Другие. Боевые сталкеры - Сергей Зверев

— Я тебе жопу порву, — пообещал Айдаров, глядя в землю. — Я тебе, клянусь, порву жопу!

— Этого, — майор кивнул в сторону Ждана, — ко мне в машину! Этих, — он показал «ТТ» в сторону разведчиков, — охранять до прибытия грузовика!

— Вы подписываете себе смертный приговор, — предсказал Стольников.

— Молчать! — И сотрудникам: — Блокировать дорогу в обоих направлениях!

— Здесь все равно по ночам транспорт не ходит!

— Тем не менее! Запретить между ними разговоры! Ждать машину!

Прихватив с собой Ждана и сержанта, майор направился к «Волге». За руль заскочил милиционер, и через мгновение «Волга», осветив при развороте дорогу и ослепив стоящих на коленях разведчиков, помчалась в сторону Цой-Педе.

— Сидеть смирно, заключенные! — командовал без устали капитан. — Руки на голове, смотреть вниз! Движение — провокация! Попытка побега — расстрел на месте!

— Да закрой ты рот свой уже, — не выдержал Мамаев. — В ушах звенит. Говорил же тебе, Саша…

— Повторяю, — отозвался Стольников, — ни одного «двухсотого». «Трехсотых» грузите бочками.

— Что это они там болтают? — спросил сержант милиции, стоящий рядом с Ключниковым. — Что за шифровки, мать их?

— Замолчать всем! — рявкнул капитан.

Драгоценное время уходило. Обещанный майором грузовик мог появиться на дороге в любой момент. Саша поморщился. Рана на голове саднила…

— Послушай, капитан…

— Молчать! — закричал тот и подскочил к Саше.

— Я хочу рассказать, как дело было. Обещаю, что, пока я говорю, ни один зэк не откроет рта и не дернется. Тебе же нужны показания?

Хитрость хода заключалась в том, что к приезду дежурной оперативной группы и транспорта капитан мог узнать все подробности побега. Стольников уже понял, что где-то в области есть зона и с нее сбежали заключенные. Вероятно, не без крови. И получить полный расклад по этому громкому для Союза ССР преступлению капитан не откажется.

— Получишь полные показания. А за это разреши сесть на корточки, как принято на зонах. Камни режут колени, кто-нибудь из моих дернется и получит пулю. А я этого не хочу.

— Вы все равно все получите пулю, — заметил капитан, но уже другим тоном.

— Ну, когда это случится…

Провести так конвой зоны не получилось бы ни при каких обстоятельствах. Но Саша понимал: перед ним обычный милиционер.

— Сесть на корточки! — приказал капитан.

Бойцы все поняли. Подняться резко на ноги с корточек — дело мгновения. Подняться с колен — нескольких секунд. Мягко подсев, они переменили позы.

— Говори, — разрешил капитан.

— Значит, так дело было. В девять часов (услышав это, Айдаров невольно бросил взгляд на стоящего слева от него старшину) направился к оружейной комнате. Там находился караул. У него с собой был Ключ. Он вставил ключ в замочную скважину и повернул на тринадцать часов. К этому времени Жулин уже душил сержанта на посту, а Мамай и Ермола приканчивали двоих рядовых.

— Ну, а ты сам что в это время делал? — голосом следователя, принимающего явку с повинной, поинтересовался капитан.

— Я? — Саша улыбнулся. — Я в это время выбил из рук капитана пистолет, сломал ему челюсть и больно отбил ему ногу.

Цели были розданы. Ермолович нетерпеливо поерзал на корточках.

— С каким удовольствием ты это рассказываешь, гад! — крикнул сержант.

— Никакого удовольствия. Тот капитан парень, видимо, хороший. Но что делать, когда невозможно объяснить, что мы из разных поколений?

— И как вы вышли?

— Очень просто. Вырубив всю охрану, мы сели в лимузин и поехали.

— А где взяли оружие?

— В багажнике. На твой «ТТ» стрекоза села, капитан…

Едва взгляд капитана упал на ствол пистолета, Стольников вскочил и ударами рук навстречу друг другу выбил «ТТ» из рук милиционера. К тому времени, как пистолет, описав параболу, скрылся в темноте обочины, Айдаров уже вырубал старшину, а Ермолович с Мамаевым били, как боксерские мешки, рядовых милиции. Автоматы последних валялись на дороге, и в ходе борьбы разведчики и сотрудники то и дело возили их ногами по земле.

Жулин, обрушивая свою ладонь на шею сержанта, пытался выложиться наполовину. Стольников требовал — милиционеры должны жить. А это значило, что и бить требовалось вполсилы…

Капитан после удара в челюсть покачнулся и стал шагать назад как пьяный. Не давая ему возможности прийти в себя, майор быстрым движением ноги подломил его правую ногу в колене.

Через семь секунд боя в сознании находился один только рядовой милиции.

Подойдя к нему, Ермолович собирался присесть и врезать кулаком по лбу, но Стольников его остановил.

— Послушай, парень, — обратился он к помертвевшему от ужаса милиционеру. — Я хочу, чтобы вы там у себя, в райотделе, запомнили: мы — не беглые каторжники. Мы — бойцы Советской армии. А человек, которого увез ваш начальник, — бандит и убийца. Так и передай своим.

Бойцы быстро накинули на себя майки и куртки, разобрали оружие и разместились в «ЗИСе». Машина, круто развернувшись, помчалась вслед за «Волгой».

— Я свою клятву нарушил, — трагически произнес Айдаров. — Вечно ты, командир, торопишь…

— Какую клятву? — опешил Стольников.

— Я ему жопу не порвал.

Бойцы расхохотались.

— Ты давай обещания, которые звучат прилично, — смеясь, сказал Ермолович. — А то я чуть со стыда не сгорел. Жопы рвут педики! Мужчины обещают набить хлебало, понял?

— Пошел ты! — огрызнулся Айдаров.

Все снова рассмеялись.

— Хватит ржать, — прекратил смех Стольников. — За нами сейчас охота начнется — только успевай ноги уносить. А нам еще Ждана догнать нужно.

— Ты сам накаркал, — заметил Жулин. — Сказал, что лучше бы ты полковника у ментов отбивал. Вот теперь и будем отбивать…

Глава 16

Оказавшись в «Волге» рядом с капитаном, Ждан возликовал. Поездка в багажнике «ЗИСа» почти убедила его в том, что все, к чему он стремился эти годы: Источник, бесконечное будущее, безграничная власть и Ирина, — перечеркнуто жирным черным крестом. Можно уйти от Аль-Каиды, от ФСБ и ГРУ. Но нельзя уйти, если тебя взял Стольников. Мало того, что этим психопатом майором движет патологическое чувство долга перед страной, которая предает его на каждом шагу, в канву противостояния вплетена еще нить личных счетов. За Зубова Стольников не простит. Ирина — не в счет. Как любой вояка, преданный своему делу, Стольников не ревнив. Но смерть генерала не забудет до конца дней. И когда полковник лежал в багажнике лимузина, везущего его к коридору в Другую Чечню, а оттуда — в Россию, он понимал, что теперь жизнь его измеряться будет не веками, на что он рассчитывал, разыскав Источник, а днями. Если Стольников не прикончит Ждана в Другой Чечне, то его прикончат исламисты или ФСБ в Ведено. Даже до Москвы не довезут. Впрочем, Ждан не исключал еще и такого исхода: Стольников привезет его к могиле Зубова и там прикончит. Преданные своему делу люди любят дешевые мыльные оперы в формате индийских боевиков.

Но сейчас, когда вмешался счастливый случай и запахло свободой, Ждан сидел и улыбался. Сейчас главное — отъехать от места пленения разведгруппы и базы километров на десять. Ждан помнил дорогу. До ближайшего населенного пункта — километров тридцать. Сейчас «Волга» минует КПП, и можно работать.

Впервые за несколько суток полковник переезжал милицейский пост не с дрожью в сердце, а с уверенной улыбкой на лице. Майор-милиционер своими руками прокладывал ему маршрут бегства.

Переговорив с сотрудниками на КПП, «Волга» поехала дальше. Ждан даже обернулся, чтобы рассмотреть пост. Грузовик, две легковые машины, десять вооруженных автоматами милиционеров в касках. Нет, этот пост, случись необходимость через него прорываться на машине, ему было бы не пройти.

Развернувшись, Ждан облегченно вздохнул и попросил закурить, сославшись на нервы. Ему разрешили. И даже дали сигарету — «Столичные», кажется, в темноте было плохо видно — и чиркнули спичкой.

Так можно было ехать до того места, где он разрушил бивак туристов Дятлова. Но кто знает, куда его везут? Не спросишь же между затяжками: «А куда вы меня везете?»

Свой статус полковник осознавал правильно — в глазах майора он сейчас наполовину жертва, наполовину подозреваемый. Больше все-таки жертва, конечно, коль скоро его везут на заднем сиденье «Волги». Но если сидеть и ждать, очень скоро машина въедет во двор райотдела и там начнутся мероприятия, через пять минут после которых Ждан окажется за решеткой в равных с разведчиками правах. Дорога пуста и однообразна. А майор может остановить машину через сто метров, где разбит какой-нибудь временный штаб. Ждан сам так не раз делал, когда обустраивал Южный Стан в Другой Чечне.

Пора работать…

Он сидел слева от майора. Впереди него торчала из-за дивана первого ряда сидений голова водителя. Сержант сидел справа, перед майором.