Космический десант (Сборник) - Кир Булычев

– Конечно, – подтвердила Александра Евгеньевна. – Как сейчас помню. Потом была свадьба, и сказке конец.

– Да не сказка это, – ответила царевна, сморщив носик. – Я в самом деле все эти годы в хрустальном гробу пролежала. На пуховой перине.

– Мы поверили, пошли за вашим Иваном Юрьевичем. Он нас сюда привел, а дальше сами знаете.

– Он про вас сказал, что вы артисты.

– Кто-кто?

– Артисты.

– Таких не знаем. Ошибся он.

– Ряженые, – подсказал Эрик. – Так раньше назывались скоморохи.

– Да за такое… За такое… – У старика слов не нашлось, и он сплюнул на пол в негодовании.

– Я чистых голубых кровей, – топнула ножкой царевна и посмотрела на Эрика.

– Это нам все равно, – заметила тетя Шура, которая до этого молчала. – Нам бы человек был хороший, не жулик.

– Тоже бывает, – согласился старик Ерема. – А все-таки царевна.

– Царевна, – вздохнула Александра Евгеньевна. – Люди на Луну летают, реки от химии спасают, телевизор смотрят, а тут на тебе, царевна…

– Ладно, потом разберемся, – сказал Эрик. – Помочь надо.

– Нет, – ответил старик Ерема. – Помочь ничем нельзя. Ветерка не догнать. Они сейчас в другое царство ускакали.

– До другого царства не доскакать, – ответил Эрик, улыбнувшись. – До другого царства много дней скакать. Да и границу ему на коне не переехать.

– Стража? – спросил с надеждой Ерема.

– Пограничники. Пошли позвоним в город.

– В колокола звонить будет, – объяснил старик остальным. – Народ поднимать.

– Нет, – возразил Эрик. – Я своему начальнику позвоню. Может, придумаем что. Есть у меня одна идея.

– Брандмейстеру? Молдаванину?

Память у старика была хорошая.

– Ему самому.

– Зачем ему? – удивилась тетя Шура. – В милицию звонить надо.

– В милиции не поверят. Что я им, сказку о Спящей царевне по телефону расскажу? Товарищи, скажу, в сказке возникли осложнения?

– А начальнику?

– Начальнику я знаю что сказать.

Эрик оставил зареванную царевну с ее обслугой в домике, приказал стражникам никого близко не подпускать: чуть что – в топоры. Им придал для усиления Александру Евгеньевну. И поспешил в главный корпус. Тетя Шура и старик Ерема отправились за ним.

День клонился к вечеру. Небо загустело, тени просвечивали золотом, и в воздухе стояла удивительная прозрачность, так что за несколько километров долетел гудок электрички.

– Знаю, куда он поскакал, – сообщил Эрик. – К железнодорожной станции. К Дальнебродной.

– Очень возможно, – согласилась тетя Шура.

– И еще неизвестно, когда поезд. Далеко не каждый в Дальнебродной останавливается.

Старик Ерема не вмешивался в разговор, а представлял себе в воображении железную дорогу – накатанную, блестящую, с неглубокими сверкающими колеями, и была она знаком страшного богатства и могущества этих людей. Ему нравилась деловитость отрока в золотом шлеме и внушала некоторые надежды. Но, конечно, больше всего он рассчитывал на помощь князя Брандмейстера. Если Брандмейстер не поможет, то страшный позор обрушится на царский род, вымерший почти начисто много веков назад.

В дежурке стоял серый телефон. Эрик снял трубку.

– Девушка, мне ноль-один. Пожарную.

Ерема присел на просиженный диван. На стене висели листки с буквами и картинки, но икон в красном углу не оказалось. Вместо икон обнаружилась картинка «Мойте руки перед едой». Там же была изображена страшная муха, таких крупных старику еще видеть не приходилось. Старик зажмурился. Если у них такие мухи, то какие же коровы?

– Ноль-один, – повторил Эрик. – Срочно.

Старик вытянул ноги в красных сапожках, раскидал по груди седую бороду и глубоко задумался. Поздно проснулись. Что стоило какому-нибудь рыцарю проникнуть в пещеру лет пятьсот назад?

Эрик дозвонился до пожарной команды, обрадовался и сказал дежурному:

– Это я, Эрик. Узнаешь? Докладываю, пожар в доме отдыха на восьмом километре. Одной машины будет достаточно. Небольшую пошли. У нее скорость.

– Влетит тебе от начальства, – сказала тетя Шура.

– Ничего, разберемся. Поймут. У нас в пожарной команде на первом месте гуманность, а стоимость бензина я из зарплаты погашу. Через десять минут здесь будут.

Старик зашевелился на диване, поморгал и спросил:

– Князь Брандмейстер к нам будет?

– Нет, – ответил Эрик. – Будут его славные дружинники. Пойдем к нашим, предупредим. А то испугаются с непривычки.

У второго корпуса были суматоха и мелькание людей.

Княгиня Пустовойт бежала навстречу и причитала:

– Царевна себя жизни лишила! Позора не вынесла.

– При чем тут позор! – воскликнул Эрик. Каска на голове стала тяжелой, и в ногах появилась слабость.

– Не беспокойтесь, товарищи, – сказала из окошка Александра Евгеньевна. – Я ее валерьянкой отпаиваю. Леночка только погрозилась повеситься, поясок сняла, в комнатку к себе побежала, да не знала, к чему поясок крепить.

– Я все равно повешусь. Или утоплюсь, – заявила царевна, высовывая встрепанную голову из-под руки Александры Евгеньевны. – Лучше умереть, чем позориться. Мне же теперь ворота дегтем измажут.

Тут она увидела расстроенного Эрика и добавила, глядя на него в упор:

– Потому что я, опозоренная, никому не нужна.

– Вы нам всем нужны! – крикнул Эрик, имея в виду лично себя, и царевна поняла его правильно, а Александра Евгеньевна, глядя в будущее, предупредила:

– Ужасно избалованный подросток. В школе с ней намучаются.

Эрик с ней не согласился, но ничего не сказал.

– Сейчас князь-Брандмейстерова дружина здесь будет, – заявил старик Ерема осведомленным голосом. Потом обернулся к Эрику и спросил: – А стрельцов наших с собой возьмешь?

– Нет, обойдемся. Вы, если хотите, можете с нами поехать.

– Блюсти охрану! – приказал старик твердо стрельцам. – Что, карета будет?

– Будет карета, – согласился Эрик, – красного цвета. И предупреждаю, товарищи, что машина может вам показаться…

В этот момент жуткий вой сирены разнесся по лесу, и, завывая на поворотах, скрипя тормозами, на территорию дома отдыха влетела пожарная машина красного цвета с лестницей поверх кузова, с восьмерыми пожарниками в зеленых касках и брезентовых костюмах.

Нервы древних людей не выдержали. Стрельцы пали ниц, старик зажмурился и бросился наутек, в кусты сирени, а царевна обняла тоненькими ручками обширную талию Александры Евгеньевны и закатила истерику.

Машина затормозила. Пожарники соскочили на землю и приготовились разматывать шланг, сержант вылетел пулей из кабины и по сверкающей каске узнал своего подчиненного.

– Что случилось? – потребовал он. – Где загорание?