Хозяин Фалконхерста - Кайл Онстотт

— Я только что купил эту Кэнди, — проговорил Хаммонд, делая вид, что разговаривает сам с собой. — Вот и размышляю, кому из парней ее предложить. Отдам-ка я ее Джубалу! Вот в ком бродят силы!

— Со мной ему все равно не сравниться! — возмутился Драмжер, снова подскакивая к Хаммонду. — Вы только взгляните, масса Хаммонд, сэр! — Он указал на мокрое пятно на своих штанах. — Мне стоит только подумать об этом — и пожалуйста!

Увидев пятно, Хаммонд рассмеялся.

— Ничего страшного, парень! Но вообще-то лучше мне и впрямь отдать ее тебе. Только гляди, чтобы поработал как следует! Мне нужны от нее хорошие сосунки!

Драмжер онемел. Ему удалось выдавить всего одно словечко:

— Когда?

— Ты ничего не забыл? — Хаммонд нахмурился, указывая слуге на оплошность.

— Когда, масса Хаммонд, сэр? — поправился Драмжер, придя в себя.

— Мы уедем обратно в Фалконхерст примерно через неделю. Неделю тебе придется обождать. Не можешь же ты затащить ее к себе наверх, где столько людей! В наших номерах для этого тоже нет места.

— Значит, еще целая неделя, масса Максвелл, сэр?

— Мне казалось, что тебе нравится в городе.

— Нравится-то нравится, но все равно не терпится вернуться домой. Вот бы побыстрее туда попасть! Там я смогу спихнуть со своей кровати Джубала и положить вместо него Кэнди.

— До нашего отъезда Кэнди останется жить у доктора. Она будет приходить к нам в отель по утрам, чтобы помогать миссис Августе, а вечером тебе придется провожать ее домой, чтобы уберечь от прохожих. — Он помедлил, прежде чем произнести слова, прозвучавшие неожиданно для него самого: — Еще не знаю, но, возможно, я не стану противиться, чтобы и ты оставался у доктора на ночь, если у него не будет возражений.

Драмжер так разогнался, что на сей раз обогнал хозяина. Его лицо пылало, он едва касался ногами тротуара.

— Вы хотите сказать, что разрешаете мне это, масса Максвелл, сэр?

— Чем быстрее ты начнешь делать свое дело, тем лучше, — ответил Хаммонд, осклабившись. Он чувствовал, что таким образом отдал Драмжеру долг. Он искупил свою вину за незаслуженное наказание, которому подверг паренька, и к тому же заложил фундамент неплохих доходов. Эта парочка была способна порадовать его целым выводком отменных ребятишек. Редко когда появлялась возможность получать молодняк столь высоких породных свойств.

Драмжер поймал руку Хаммонда и припал к ней губами.

— Вы — лучший хозяин на свете!

Хаммонд выдернул руку и отвесил Драмжеру звучную затрещину.

— Ты совсем забылся, бой! Чего это ты вздумал лобызать мне руку? Уж не принимаешь ли ты меня за одного из тех, в баре? Впредь не смей целовать руки мужчинам, тем более мне. Не дело!

Драмжер сконфузился.

— Просто вы — такой добрый хозяин! Я не хотел вас обидеть, масса Хаммонд, сэр! Это в знак почтительности, только и всего, сэр.

Хаммонд замедлил шаг, позволив Драмжеру поравняться с ним, и ласково положил руку ему на плечо.

— Ты славный паренек, Драмжер. Я не сержусь на тебя. Понимаешь?

Он снова зашагал вперед. Драмжер поспешил за ним. Хаммонд Максвелл отмерял шагами плитняк тротуаров и брусчатку мостовых, Драмжер парил над землей.

12

Почти всю ночь Драмжер не смыкал глаз. Возбуждение лишило его сна. Масса Хаммонд купил для него девушку и разрешил ему спать с ней! Восхитительнее всего было то, что, даже если бы перед ним выстроили всех девушек мира, он бы остановил свой выбор именно на Кэнди. Он не мог дождаться, когда же минет эта ночь и весь следующий день. После этого он впервые проводит ее до дома доктора. Конечно, она от него далеко не так без ума, как он от нее, однако это его не слишком беспокоило. Ведь она стала собственностью массы Хаммонда, и, раз масса Хаммонд велел ему спать с ней, значит, так оно и будет. Пусть попробует пикнуть!

А вдруг… Мысль эта была столь ужасной, что Драмжер постарался ее прогнать, но безуспешно. Что, если доктор не позволит ему ночевать в его доме с Кэнди? Нет, о такой возможности Драмжеру не хотелось и помыслить, потому что он не смог бы продержаться еще целую неделю, до самого возвращения в Фалконхерст. Ничего, масса Хаммонд все устроит. Ведь масса Хаммонд всемогущ! Масса Хаммонд казался ему тем самым Богом, о котором вечно твердили белые. Во всяком случае, для Драмжера он был богом. О, как он его обожал! Ни у кого из негров не было такого доброго хозяина, как масса Хаммонд.

Убедив себя, что масса Хаммонд устроит все, как следует, Драмжер наконец-то уснул. Его разбудило возвращение смертельно уставшего Джубала, только что отпущенного хозяйками. Он так шумел, готовясь ко сну, что Драмжер окончательно очнулся и, не удержавшись, выложил своему товарищу все о случившемся с ним чуде. Их разговор грозил разбудить остальных слуг, поэтому Драмжер перебрался на койку Джубала, и они шептались еще целый час. Джубал сделал вид, что рад за друга, который обретал то, чего так жаждал, однако на самом деле его сжигала ревность, так как он сознавал, что теперь между ним и Драмжером встанет Кэнди. Выговорившись, Драмжер заснул прямо у Джубала под боком.

Проснулся он в таком же приподнятом настроении. Ему было трудно себе представить, что он сможет прожить еще целый день, прежде чем не настанет заветная минута, когда он поведет Кэнди обратно в дом доктора Мастерсона.

Кэнди явилась рано поутру в сопровождении Блэза и робко постучала в дверь. Драмжер только что принес хозяевам завтрак и как раз накрывал на стол. Он подумал, что при свете дня она выглядит еще большей красавицей, чем при свечах, и был счастлив, видя, что Августа и Софи одобряют выбор, сделанный им и хозяином. Миссис Августа улыбалась новой горничной и старалась приободрить ее на новом месте. Драмжер использовал все мыслимые предлоги, чтобы не уходить и после завтрака, когда его присутствие более не требовалось. Он принялся тщательно чистить шляпу Хаммонда, подбирать микроскопический сор с ковра и настолько намозолил всем глаза, что Хаммонд, не выдержав, отослал его в конюшню с поручением помочь Аяксу запрячь лошадей для обычной утренней поездки на торги Слая.

— Вы возьмете меня с собой, масса Хаммонд, сэр? — Драмжер почему-то надеялся, что не понадобится хозяину.

Хаммонд потерял терпение.

— Послушай, парень, что это на тебя нашло? Конечно, ты поедешь со мной. Разве я не беру тебя туда каждый день? Почему сегодня должно быть иначе?

— Я спросил просто так, масса Хаммонд, сэр! Просто чтобы знать, что вы собираетесь мне поручить. — Он покосился на Кэнди, которая сидела у окна на низеньком стульчике, повязывая ленту на одну из многочисленных шляпок Августы.

Перехватив взгляд слуги, Хаммонд мысленно рассмеялся, но сохранил на лице насупленное выражение.

— Я знаю, что у тебя на уме! Только это совсем не то, что требуется от тебя сейчас. Еще успеешь! Ступай! — Он указал на дверь. — И учти: если ты не будешь вести себя как следует, я могу передумать. Я не забыл своих слов насчет Джубала. Если ты будешь все время забывать о хороших манерах, я заменю тебя Джубалом.

Драмжеру хватило этой отповеди. Он едва не упал в обморок, представив свою Кэнди в объятиях Джубала. Да этот увалень не знает, с какой стороны подойти к девчонке! Впрочем, ему очень не хотелось уходить. Пока что он не сумел обмолвиться с Кэнди даже словечком наедине; всякий раз, когда он устремлял на нее взгляд, она опускала глаза. Более того, как он ни гнал от себя эту мысль, от нее трудно было избавиться: она вовсе не проявляла радости от того, что оказалась с ним под одной крышей. Накануне вечером, проведя с ней во дворе несколько мгновений, он возомнил, что произвел на нее хорошее впечатление, так как был высокого мнения о своей внешности и знал, что неизменно вызывает интерес у девушек. Накануне он оказался так близко от нее, что сумел разглядеть очертания ее тела под тонкой тканью платья, почувствовать ее тепло, уловить источаемый ею аромат чистоты и мыла. Как ему хотелось воспользоваться темнотой, чтобы поцеловать ее в губы! Он даже шагнул к ней, приоткрыв рот и протянув руки. Она не воспротивилась, и его руки ощутили ее тело под платьем, жадный рот впился в ее губы. Но она пробыла в его объятиях совсем недолго и, опомнившись, наградила его пощечиной.

«Что ты себе позволяешь, негр? — возмущенно крикнула она и поспешила к кухонной двери, из которой на темный дворик лился свет. — Мне не нужны негры, мне подавай светлую кожу. А у тебя слишком большой рот, слишком толстые губы». И она сплюнула себе под ноги.

Однако в кухне, в присутствии Блэза и Калинды, она сменила гнев на милость, заулыбалась и заговорила об их родстве. Теперь, в отеле, она либо смотрела на него с той же враждебностью, которую проявила накануне во дворе, либо вовсе не замечала, словно его не существовало. О, если бы он мог остаться с ней наедине, признаться, как сильна его страсть к ней, как он мечтает о ней с тех пор, как впервые увидел! Но на это нечего было даже надеяться. Раз Хаммонд собрался ехать, значит, он поедет с ним. Драмжер взглянул напоследок на Кэнди, которая по-прежнему сидела у окна с опущенной головой, сосредоточенно работая иглой.