Сладкая месть - Валерий Ильичёв

"Он хочет прощупать, что установлено по делу об убийстве Сурка и не знаю ли я о его негласных контактах с Тягачом", - подумал Ильин, а вслух произнес:

- Да, жаль парня, но все-таки мы оказались правы, числя его в покойниках: мужик был обречен. И заметь, Круглов, он гробил уголовников, а не честных граждан, а значит, был наш человек. И начинал он хорошо, тогда, два года назад, раскрыв нам несколько громких дел. Не знаю, как ты, но я чувствую себя виноватым перед ним, ведь по нашему заданию он в преступную среду внедрился.

- Ну тут ты перехватил: мы же его ножом бабу пьяную колоть не учили, - раздраженно заметил Круглов.

- А все равно, Круглов, у меня муторно на душе. Выпить бы надо. Да в одиночку душу заливать коньяком не хотелось. Ты как раз вовремя зашел составить мне компанию. Давай помянем Серегу Климова. Мы оба его знали, и не с худшей стороны.

И, словно уже получив согласие, Ильин достал початую бутылку коньяка и наполнил на четверть два стакана, стоявшие на тумбочке.

Круглов немного помедлил, но после некоторых колебаний взял в руку стакан:

- Ты, пожалуй, прав, Ильин, за Серегу, хоть он и убийца, выпить можно. Правильно говорится: "не судите, да не судимы будете".

И он залпом выпил темно-коричневую жидкость. Ставя опустевший стакан на место, еле удержался от желания провести ладонью о тонкие прозрачные стенки, чтобы смазать свои отпечатки. Опытный сыщик, он сразу разгадал тайный смысл этого поминовения души Тягача. Но его отказ от выпивки мог вызвать новые подозрения, да и в любом случае не спас бы его: все равно если за него возьмутся всерьез, то найдут способ получить отпечатки пальцев.

"Но зачем им нужны мои пальчики? Где я мог наследить? Вроде нигде". И Круглов, распрощавшись с Ильиным и поблагодарив его за угощение, вышел из кабинета. Стремясь проверить свою догадку, Круглов не стал дежурить у кабинета Ильина, а сразу прошел в другой конец здания и занял положение, выгодное для наблюдения, за выступом стены. Ему не пришлось долго ждать. Выждав минут пять, Ильин, аккуратно взявшись за края стакана, из которого пил Круглов, поместил его в картонную коробку из-под обуви и, убедившись, что Круглова нет возле кабинета, направился к эксперту Белову, не заметив притаившегося неподалеку старого сыщика. Белов его уже ждал: "Ох, Ильин, вечно у тебя тайны и происшествия и все с ярлыком "срочно"! Когда-нибудь ты втравишь меня в историю. Постановления о производстве экспертизы, подписанного начальством, конечно, нет? Я так и думал".

- Костя, мне сейчас официальное заключение без надобности. Скажи просто так, по дружбе, попал я в "цвет" или промазал. Но сдается мне, пальчики на стакане оставил тот же человек, что и на прикладе снайперской винтовки, из которой Сурка завалили.

- Кто он? Не скажешь? - спросил Белов, уже начиная колдовать над принесенным стаканом.

- Пока нет. Я понимаю, для категорического заключения нужно время, но если предварительно, ориентировочно, так сказать, для оперативного использования?

- Хорошо, посиди немного. Это будет несложно: у того, кто оставил отпечатки на прикладе, на большом пальце характерный шрам. Так что если ты сработал правильно, то уже через несколько минут дам четкий ответ.

Ильин, присев на стул, с волнением стал ждать результата.

Но ещё большее волнение испытывал Круглов. Он напряженно пытался вспомнить, где же мог наследить. На месте убийства Тягача этого не могло быть: использованное оружие он увез с собой и выбросил в озеро. Оставалась только одна возможность его зацепить за оставленные неосторожно отпечатки пальцев: снайперская винтовка. Но вчера утром он вел себя с ней аккуратно и при перевозке, и при переноске из машины на крышу дома, да и перед тем как распаковать, надевал перчатки. Нет, не мог он оставить отпечатки в тот день! А накануне?!

И в этот момент Круглов почувствовал, как все его тело вспыхнуло и капли пота потекли со лба, словно в похмельном состоянии он взобрался на верхнюю полку в сауне: сыщик вспомнил свою роковую ошибку. Вечером, накануне убийства Сурка, он упаковывал винтовку в чехол между рыболовными снастями, эта штуковина никак не хотела влезать, и он, взяв её аккуратно двумя пальцами за край приклада, вдавил поглубже, чтобы затянуть бечевку на упаковке. Он ещё подумал, что на крыше дома оботрет приклад. Но события и волнения следующего дня, да и боязнь быть замеченным на крыше и потом опознанным случайными свидетелями, заставили его забыть об этом вечернем эпизоде. А зря!

"Если Ильин проверяет именно те отпечатки, то я пропал. Это в кино Штирлиц сумел объяснить наличие своих пальчиков на шпионской рации. А отпечатки с винтовки снимали прямо на крыше, а я туда не выезжал, находясь на рыбалке. В лучшем случае могу выдвинуть версию, что винтовку хотел оставить себе в личное пользование, да её у меня украли. Но кто этому поверит, да ещё при наличии сведений о моих контактах с Тягачом и встрече с охранником Сурка? Дело плохо! Но не будем паниковать. Подождем немного".

Последующие минуты показались ему вечностью. По довольному лицу Ильина, вышедшего из кабинета эксперта и быстро направившегося прямо в кабинет начальника управления, стало ясно, что надежды нет.

Круглов повернулся и, не заходя к себе в кабинет, ринулся вниз по лестнице. И хотя вряд ли успели предупредить старшину, стоявшего у выхода из управления, но все равно Круглов весь напрягся, проходя мимо него нарочито медленным шагом. Едва взглянув на предъявленное удостоверение, старшина равнодушно отвернулся, и Круглов выскочил на улицу. Сегодня он, как назло, приехал на работу без машины и потому был вынужден искать такси. Ему не везло, и он потратил минут десять, прежде чем нашел попутный транспорт. Перед каждым светофором приходилось долго стоять, ожидая зеленый свет, и Круглов, нервничая, матерился сквозь зубы: все в этот день было против него.

Но вот машина остановилась во дворе его дома, и Круглов, расплатившись с водителем, вбежал в свой подъезд. У него уже иссякало терпение, и он, не дожидаясь вызова лифта, бегом взбежал на третий этаж. Ключ никак не хотел входить в замочную скважину, и ему пришлось собрать всю свою волю, чтобы заставить пальцы слушаться. Наконец замок открылся и Круглов, вбежав в свою квартиру, поспешно захлопнул за собой дверь.

На какое-то мгновение ему показалось, что он теперь в безопасности, но тут же пришло осознание очевидной глупости ощущения, что фанерная дверь может его защитить от крепких парней из СОБРа. Круглов ненадолго оживился, кинулся к шкафу и достал из нижнего ящика две сберкнижки и стянутую тонким резиновым жгутиком пачку денег. Затем суетливо принялся доставать из-под кровати чемодан. Тот, как назло, за что-то зацепился и не хотел вылезать. Круглов со злос-тью рванул чемодан на себя и, оторвав пластмассовый уголок, вытащил наружу. "Скорее, скорее к выходу!". И тут его словно кто-то невидимый лишил воли и вынудил остановиться: "Куда я спешу? Зачем? И к кому?"

В эту минуту он услышал визг тормозов во дворе и подбежал к окну. Сразу три автомашины, одна за другой, влетели на бешеной скорости и остановились возле песочницы. Круглов отстраненно наблюдал, как вначале в подъезд забежали вооруженные автоматами собровцы, затем Ильин с Антоновым из РУОПа и полковник - начальник отдела собственной безопасности управления.

"Ишь ты, какой парад устроили ради меня, старика", - иронически усмехнулся Круглов и вдруг неожиданно для себя, бросившись к входной двери, накинул на петлю тонкую железную цепочку, словно она могла отгородить его от остального мира и обеспечить ему безопасность в этой безвыходной для него ситуации.

Томительно текли минуты, и хотя он с ужасом ждал этого момента, резкий звонок в дверь заставил его вздрогнуть. Круглов вытащил из кобуры пистолет, передернул затвор, загнав патрон в патронник, и, подняв оружие, направил его на дверь. Какие-то мгновения он колебался, борясь с желанием выстрелить в тех, притаившихся за дверью и жаждущих схватить его, скрутить и надеть наручники.

"Но вряд ли эти опытные ребята стоят прямо напротив двери, а, как и положено, укрываются за бетонными стенами сбоку. Так что стрелять бесполезно. Да и не виноваты они в том, что произошло. Даже тот же Ильин действовал по закону, как и я когда-то молодой "держал марку" почти двадцать лет. Пожалуй, я стрелять не буду - ребята тут ни при чем". Круглов опустил пистолет вниз и на цыпочках, словно его могли услышать, направился в кухню, прикрыв за собой дверь.

Усиленный мегафоном голос заставил его вновь вздрогнуть:

- Эй, Круглов. Это я, Антонов. Знаем, что ты дома. Не вынуждай дверь ломать, старина.

"Все, конец! Теперь мне осталось только одно. И они там, за дверью, это наверняка знают. И скорее всего ждут: так для всех будет проще".

Круглов поднял руку с пистолетом, но выстрелить не решился и отвел ствол в сторону.

"Слабак, даже на такое не способен. Прав был Тягач, когда говорил: "Ты хуже нас". И тут до него донесся треск вышибаемой двери, которая под напором сильных рук с жалобным скрипом поддалась и распахнулась.