Космический десант (Сборник) - Кир Булычев

Как-то Корнелий Удалов спросил свою жену:

– Ксюша, тебе не кажется, что я лысею?

Облысел Удалов давно, и все к тому привыкли.

– Ты с детства плешивый, – отрезала Ксения, отрываясь от приготовленного завтрака.

– Может, сходить ко Льву Христофоровичу? – спросил Удалов.

– Тебе не поможет, – сказала Ксения.

– Почему же? Вон у Ложкина новые зубы выросли.

– Не тебе это нужно! – озлилась тут Ксения. – Это ей нужно!

– Кому?

– Той, которую твоя лысина не устраивает!

– Твоя ревность, – сказал Удалов, – переходит границы.

– Это шпионы переходят границы, – ответила Ксения, смахивая слезу. – А моя ревность дома сидит, проводит одинокие вечера.

Упреки были напрасными, но Корнелий, чтобы не раздражать жену, тут же отказался от своей идеи. Ксения эту уступчивость приняла за признание вины и расстроилась того больше. А когда Удалов сказал, что завтра, в субботу, уедет на весь день на рыбалку, Ксения больно закусила губу и стала смотреть на большую фотографию в рамке, где были изображены рука об руку Корнелий и Ксения в день свадьбы.

Неудивительно, что, как только Удалов ушел на службу, Ксения бросилась к профессору.

– Лев Христофорович! – взмолилась она. – Сил моих нету! Выручай!

– Чем могу быть полезен? – вежливо спросил профессор, отрываясь от написания научной статьи.

– Не могу больше, – сказала Ксения. – Даже если он и вправду на рыбалку едет, меня подозрения душат. Я чрезвычайно ревнивая. Прямо заперла бы его в комнате и никуда не пускала.

– А как же его работа? – удивился Лев Христофорович. – А как же его обязанности перед обществом?

– У него обязанности перед семьей, – отрезала Ксения. – Кроме того, я бы его только на выходные запирала и по вечерам.

– Вряд ли это реально, – сказал Минц. – И не входит в мою компетенцию.

– Входит, – возразила Ксения. Она уселась на свободный стул, сложила руки на животе и сделала вид, что никогда отсюда не уйдет. – Думай, на то ты и профессор, чтобы семью сохранять.

– Не представляю, – развел руками Минц. – Мужчину средних лет трудно удержать дома.

– Тогда сделай ему временный паралич, – сказала Ксения.

– Бесчеловечно. – Минц краем глаза покосился на статью, лежащую на столе. Больше всего на свете ему хотелось вернуться к ней. Но отделаться от Ксении Удаловой, не утихомирив ее, было невозможно.

Минц бросил взгляд на шкаф с пробирками и колбами, где хранились всевозможные химические и биологические препараты, но ничего не придумал. И вот тогда Ксения сказала:

– Мне иногда хочется, чтобы был мой Удалов маленький, носила бы я его в сумочке и никогда с ним не расставалась… Люблю я его, дурака.

– Маленьким… – Минц сделал шаг к шкафу.

Появился шанс вернуться к статье. Дело в том, что управление лесного хозяйства обратилось недавно к Минцу с просьбой помочь избавиться от расплодившихся волков. Минц, как всегда, пошел по необычному пути. Он разработал средство уменьшать волков до размера кузнечика. Сохранять этим поголовье хищников и спасать скот от гибели, ведь волк-кузнечик на корову напасть не сможет. Правда, это изобретение затормозилось, потому что Минцу никак не удавалось сделать средство долгодействующим.

Минц достал с полки флакон с желтыми гранулами, отсыпал несколько гранул в бумажку и передал Ксении.

– Я надеюсь на ваше благоразумие, – сказал он. – Применяйте это средство лишь в крайнем случае. Когда вы почувствуете реальную угрозу семейной жизни. Если ваш супруг примет гранулу – на двадцать четыре часа он станет маленьким. А затем без вреда для здоровья вернется в прежний облик. Все ясно?

– Спасибо, профессор, – произнесла Ксения с чувством, принимая пакетик с гранулами. – От меня, от детей, от всех женщин нашей планеты. Теперь они у нас попрыгают!

Но Минц не слышал последних, необдуманных слов женщины. Он уже устремился к письменному столу. Профессор был одержим слепотой, свойственной некоторым гениям. Он забывал о потенциальной опасности, которую несут миру его открытия, если попадут в руки людей, не созревших к использованию этих открытий. Минц не знал, что даже те скромные подарки, что он сделал соседям, далеко не всегда ведут к окончательному благу. Ведь мальчик-энтомолог, которому Минц подарил «безотказную ловушку для редких бабочек», начал с ее помощью таскать вишни из школьного сада и был больно бит собственным отцом, а кошка, найденная и снятая с дерева, утащила свиную отбивную с прилавка магазина, отчего возник большой скандал. Что же касается Ксении, она была типичным представителем племени современных любящих женщин и как таковая тоже не думала о последствиях…

2

Удалов вернулся со службы раньше обычного, потому что хотел выспаться перед рыбалкой. Он собирал удочки и проверял лески, когда Ксения внесла в комнату суп, в котором развела гранулу, и сказала сладким голосом:

– Иди поешь, испытуемый.

Ксения находилась в счастливом, но тревожном настроении. Она верила Минцу, не сомневалась, что, если бы лекарство угрожало мужу плохим, Минц бы его не дал. И все-таки проверила: за час до того скормила одну гранулку котенку, тот сделался меньше таракана и куда-то запропастился.

Ксения приготовила старую сумку, уложила на ее плоское дно вату и замшевую тряпочку, проверила замочек и установила сумку на комод.

– Кто я? – удивился Удалов.

– Испытуемый.

– Ага, – согласился Удалов, который привык не обращать внимания на слова жены. – Ты меня в пять тридцать разбудишь?

Ксения решила дать Удалову последнюю возможность исправиться.

– Корнюша, – сказала она. – Может, отложишь свою рыбалку? Возьмем детей, пойдем завтра к Антонине?

При имени тетки Антонины Удалова передернуло.

– Погоди, – не дала ему ответить Ксения. – Мы же у Антонины полгода не были. Обижается. А если не хочешь, к Семицветовым сходим, а?

Удалов только отрицательно покачал головой. Не стал тратить времени на возражения.

– Или в кино. А?

– Сходи, – ответил Удалов коротко, и это решило его судьбу.

Ксения поставила перед ним тарелку, а сама встала рядом с тряпкой в руке, чтобы подхватить мужа со стула, если будет падать.

Удалов был голоден, потому не мешкая уселся за стол, взял ложку и начал есть суп.

– А хлеб где? – спросил он. – Хлеб дать забыла.

– Сейчас, – ответила Ксения, но не двинулась с места, потому что боялась оставить мужа одного в комнате.

– Неси же, – велел Удалов и тут же стал уменьшаться. – Ой, – сказал он, не понимая еще, куда делась тарелка с супом и почему голова его находится под столом.

Ксения подхватила его тряпкой под бока, извлекла из одежды и с радостью ощущала, как Корнелий съеживается под руками, словно воздушный шарик, из которого выпускают воздух. Корнелий, видно, опомнился, начал дергаться, сопротивляться, но движения его были схожи с трепетанием птенца, и потому без особого труда Ксения, так и не вынимая его из тряпки, сунула в сумку и вывалила на белую вату.