Это был просто сон... - Ната Чернышева

Даже страшно стало. Ирина прокляла свой длинный язык: надо было решить проблему иначе, не науськивая на Седдерсву госпожу заведующую. Ой, что сейчас будет…

— Ирина, — сказала Раласву Ди-Тонкэ, когда они вышли из спальни, — вы не думали перейти в другую группу?

— Я… Мне… — растерялась Ирина, настолько неожиданным оказался вопрос. — Да я… Ребятишек жалко! — выпалила она наконец. — Привязались они ко мне…

— Пройдемте со мной, Седдерсву, — приказным тоном велела сэлиданум.

"Все", — обреченно подумала Ирина, провожая их взглядом. — "Теперь начальству есть на ком сорвать утреннее зло. А мне что потом делать? Как же мне дальше здесь работать?.. "

Она вспомнила злобный взгляд Седдерсву и поежилась. "Ну, все, я попала!"

Седдерсву вернулась к середине ночи, притихшая и подавленная. Вставили фитиль по самое не хочу, ясное дело. Ирине даже жалко ее стало…

— Идите к ней, — буркнула Седдерсву, глядя в сторону.

— Так ведь поздно уже, — растерянно сказала Ирина.

— Идите, — скривилась Седдерсву. — Она сказала, чтоб вы пришли…

Ирина пожала плечами. Она давно обратила внимание — сотрудники Центра часто за глаза называли свое начальство — Она. Вот так, без прозвищ и дополнительных определений, — Она, и все. И это было нечто большее, чем, допустим, скрытое недовольство, боязнь подвернуться под горячую руку или тихая змеиная ненависть, частенько испытываемая подчиненными в адрес шефа-тирана.

Раласву Ди-Тонкэ здесь уважали.

По-настоящему.

Несмотря на поздний час — глубокую ночь, если на то пошло, — Раласву Ди-Тонкэ выглядела свеженькой как огурчик. "Когда она вообще спит?!" — ошалело подумала Ирина, вспоминая утренний скандал. — "Поднявшись в такую рань и засидевшись допоздна, человек непременно должен устать, а она…" Сама Ирина с трудом боролась с одолевавшей ее мелкой зевотой, хотя спать и не хотелось в общем-то. Не хватало еще зазеваться в кабинете у заведующей — в самом прямом смысле.

— Как вы понимаете, — сказала сэлиданум, жестом приглашая устроиться на подушке (за неимением нормальных кресел!) — Должность старшего смены сейчас вакантна. И я назначаю на эту должность вас.

— Что? — Ирина не поверила своим ушам.

Сэлиданум молча смотрела на нее.

— Вы полагаете, я справлюсь? — удивленно спросила Ирина, осознав, что это предложение — не шутка и не дурной розыгрыш. — Но я же еще так мало у вас работаю! Я же совсем ничего не умею и не знаю!

— Научитесь. Вам помогут.

— А…

— Седдерсву будет работать не под вашим началом, если вас волнует именно это.

— Но я ведь и вправду могу не справиться! — воскликнула Ирина.

— Не справитесь — найду вам замену, — неприятным голосом заявила сэлиданум. — Завтра у вас выходной, послезавтра приступите к работе в новой должности. Все. Свободны.

"Ну и петрушка", — думала Ирина по дороге к своей группе. — "Вот уж чего не ожидала…"

Седдерсву на месте уже не было… Ирина прошла в спальню, посмотрела на спящих детей. "Носики-курносики…"- нежно подумала она. Она любила детей. Дети — это, по ее глубокому убеждению, было то единственное, ради чего и стоило жить на этом свете… "Как там мой Игорек?" — в который раз с тоской подумала она. — "Скорее бы уже эти галактические приключения заканчивались! Хочу домой…"

Утром она вновь отправилась в магазин музыкальных инструментов — развеяться. А потом уже вернуться в Центр и начать разбираться с проблемами на новой должности…

Синекурая Лютай Рах-Нпори ждала ее. Ирина сразу почувствовала это — всегда ведь видно, когда тебя ждут с радостью, а когда — с неприязнью. Улыбка хозяйки лучилась радостью.

— Сыграйте мне вчерашнюю мелодию, — попросила она.

— Какую? — с готовностью спросила Ирина, привычным движением касась клавиш.

— А вот эту, — Лютай негромко напела.

"Синий закат", песня Фарго… Ирина неуверенно начала — она не помнила толком, как сыграла ее вчера, а потому постаралась вспомнить тот закат снова…

Синие краски уходящего дня, и великолепный голос Фарго… Услышав хоть раз этот голос, уже его не забудешь никогда. Ирина не сразу поняла, что было не так в ее грезе. А потом замерла: голос! Голос звучал снова, почти так же, как тогда…

— Вы! — задохнулась Ирина от изумления.

— Я, — с довольной улыбкой подтвердил Фарго. — Просто поразительно! Как это я проморгал ваш талант в те дни, когда вы жили в нашем доме?

Как он здесь оказался?! Ирина увидела довольную улыбку Лютай, и почувствовала обжигающий гнев. Это она все подстроила, проклятье! Кроме Фарго и хозяйки в салоне была еще молоденькая чернокожая девочка, ее лицо показалось Ирине смутно знакомым, но задумываться над этим было некогда. Ирину распирала дикая обида на госпожу Рах-Нпори. Как она могла!

— Сыграйте еще, — попросил Фарго. — У вас хорошо получается.

— Нет, — сказала Ирина, вставая. — Не буду я играть. Вы бы хоть меня спросили, Лютай!

— А зачем? — улыбнулась хозяйка. — Хотела сделать вам сюрприз.

Ирина промолчала. Сюрприз удался на славу. "Знала бы, так вообще бы не приходила сюда!"

— Начинается сезон затмений, — сказал Фарго. — И мне в моей программе нужен кто-то новый. С неизбитыми мелодиями. Роаел — достаточно экзотичный для наших мест инструмент. Вас ждет успех, Ирина.

— Я не хочу, — в панике проговорила Ирина. — Я не могу! Это же ваша песня, я не могу…

Заныли пальцы, вспомнив о давней боли. Опять все повторяется!

— Да у меня миллион таких песен! — небрежно отмахнулся Фарго. — Одной меньше, одной больше — какая разница! Чего вы боитесь?

А в самом деле! Чего бояться? Пьяного отца? Так его здесь нет… Но из глубины души упрямо лез бешеный протест: они решили все за нее, не спрашивая! Лютай — так вообще обманула!

— Я не могу оставить работу в Детском Центре, — ухватилась Ирина за аргумент посерьезнее. — Я не могу бросить детей ради концертов!

— Ну вы и ду-у-ра! — не сдержалась девочка.

— Кмеле! — резко оборвал ее Фарго.

Ирина узнала ее. Во-первых, это она обронила тогда на тренировочной площадке самораскрывающуюся палку, которая едва не снесла Ирине голову Во-вторых, именно этот голос спорил с Раласву Ди-Тонкэ вчерашним утром.

Но как же так?! Сэлиданум называла ее дочерью! Как она могла родить ребенка от мужчины другой биологической расы?!

Впрочем, может, Кмеле была ей приемной дочерью? Разве что так… Тогда понятно, почему Раласву не пощадила ее в том разговоре. Все равно, чужая ведь кровь…

Но интуитивно Ирина чувствовала: на самом деле все было далеко не так просто…