Ледяная принцесса - Кира Вайнир
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Совет вождей обсуждал вопросы, которые возникали, а Верховный вождь на основе этих обсуждений принимал решения. Самое интересное, что Верховного вождя знали все, а Верховного шамана никто. На советах он был всегда в ритуальной маске.
А самое главное, власть Верховного вождя была не наследственной. То есть сын Верховного, должен был сам стать вождём и ещё доказать народу, что достоин титула Верховного и собственного отца.
Что касается Саргала, то его отец был уже четвёртым Верховным вождем подряд, выходившими из одной и той же семьи. И это говорило об очень многом. В том числе и об уважении орков к Рангату Дикому Волку, и о заслугах этого вождя перед своим народом, и о влиянии клана волков и семьи Саргала среди орков.
Да уж! Принцесса знала куда бить. Саргал просто не смог бы спустить подобного поведения своей почти жены.
А вот знать королевств всегда располагалась за столом на отдельных стульях. И большую часть своей жизни тратили на интриги, сплетни и травлю неугодных. Мало кто из аристократов вообще помнил о том, что они вроде как "благородное" сословие. А уж напоминать о том, что аристократия зародилась из тех, кто тратил свои силы и жизни на рождение королевств, щедро лил кровь, и свою и чужую, защищая зарождавшиеся престолы королей, вообще становилось дурным тоном.
Девятое королевство, где только-только начали затихать распри между ведьмами и полозами, вообще ещё сохранило многие говорящие названия, аристократов по-прежнему звали "бояре", если дословно, то "ярые в бою", живущие ради боя. Воины, получавшие землю, вместе с живущими на ней людьми, за военную службу. А воевать там было с кем. Из тьмы разломов ползли кошмарные отражения полозов аспиды. Только вот бояре всё чаще дрались во время делёжки наделов "на кормление", а не на границах разломов.
Принцесса постаралась незаметно поджать пальчики на ногах, всё-таки вряд ли она привыкла ходить босой по промороженной земле и снегу. Мне уже даже становилось интересно, где предел у этой гордячки?
По толпе любопытных придворных, которые, даже зная, что присутствовать на ужине могут только орки и мужчины императорской семьи, всё равно столпились недалеко от столов, пробежал возбуждённый шепот. А вскоре появилась и причина такого оживления. К столам приближался лорд Тарьер, боевой маг, племянник императора и наследник одного из самых больших состояний империи. Его отец, хоть и взял фамилию императорской семьи, но состояние от этого не потерял.
Принцесса ничем, кроме вспыхнувших надеждой глаз, не выдала своей радости от появления кузена. Но тот, словно её и не существовало, прошёл мимо. Поприветствовал орков за столом, что-то тихо сказал императору и направился в сторону дворца.
— Не лучшее решение. — Коротко и тихо сказал лорд Тарьер, проходя мимо Саргала и приветствуя его кивком головы.
— О своих думай, а за себя я сам знаю. — Так же тихо ответил орк и подхватил принцессу, усаживая её как ребёнка себе на руку.
— Что… — вскрикнула от неожиданности принцесса под одобрительный гул орков.
— Раз уж одежду и обувь принимать ты собралась только после того, как станешь женой, грейся так. — Перебил её Саргал и добавил гораздо тише, — и запоминай своё место, принцесса!
Ответить Терриэль не смогла, так как прибежал церемониймейстер, следом за ним прибыл и архивариус, чьей обязанностью было составить запись о проходящей церемонии.
— Может, вы опустите невесту на землю? — обратился церемониймейстер к орку.
— Ей и так хорошо. — Пожал плечами Саргал.
— Но вам же, наверное, тяжело? — удивился придворный.
— Своя ноша не тянет! — ухмыльнулся жених. — Начинайте уже.
Ничего интересного не происходило. Стандартные слова о долге, любви, уважении…
— Полный обряд! — громко сказал император.
Из толпы аристократов донеслись испуганные вздохи, орк удивлённо приподнял бровь, принцесса только прикрыла глаза, и то на какое-то мгновение, не больше.
Полный брачный обряд империи… Отголосок тех дней, когда элдары только пришли в наш мир, когда женщина лорда чаще всего была его добычей. Обряд элдаров привязывал женщину к мужчине, лишая её права выбора. Она физически не могла покинуть супруга.
Если лорд покидал свой дом, отправляясь на войну или по приглашению соседей, или по вызову сюзерена, или ещё по сотне причин, его жена должна была ждать его дома. Если женщина покидала стены этого дома или сама намеревалась покинуть мужа, решив больше не связывать свою жизнь с этим мужчиной, то её свобода ограничивалась расстоянием в несколько лиг от мужа или его родового дома, в отсутствие этого супруга.
Стоило ей удалиться чуть дальше очерченных ритуалом границ, и её тело начнет испытывать боль, которая будет становиться всё сильнее с каждым шагом, пока не станет и вовсе невыносимой. Фактически это не брак, это рабство.
И требуя сейчас совершения полного обряда элдаров, император практически отправлял дочь в ссылку, вернуться в империю она сможет только в сопровождении мужа или с его разрешения.
Саргал, который сейчас становился этим самым мужем, был сыном Верховного вождя, сам стоял во главе клана и племени. Вождь у орков это, прежде всего, военачальник и самый сильный воин и преодолевать огромные расстояния, ради того, чтобы жена могла посетить столицу империи, он просто не мог. И это понимали все.
И замершие в предвкушении истерики принцессы придворные, и довольно улыбающийся император, и второй раз за вечер удивившиеся орки.
Саргал заметно напрягся. И его можно было понять. У него не было ни единого повода ожидать, что принцесса согласится подставить свою шею под ошейник. Такого никто не ожидал.
Терриэль прикрыла глаза и глубоко вздохнула.
На поясе каждой леди или лорда всегда висели ножны с небольшим кинжалом. Рукоятки таких небольших клинков обычно украшали камнями и изображением гербов. И император встал со своего места, протягивая в сторону дочери рукоять собственного кинжала. Как и положено, с гербом собственного дома.
— Белла, нож! — громко произнесла принцесса, распахивая глаза.
Это было неожиданно. Настолько, что Саргал чуть не выронил Терриэль из рук. Но успел перехватить и сейчас смотрел на неё с удивлением.
Толпа аристократов начала редеть, многим стало казаться, что они увидели слишком много. Ведь только что принцесса прилюдно выказала недоверие собственному отцу, чего император мог не простить. Но не своенравной дочери, а невольным свидетелям.
А император вынудил дочь пройти через унизительный для неё обряд, который привяжет её к мужу-животному. И уж принцесса точно не простит подобного ни отцу, ни свидетелям. Поэтому аристократы империи сочли, что не так уж и интересно, что там
