Маска возмездия - Маргарет Макфи

В ту ночь кошмар, который перестал преследовать Мэриэнн с тех пор, как она встретила разбойника, вернулся снова. Все началось как обычно, после того, как она задула свечи в спальне. Но на этот раз, когда злодей появился, неся с собой отвратительный сладковатый запах сигары, Мэриэнн почувствовала, что они не одни в темноте. Разбойник встал между ней и тем человеком, имя которого она не могла заставить себя произнести.

— На этот раз ничего не выйдет, Роттерхэм, — сказал он. — Все кончено.

Он ударил злодея кулаком и бил снова и снова, пока обмякшее тело не соскользнуло на пол, подобно головорезам в притоне и на кладбище. Мэриэнн поняла, что злодей мертв, и обрадовалась. Когда разбойник повернулся и протянул к ней руку, тьма рассеялась и засиял яркий день. Комната, где они находились, была уже не ее спальней, а спальней мужчины, который спас ее.

Она взяла протянутую к ней руку с ободранными кровоточащими костяшками пальцев и поцеловала ее. Потом обняла ладонями его лицо и стала целовать щеки и губы с неведомой доселе страстью.

Мэриэнн проснулась, но уже не плакала от ужаса, как бывало прежде, когда приходил ночной кошмар. Теперь она была спокойна, перед глазами у нее стояло не то отталкивающее бесцветное лицо, а янтарные глаза. Сердце Мэриэнн наполнилось сияющим теплом.

Казалось, часы в гостиной лондонского дома графа Мисборна тикают слишком громко.

— Но это невозможно, — говорила леди Мисборн. — Он уехал на континент и не посмеет снова показаться в Лондоне.

— Я его видела, мама.

— Должно быть, ты обозналась. Это из-за происшествия с разбойником у тебя снова пробудились мрачные воспоминания. Помнишь, как ты видела его из месяца в месяц уже после его отъезда из страны? — Мать сжала руку Мэриэнн и посмотрела на отца.

— Может быть, ты права, мама.

Как знать, не плотские ли мысли о разбойнике разбередили память. Однако ей казалось, что она скорее начинает забывать о прошлом, чем снова вспоминает его.

— Может, нам стоит отказаться от приема в мой день рождения. У меня нет настроения праздновать.

— Не желаю даже слышать об этом, — рассердился отец. — После того, что случилось, тебе необходимо отвлечься. Более того, Пикеринг исчез с горизонта, нужно подыскать тебе новую партию. Я пригласил самых завидных лондонских женихов, Уилкокс в их числе. Этот джентльмен уже давно выказывает интерес и восхищается тобой.

Мэриэнн пришла в смятение и принялась считать вдохи и выдохи, пытаясь заглянуть в глаза Фрэнсиса, стоявшего на другом конце комнаты.

Брат облокотился на стену, потом оттолкнулся от нее.

— Вы, видимо, шутите, сэр? Уилкокс — клерк у адвоката. У него нет ни денег, ни положения. Он не достоин Мэриэнн. После скандала с Пикерингом это похоже на жест отчаяния. Дайте пыли осесть прежде, чем затевать что-то новое.

— Ты забываешься, Фрэнсис. Я лучше знаю, что хорошо для Мэриэнн. Чем скорее она выйдет замуж, тем лучше. — Отец говорил так, будто ее не было в комнате.

— Даже притом, что история с разбойником еще не закончена? — не сдавался Фрэнсис.

— По большому счету он ничего не значит, — пренебрежительно махнул рукой отец. — Рано или поздно мои люди поймают его.

— До сих пор не нашли даже его следов. Ничего. Никто не проболтался, несмотря на деньги, которые ты посулил. Он по-прежнему где-то поблизости. И пока на свободе, он опасен не только для тебя, но и для Мэриэнн.

— Я бросил две сотни человек на его поиски. Что еще я могу сделать?

— Устроить ловушку и поймать его.

— Только ты, видимо, забыл, что мы уже пытались это сделать, — напомнил отец. — И это не сработало.

Фрэнсис не обратил ни малейшего внимания на его насмешку.

— Ему известен каждый наш шаг. Должно быть, он следит за нами. Нужно сходить в банк, взять из депозитной ячейки пару бумаг и принести их домой. Они послужат приманкой. Но на сей раз его будем ждать мы.

Отец посмотрел на Линвуда:

— Возможно, в этом что-то есть.

— Нет! — Слово вырвалось, прежде чем Мэриэнн успела сообразить, что говорит.

Все трое обернулись к ней.

— Ты что, не хочешь, чтобы его поймали? — удивился отец.

— Если его поймают и дело дойдет до суда, все узнают о том, что меня похитили. Не все судебные репортеры работают в твоей газете, папа. — Это был единственный предлог, который она смогла придумать. — Если станет известно, что я покинула дом одна, без сопровождения, да к тому же в обществе мужчины… — Заканчивать ей не потребовалось. Все и так понимали, какой скандал это вызовет и какой вред нанесет семье.

— Ты все неправильно поняла, Мэриэнн, — отозвался Мисборн. — Это дело частное, семейное и очень деликатное. У меня и в мыслях не было идти с ним в суд.

Мэриэнн удивленно уставилась на него:

— Но ты сказал, что собираешься покончить с ним.

— Конечно, моя дорогая, — произнес он вкрадчиво, будто говорил с ребенком. — Я намерен разобраться с разбойником частным образом.

— Частным? Я не понимаю.

— Он подонок, Мэриэнн. А подонков нужно уничтожать. Как только это будет сделано, тебе больше никогда не придется беспокоиться.

Глаза Мэриэнн расширились от ужаса.

— Папа, не стоит расстраивать Мэриэнн такими подробностями, — заметил Фрэнсис.

— Прости меня, дорогая. Я лишь забочусь о том, чтобы защитить тебя.

«Защитить тебя». Его слова невольно заставили Мэриэнн вспомнить о документе, который был ему дороже, чем она.

— Элинор, — обратился граф к жене, — забери Мэриэнн наверх. Полагаю, у вас масса хлопот по случаю приема в честь ее дня рождения, и есть чем заняться.

— Я закончила, леди, — сказала горничная, отступив назад, чтобы Мэриэнн могла увидеть в зеркале прическу, над которой та трудилась целый час. — Вы выглядите совсем по-другому, леди. Вам очень идет.

— Она права. Ты действительно выглядишь иначе, — подтвердил стоявший в дверях брат.

Щеки Мэриэнн зарделись.

— Я хотела, чтобы папа отменил этот бал. У меня нет настроения.

— Хочешь дать разбойнику повод торжествовать? — спросил брат.

— Разбойник здесь ни при чем, — ответила она.

Однако в определенном смысле он очень даже при чем. Мэриэнн не переставая думала о нем, о том, что отец собирался сделать с ним и что он собирался сделать с отцом. Ее очень беспокоил план, который вынашивали отец с Фрэнсисом. А где-то в глубине сознания маячила тень Роттерхэма.

— Вы с папой обсуждали, как поймать его… Что ты можешь об этом сказать?

— Я знаю, что на следующей неделе тебе исполняется двадцать один год. И сегодня вечером по этому случаю бал. С минуты на минуту сюда явится отец, чтобы отвести тебя в зал, поприветствовать гостей. Я знаю, что твой долг — выглядеть красивой и радоваться, чтобы наша мать могла гордиться тобой, а отец был бы счастлив тем, что не зря выбросил деньги на бал, устроенный для тебя. Сегодняшний вечер самое неподходящее время, чтобы вспоминать об этом негодяе.