К оружию! К оружию! - Terry Pratchett

Это была не совсем обычная закусочная. Скорее, это заведение было центром гномьей общины и местом встреч. Гомон голосов разом смолк, когда в закусочную, согнувшись в три погибели, пробралась Ангва, но возобновился с большей громкостью и меньшей долей смеха, когда следом вошел Моркоу. Капрал весело помахал другим посетителям.

Потом аккуратно отодвинул два стула. Сидеть, не упираясь головой в потолок, можно было только на полу.

— Очень милая забегаловка, — сказала Ангва. — Этническая.

— Я часто здесь бываю, — признался Моркоу. — Еда хорошая, кроме того, нужно, как говорится, держать ухо поближе к земле.

— Ну, тут это совсем не трудно, — рассмеялась Ангва.

— Извини?

— Я имею в виду, что земля здесь… совсем близко…

Она чувствовала, как с каждым словом пропасть становится все шире. Уровень шума в закусочной снова упал.

— Э-э… как бы тебе объяснить… — промолвил Моркоу, не сводя с нее глаз. — Здесь говорят на языке гномов, а слушают на языке людей.

— Прости.

Моркоу улыбнулся, потом кивнул повару за стойкой и громко откашлялся.

— Кажется, у меня где-то был леденец от кашля… — вспомнила Ангва.

— Я просто заказал завтрак, — пояснил Моркоу.

— Ты знаешь меню наизусть?

— Да. Но оно выбито вон там, на стене.

Ангва повернулась и посмотрела на то, что сначала показалось ей беспорядочными царапинами.

— Это на яггском, — пояснил Моркоу — Древнее поэтическое письмо, истоки которого теряются во мгле веков, но считается, что оно было придумано еще до появления богов.

— Ничего себе. И что там написано?

На сей раз Моркоу откашлялся, чтобы прочистить горло.

«Салат, яйцо, фасоль плюс крыса — 12 пенсов

Салат, крыса плюс жареный пирог — 10 пенсов

Крыса с плавленым сыром — 9 пенсов

Крыса плюс фасоль — 8 пенсов

Крыса плюс кетчуп — 7 пенсов

Крыса — 4 пенса».

— А почему кетчуп стоит почти столько же, сколько и крыса? — удивилась Ангва.

— А ты пробовала когда-нибудь крысу без кетчупа? — ответил вопросом на вопрос Моркоу. — Я заказал два гномьих пирога. Тебе приходилось пробовать гномий хлеб?

— Нет.

— Каждый должен это попробовать. Хотя бы один раз, — важно промолвил Моркоу. А потом подумал немного и добавил: — Обычно одного раза хватает[17].

Ровно через три с половиной минуты после пробуждения капитан Сэмюель Ваймс, Ночная Стража, преодолел последние ступени лестницы, ведущие на крышу городского оперного театра, еле отдышался и блеванул в ритме «аллегро-но-сильно».

После чего прислонился к стене и поводил из стороны в сторону арбалетом.

На крыше никого не было. Только полосы настила, уходящего вдаль и жадно пьющего утренний солнечный свет. Было уже слишком жарко, чтобы двигаться.

Придя в себя, Ваймс немного побродил между печных труб. Он обнаружил дюжину способов спуститься с крыши и тысячу мест, где можно было бы спрятаться.

Его комната прекрасно просматривалась отсюда. Хотя, если подумать, отсюда просматривались почти все комнаты города.

Катапульта… Нет, вряд ли…

Так… По крайней мере, имеются свидетели происшедшего.

Он подошел к краю крыши и посмотрел вниз.

— Привет, — сказал он и прищурился.

Земля находилась шестью этажами ниже, и вид был не из приятных. Недавно опустошенный желудок опять запротестовал.

— Э-э… Не могла бы ты подняться сюда? — спросил он.

— Ечас ониусь.

Ваймс отошел от края. Заскрежетал камень, и горгулья с трудом перелезла через парапет, двигаясь рывками, как в низкобюджетном мультфильме.

Ваймс мало знал о горгульях. Моркоу как-то сказал, что эта городская разновидность троллей установила абсолютно поразительные симбиотические отношения с водостоками — собирая воду ушами, горгульи выпускают ее, предварительно пропустив через мелкое сито во рту. Вероятно, это был самый странный вид на всем Плоском мире[18]. Птицы никогда не гнездились на колонизированных горгульями зданиях, даже летучие мыши предпочитали облетать такие дома стороной.

— Как тебя зовут?

— Ариза-ад-род-авею.

Ваймс пошевелил губами, пытаясь вставить в слова звуки, не произносимые существом с постоянно открытым ртом. Карниза-Над-Брод-Авеню. Имя горгульи было неразрывно связано с местом, ею занимаемым.

— Итак, Карниза, — продолжил он. — Тебе известно, кто я такой?

— Ет, — неохотно ответила горгулья.

Ваймс кивнул. Она сидела здесь в любую погоду, пропуская воду через уши. В записных книжках таких созданий немного имен. Даже прыщи чаще выходят в люди.

— Я — капитан Ваймс из Ночной Стражи.

Огромные уши горгульи встали торчком.

— Ы о оподиа Оркоу?

Ваймс расшифровал услышанное и заморгал глазами.

— Ты знаешь капрала Моркоу?

— О а! Се нают оркоу.

Ваймс хмыкнул. «Я здесь вырос, — подумал он. — Но люди, встречая меня на улице, все еще спрашивают друг у друга: „А это что за мрачный тип?“ Тогда как Моркоу появился в городе всего несколько месяцев назад, а его уже все знают. И он знает всех. И всем он нравится. Возможно, меня бы это даже раздражало — не будь он таким приятным человеком».

— Но ты же никуда отсюда не слазишь, — удивился капитан Ваймс, невольно заинтересовавшись, несмотря на более неотложные дела. — Как ты познакомилась с Орко… с Моркоу.

— О инода ониается юа, обы огооить ами.

— О?

— А.

— А они… а кто-нибудь еще поднимался сюда? Совсем недавно?

— А.

— И ты видела, кто это был?

— Е. О оялся с руой тороы. И тал ускать ейеерки. А отом утился а Ааотникоую уиу.

«На Папоротниковую улицу, — перевел про себя Ваймс. — Кем бы он ни был, он уже далеко».

— У ео ыла алка, — сообщила Карниза. — Алка ейеерком.

— Что у него было?

— Ейеерк. Онял? Ам! Ух! Океты. Ам!

— А, фейерверк.

— А. Алка.

— Палка с фейерверком? Похожая на обычную палку, к которой привязывают ракеты?

— Е, ииот! Ы риеиаешься, и алка еает АХ!

— Ты прицеливаешься, и палка делает БАХ?

— А.

Ваймс почесал затылок. Судя по описанию, похоже на посох волшебника. Который почему-то делает «бах».

— Ну, спасибо, — сказал он. — Ты мне… оень оогла.

Он направился к лестнице.

Кто-то пытался его убить.

А патриций предупредил, чтобы он не занимался расследованием кражи из Гильдии Наемных Убийц. Патриций совершенно точно упомянул кражу…

До настоящего момента Ваймс не был уверен, была ли это кража или нет.

Есть такая штука, как закон случайности. Он играет в работе стражника значительно б́ольшую роль, нежели поступки, обусловленные причинно-следственной связью. На каждое убийство, раскрытое при помощи обнаруженного в результате кропотливых поисков следа ноги или окурка, приходятся сотни нераскрытых преступлений — либо ветер унес листья не в ту сторону, либо в ночь убийства не шел дождь, либо еще что не так пошло. Таким образом, многие преступления раскрываются исключительно благодаря счастливой случайности — случайно остановленной машине, случайно услышанному замечанию. Благодаря тому, что человек нужной национальности оказался в пределах пяти миль от места преступления и у него не было алиби…

Даже Ваймс знал о могучей силе случайности.

Под его башмаком звякнуло что-то металлическое.

— А сейчас мы подходим, — сказал Моркоу, — к знаменитой триумфальной арке, воздвигнутой в честь Битвы при Крамхорне. Кажется, в той битве мы победили. На арке установлены статуи девяноста знаменитых воинов. Считается памятником архитектуры.

— Лучше бы поставили памятник бухгалтерам, — услышала Ангва за спиной собачий голос. — Это первая битва в истории вселенной, когда врага уговорили продать все свое оружие.

— Так где же арка? — спросила Ангва, по-прежнему игнорируя Гаспода.

— Ах да. Тут есть небольшая проблема, — Моркоу слегка засмущался. — Прошу прощения, господин Скуперд. Это — господин Скуперд, официальный хранитель памятников. В соответствии с древней традицией, его зарплата составляет один доллар в год и на каждый День Всех Пустых ему дарят новую жилетку.

На уличном перекрестке сидел какой-то старик в надвинутой на глаза шляпе. Услышав приближающиеся шаги, он слегка поднял шляпу.

— Добрый день, господин Моркоу. Пришли взглянуть на триумфальную арку?

— Да, мы были бы не против. — Моркоу повернулся к Ангве. — К сожалению, практическое воплощение проекта было поручено Тупице Джонсону.

Старик тем временем достал из кармана маленькую картонную коробочку и почтительно открыл ее.

— Я ничего не вижу, — заозиралась по сторонам Ангва.

— Арка вот здесь, — ткнул пальцам Моркоу. — За этим комочком ваты.