Технозона - Василий Головачев

– Они что, идиоты?

– Ну почему? – поморщился лысый, с огромными очками на пол-лица профессор Черников. – Если в пространстве встречаются чисто железные метеориты и даже глыбы из дейтериевого и тритиевого льда, то почему бы в поясе астероидов не летать золотым метеоритам? Другое дело, что вероятность встречи с таким объектом чрезвычайно мала.

– Зато китайцы, судя по всему, встретили не менее интересный объект, – продолжил речь Матвейкин. – Четыре часа назад «Шэнь Чжоу-105» передал две радиограммы в китайский Центр управления полётами на Луне. В первой сообщается, что тайконавты наткнулись на невидимый массивный объект малого диаметра, но длиной более четырёх тысяч километров, из-за чего они и назвали его «второй Китайской Стеной»[8]. В последней радиограмме компьютер корабля доложил о столкновении с ледяной горой, возникшей на пути. После этого китайцы замолчали и молчат до сих пор.

Находящиеся в кабинете начальника ЦЭОК ответственные лица российского Космического агентства переглянулись.

– Вы считаете, что они разбились? – поинтересовался Рагозин.

– Возможно.

– Тогда зачем вы собрали нас здесь?

– Во-первых, в любом случае требуется спасательная экспедиция, и только мы можем её организовать.

– А американцы?

– И американцы. – Матвейкин усмехнулся. – Именно по этой причине надо отреагировать быстро, иначе они нас снова опередят.

– Китайцы просили о помощи?

– Нет.

Командующий РВКН исподлобья посмотрел на замминистра.

– Мы не имеем права…

– Есть и другой аспект проблемы, Геннадий Сергеевич, – перебил его Матвейкин. – Объект, на который напоролись тайконавты, настолько необычен, что нашим специалистам не мешало бы посмотреть на него вблизи. Представляете, длина четыре тысячи километров, и при этом он тонкий и совершенно прямой!

– Я бы всё же запросил китайцев…

– Вообще интересная штука получается, – вмешался в разговор Черников. – Мы всё чаще сталкиваемся с удивительными явлениями в космосе, налицо статистическая концентрация артефактов. Сначала это был астероид Ирод, упавший на Венеру. Потом Окурок, занявший позицию между Меркурием и Солнцем. Наконец, Плутон с его таинственно пробудившейся жизнью. И теперь вот… гм, гм, «китайская стена»… которая скорее всего представляет собой искусственное сооружение. Напрашивается один неординарный вывод…

– Какой?

Черников помолчал.

– Пока я не могу его огласить, мне надо посоветоваться с коллегами. Да и данных не хватает. Вот почему я за экспедицию к объекту.

– С чего вы взяли, что эта… м-м… «стена» является искусственным сооружением?

– А вы можете представить себе естественный массивный объект протяжённостью в четыре тысячи километров и ничтожно малого диаметра? Да ещё совершенно прямой? Я лично не могу.

– Как эта «стена» появилась в космосе? И что означает ваша «статистическая концентрация»?

– Этот термин предложил Глинич, летавший вместе с экипажем Молодцова… но опять же, не хватает данных. Необходима исследовательская экспедиция.

– Прежде всего нужен спасательный рейд, – проворчал генерал Зайцев. – А уж потом можно будет думать об изучении «стены».

Все посмотрели на него, перевели взгляды на главу службы безопасности.

– Корабль готов – второй наш «Амур», – сказал Матвейкин. – Нужен экипаж.

– Пошлите команду подполковника Молодцова, – пожал плечами замминистра. – По моим сведениям, это наш лучший экипаж.

– Молодцов – уже полковник.

– Прекрасно.

– Лучший-то он лучший, – почесал темя Зайцев, – но ребята всего десять дней назад вернулись из рейда на Плутон. К тому же у Молодца… у полковника Молодцова жена в больнице, он сейчас с ней.

– Что значит – с ней?

– Его жена – капитан-командор американских ВКС Кэтрин Бьюти-Джонс, он спас её во время рейда на Плутон. А лежит она, разумеется, в клинике НАСА, во Флориде.

– Вызовите его. Всё равно лучше Молодцова командира нам не найти. А рисковать нельзя. Объект, обнаруженный китайцами, может иметь огромную научную и практическую ценность для державы.

– Кто бы спорил. Но человек в стрессовом состоянии, ещё не отдохнувший как следует, может наделать ошибок.

– Что это вы так защищаете полковника Молодцова, Константин Петрович? – прищурился Рагозин. – Он же профессионал, должен справляться с любыми нервными потрясениями. Да и в команде у него не новички.

– Ему пора заняться другими делами, он мой зам…

– Одно другому не мешает. – Замминистра глянул на помалкивающего командующего РВКН. – Геннадий Сергеевич, не теряйте время, посылайте «Амур» к… э-э, предлагаю назвать объект Космической Китайской Стеной. Первый «Амур» показал себя в высшей степени замечательно, думаю, и второй не подкачает.

– Слушаюсь, – буркнул Степчук.

3

Молодцов летел в Москву с тяжёлым сердцем.

По словам врачей, состояние Кэтрин не внушало особых опасений, но Денис всё равно волновался. Жена ждала ребенка, – пошел уже четвертый месяц беременности, – и пережитый ею стресс на Плутоне мог сказаться на здоровье будущего отпрыска. Однако отказаться от полёта к объекту под названием ККС – Космическая Китайская Стена – он не мог. Как не мог и сообщить жене причину вызова.

Ровно через шесть часов после совещания в Плесецке с космодрома взлетел российский «челнок» «Амур-2» и направился к Ориону, откуда пришел сигнал SOS, посланный китайским космолётом. Экипажу «Амура» не нужно было рассчитывать инерционные фазы полёта и считаться с полями тяготения встречающихся планет и астероидов. Его траектория представляла собой луч, да и скорость он набирал почти равную скорости света, благодаря удивительному изобретению академика Леонова, названному эграном, – электрогравитационному генератору, использующему поляризационные свойства вакуума.

Снедаемый нетерпением – хотелось вернуться домой как можно скорее, Денис решил дать эгран-двигателю полную нагрузку, и его надежды оправдались: «Амур» преодолел разделявшее Землю и пояс астероидов расстояние за двадцать восемь часов. Экипаж в составе капитана Вячеслава Абдулова, космонавта-исследователя Феликса Эдуардовича Глинича и бортинженера Миши Жукова не возражал против инициативы командира. Мужчины понимали его состояние и верили, что принимаемые им решения верны.

Космическую Китайскую Стену они обнаружили задолго до прибытия в район её дрейфа.

Исследовательский комплекс на борту корабля, управляемый компьютером по имени Умник, был существенно мощнее того, что стоял на первом «Амуре», и позволял команде оперативно анализировать состояние среды в радиусе многих тысяч километров. Гравитационное «дыхание» Космической Китайской Стены он уловил с расстояния в два миллиона километров.