустами разрывов.

Снова подскочил связист.

— Оберштурмбаннфюрер СС Хергет сообщает, что в районе Ла-Гляйца американцы совершили обход и атаковали колонну снабжения, которая двигалась к нам через мост в Пети-Спа. Атаку удалось отбить. Группа ведет бой.

— Хорошо, — Пайпер кивнул. — Передайте, чтобы помнил о «Лавледи», она движется у него на фланге. Эта «дама» может оказаться очень кусачей.

— Слушаюсь, господин оберштурмбаннфюрер.

Связист убежал.

На ровном поле полыхали четыре огромных костра — подбитые «шерманы». Стремительный разбег танков был остановлен, и они, пятясь, отползали в лощину. Американская пехота тоже отступила. Однако в самом центре расположения группы Пайпера противнику все-таки удалось закрепиться, американцы заняли небольшую рощу, и отсюда могли теперь развивать дальнейшие действия.

— Все-таки они подтаскивают резервы, — Пайпер покачал головой, глядя на карту, — по шоссе или не по шоссе, но соотношения сил все очевиднее — в их пользу. На каждую нашу пушку — их штук пять или шесть. И количество танков все время увеличивается. А у нас потери. Они пытаются разрезать нашу оборону. У нас пехоты маловато, и взять ее неоткуда. «Книттель» подошла не полностью. «Хансен» все еще движется по разбитой дороге. Только пушки.

Маренн снова взяла бинокль — за позициями, удерживаемыми группой Скорцени, пехоты действительно не было. Одинокими пятачками темнели только позиции артиллерии.

— Без пехотного прикрытия артиллерии трудно вести бой, — произнес Пайпер, и это прекрасно понимали все. Но именно в этом направлении устремились две группы американских «шерманов», прекрасно уловив, в каком месте и без особых усилий можно решить судьбу всего поединка.

— Из леса выдвигается еще одна колонна танков, — напряженно сообщил наблюдатель.

Пайпер, а за ним Маренн и другие офицеры — все устремили взоры туда, куда указывал дежурный. Действительно, еще одна колонна танков спускалась в лощину. Правее и левее ее вынырнули из тумана еще две колонны.

— Они подтягивают вторые эшелоны, — Пайпер присвистнул. — Все-таки прорвались. Связист, артиллерию, — приказал он. — Франц, видишь? Давай частично и их прихвати. Я знаю, что мощи маловато. Но либо они, либо мы, сам знаешь, третьего не дано. Исполняй.

Все понимали, наступает кризисный момент. Перевес был явно на стороне противника. С подходом вторых эшелонов центр и правый фланг могли не устоять.

— Соедините меня со штабом дивизии, — распорядился Пайпер, а спустя несколько секунд уже докладывал обстановку Зеппу Дитриху, командующему шестой танковой армией. — Где? Где они застряли? — она слышала, как он спрашивал вышестоящих командиров, и, видимо, их ответы не удовлетворяли его. — Черт, — Пайпер бросил трубку и, взглянув на Маренн, добавил: — Прошу прощения, фрау, забылся.

— Меня не надо стесняться особенно, — ответила она. — Я же врач — привыкла к тому, что людям больно и они страдают, а значит, не помнят о галантности.

— Они придут только к утру, — Пайпер взглянул на карту. — В светлое время суток они бы справились за три часа. Но идти придется ночью по бездорожью, а это еще плюс два-три часа. Надо продержаться. Ну, хорошо, Зепп поможет артиллерией. Они возьмут на себя вторые эшелоны, а также ударят по флангам. Это немного облегчит нашу задачу. Но где же этот Раух? — вдруг вспомнил он. — Вам надо уходить отсюда, фрау. Я пошлю с вами Крамера. Оберштурмфюрер!

— Нет, нет, благодарю, — Маренн отрицательно покачала головой. — Офицеры нужны здесь. Сейчас каждый человек на счету. Я пойду сама.

— Я не могу тебя отпустить!