Принцип Дерипаски: железное дело ОЛЕГарха - Владислав Дорофеев

Летом 2004 года Владимир Потанин решил продать свою долю в «Силовых машинах». Главным претендентом на 71 % холдинга тогда считался немецкий Siemens. Немцы уже договорились о сделке с Потаниным, с немецкими властями, осталось дождаться разрешения антимонопольной службы России. Почти никто не сомневался, что сделка состоится: Потанин имел репутацию бизнесмена, который вряд ли будет затевать продажу, предварительно не посоветовавшись с Кремлем.

Однако в последний момент на «Силовые машины» нашлись еще претенденты с не менее мощным, чем потанинский, административным ресурсом. Вернее, один претендент – «Базовый элемент» Олега Дерипаски, который стал склонять к совместной покупке этого актива РАО «ЕЭС России» как крупнейшего потребителя энергетического оборудования, производимого «Силовыми машинами».

Поскольку, как обычно, свободных денег у Дерипаски не было, предполагалось, что сделка состоится на деньги партнеров, а он внесет свой вклад в качестве управленца. Как мы помним, это один из фирменных приемов Дерипаски, когда он выходит на охоту за новыми активами.

Инициатива ОВД преподносилась под патриотическими лозунгами недопущения на российский рынок энергетического машиностроения иностранного конкурента. Кроме отсутствия свободных финансов, еще одной причиной, по которой Дерипаска искал партнеров для этой сделки, был категорический отказ Потанина даже просто обсуждать с Дерипаской продажу ему «Силовых машин». Но после того как тот проявил интерес к «Силовым машинам», переговоры Потанина с Siemens стали явно пробуксовывать.

Несмотря на то что судьба «Силовых машин» была еще совсем не определена, представители «Базэла» делали весьма смелые заявления. "Русские машины" будут заниматься "венчурными проектами в электроэнергетике".

Я имею в виду энергомашиностроение, – говорил Петр Золотарев, глава "Русских машин" (выходец из ЮКОСа), при этом уточнив, что пока подобных активов у них нет. – Но надо сначала подготовиться, сделать аналитику. А главная цель прежняя – пакет "Силовых машин".

Кажется, в «Русских машинах» были уверены, что актив достанется им. Была даже создана команда, которая собиралась руководить энергомашпроектами, и назначен ее руководитель – Владимир Петроченко, бывший начальник департамента электроэнергетики Минэнерго и бывший директор специальных проектов в «ЕвроСибЭнерго», контролируемом «Базэлом».

Дерипаска, выбрав себе потенциальным партнером Чубайса, с которым давно уже конфликтовал по вопросам реформы энергетики, явно рискнул. И риск не оправдался. Представители РАО «ЕЭС России» сами включились в соревнование за потанинский актив без каких-либо партнерств, решив, что усиление влияния Дерипаски в энергетической области им не очень-то нужно.

Разумеется, Дерипаска не дрогнул. Он лишь сменил тактику. Это очень важная черта его характера! Не мусолить поражения.

Заверив общественность, что новой войны между РАО «ЕЭС России» и «Базэлом» не будет, Дерипаска принялся не только доказывать, что его вариант развития и преобразования «Силовых машин» лучший для корпорации и страны, но и предложил государству войти в энергомашкорпорацию мелкими отраслевыми НИИ, неприватизированными энергомашпредприятиями и «Атомстройэкспортом». Рассматривался также вариант включения в состав энергокорпорации компании «Элсиб», украинских «Турбоатом» и «Электротяжмаш». Утверждалось, что рабочие встречи с руководителями перечисленных компаний уже проведены.

Почти год рассматривалась в ФАС заявка Siemens на приобретение контроля над «Силовыми машинами», и почти год шла закулисная борьба за энергомашкорпорацию между РАО и Дерипаской.

Дело сдвинулось с места в 2005 году, когда в апреле ФАС отказала немецкому концерну Siemens. На сделку был наложен запрет по нескольким причинам. Во-первых, она несет угрозу энергетической безопасности страны, поскольку в этом случае «российские компании ТЭКа попадут в зависимость от концерна "Сименс АГ" через поставки и обслуживание оборудования». Во-вторых, рост цен на более высокотехнологичную продукцию, которую в случае продажи немецкому концерну будут производить «Силовые машины», вызовет рост энерготарифов. В-третьих, правительство опасается за научно-технический потенциал страны, который может быть утерян при передаче немецкому концерну контроля над лидером российского энергомашиностроения. Наконец, в-четвертых, сделка «вступает в противоречие с законодательством о защите государственной тайны и может привести к утрате контроля со стороны Минобороны России и "Роскосмоса" за выполнением государственных контрактов». Таким образом, основными претендентами на покупку «Силмаша» остались РАО и «Базэл». Эксперты рынка тогда гадали, эффективно ли, когда крупные компании покупают акции своих поставщиков.

«РАО "ЕЭС" – один из основных заказчиков продукции "Силовых машин", и участие в капитале этой компании энергохолдинга является прямым конфликтом интересов. Это будет ущемлять интересы других совладельцев "Силовых машин", поэтому РАО "ЕЭС" представляется сомнительным партнером для "Базэла"», – отмечали противники сделки. «Когда потребитель вкладывает деньги в своего поставщика, он отлично представляет, как тот должен работать», – парировали сторонники.

Но стоит отметить, что и у «Базэла» как крупного собственника энергомощностей в случае победы над РАО «ЕЭС» возник бы за «Силовые машины» тот самый конфликт интересов. То есть предприятие, поставляющее энергооборудование, было бы необходимо им прежде всего для минимизации издержек, а не для извлечения прибыли от его работы.

Акции Потанина все же ушли в РАО, однако цель «Русских машин» остается прежней: «Нам нужен пакет "Силовых машин", – заявил после оглашения проигрыша директор "Русских машин" Золотарев. И это несмотря на резкое ухудшение к тому моменту показателей «Силовых машин». По итогам 2006 года выручка по МСФО упала в концерне на 13 % – до $579 млн, а чистый убыток вырос более чем втрое – до $132 млн. За 9 месяцев 2007 года чистый убыток «Силовых машин» увеличился еще вдвое, составив 1,44 млрд рублей. Впрочем, снижение показателей отчасти объяснялось условиями поставок оборудования для строительства трех электростанций в Индии и Вьетнаме. Заключенные в 2003–2004 годах контракты позволили компании выйти на новые рынки, но за счет значительных скидок.

Однако основным просчетом на тот момент был контракт о поставках гидрогенераторов для египетской Асуанской ГЭС. Их поставили на 17 месяцев позже срока и в результате нарвались на серьезные штрафные санкции. Рассказывает один из топ-менеджеров «Силовых машин»: «Контракты подписывались без качественного прогноза реальной себестоимости, которая на поверку оказывалась больше, чем можно было выручить за оборудование. Но вместо того чтобы поскорее запускать контракт в производство, выполнив его хотя бы с нулевой прибылью или небольшим убытком, исполнение контракта затягивали, надеясь как-то выкрутиться. В итоге набегали штрафные санкции, и убытки компании росли».