Звездный меч (сборник) - Генри Пайпер

Это заставило Траска подумать, не является ли автором мардукской конституции Голдберг, легендарный изобретатель со старой Терры, который все усложнял. И это же заставило Траска задаться вопросом, как только, черт подери, правительству Мардука удалось что-либо сделать.

Может быть, ничего не сделано. Может быть, это и спасло Мардук от появления настоящего деспотизма.

— Хорошо, но что мешает правительству поработить народ? Народ сопротивляться не может; вы только что сказали, что он не вооружен, а правительство вооружено.

Время от времени останавливаясь, чтобы перевести дух, Траск продолжал подробный рассказ обо всех известных тираниях, начиная с тираний, существовавших в Федерации Терры до Большой Войны и представляемых в Эглонсби на Аматерасу режимом Педросана Педро. Многие даже из наиболее мягких людей толкали дворянство и народ Грэма на восстание против Энгуса I.

— И, в конце концов, — завершил Траск, — правительство станет единственным владельцем собственности и единственным работодателем на планете. А остальные будут рабами, выполняющими поставленные задачи, носящими выданную правительством одежду, потребляющими правительственную пищу. И их детей будут учить, как предписывает правительство. Они будут готовиться к работе, выбранной для них правительством, не прочитают ни одной книги, не увидят ни одной пьесы и не позволят себе ни одной мысли, не одобренной правительством.

Большая часть мардукан смеялась. Некоторые находили сказанное им совершенной нелепостью.

— Отчего же, народ — это правительство. Люди не отдадут себя в законное рабство.

Траску хотелось, чтобы рядом оказался Отто Харкеман. Все его исторические знания были почерпнуты из чтения книг Харкемана и долгих беспорядочных бесед в гиперкосмосе на борту корабля или по вечерам в Ривингтоне. Он был уверен, что Харкеман смог бы провести сотни примеров событий, происшедших за более чем пятьсот лет на десятке планет, когда люди поступали именно так, не зная, что делают, и не ведали об этом, когда уже было поздно.

— Что-то подобное есть на Эйтоне, — сказал мардукский офицер.

— О, Эйтон — это диктатура в чистом и простом виде. Эта планетарная националистическая банда стала контролировать положение пятьдесят лет тому назад во времена кризиса после войны с Болде-ром…

— Но ведь они получили власть от проголосовавшего за них народа, не так ли?

— Да, от народа, — мрачно сказал принц Бентрик. — То была вынужденная мера, и им были предоставлены чрезвычайные права. Оказавшись у власти, они навсегда сохранили чрезвычайное положение.

— На Мардуке такое невозможно! — заявил молодой дворянин.

— Это случится, если партия Заспара Макенна на будущих выборах получит большинство мест в ассамблее, — сказал кто-то.

— Не бывать этому! Скорее наше солнце превратится в сверхновую! — выпалил молодой офицер королевского флота.

И заговорили о женщинах — при упоминании о них каждый астронавт прекращает беседу на любую тему.

Траску запали в память слова о Заспаре Макенне и, общаясь с гостями на борту, то и дело упоминал это имя. Всякий раз во время разговора о Макенне, в которых участвовало два мардуканина (или больше), он слышал об этом человеке два (или больше) разноречивых мнения. Политический демагог — таково было общее мнение. Затем мнения расходились.

Макенн — буйнопомешанный, и горсть его приспешников — ему подобные. — Помешательство помешательством, но у него опасное множество приверженцев. — Пожалуй, не такое уж множество; может быть, им удастся получить одно — два места в ассамблее, но и это сомнительно — в любом респектабельном округе их не наберется столько, сколько нужно для избрания члена ассамблеи. — Он — просто ловкий мошенник, выдаивающий из слабоумных плебеев все, что в состоянии выдоить. — И не только плебеев; многие промышленники тайно финансировали его, надеясь с его помощью расколоть трудовые союзы. — Да нет, что вы: каждый знает, что трудовые союзы поддерживают его в надежде, что он припугнет работодателей и те пойдут на уступки. — Вы оба мелете чепуху: его поддерживают коммерсанты, они надеются, что он прогонит с планеты гильгамешцев.

Итак, единственное, за что ему следовало бы отдать должное, — он хотел прогнать гильгамешцев. Все были за это.

И вдруг Траск припомнил что-то услышанное от Харкемана. Еще в конце Первого века Доатомной эры был Гитлер; разве он не пришел к власти потому, что кто-то хотел изгнать христиан, мусульман, альбигойцев или еще кого-то?

II

У Мардука было три луны: большая, диаметром 1500 миль, и два неказистых огрызка диаметром двадцать пять миль каждый. Большая луна располагала фортификационными сооружениями, а вокруг нее на орбите патрулировали два корабля. Как только “Немезида” вышла из последнего гиперпрыжка, у нее запросили пароль, и оба корабля сошли с орбиты ее встретить, и был засечен старт с планеты еще нескольких кораблей.

Принц Бентрик расположился у экрана связи — и сразу же столкнулся с трудностями. Несмотря на то, что ситуация была объяснена ему дважды, комендант не разобрался. Поражение флотилии королевского флота в битве с космическими викингами — это в достаточной степени плохо, но ее спасение и доставка на Мардук другим викингом — просто ерунда. Бентрик переключил экран на королевский дворец в Малвертоне. Сначала с леденящей вежливостью говорил с кем-то, стоящим в иерархии знати на несколько ступеней ниже его самого; потом — с уважительной вежливостью обратился к кому-то, назвав принцем Вандарвантом. Наконец, после пятиминутного ожидания, на экране появился хрупкий седовласый человек в черной шапочке. Принц Бентрик немедленно вскочил. То же сделали остальные находящиеся на командном пункте мардукане.

— Ваше Величество! Какая честь!

— Все в порядке, Саймон? — заботливо спросил старый джентльмен. — Они вас не обидели, правда?

— Спасли жизнь мне и моим людям, а обращаются со мной, как с другом и товарищем, Ваше Величество. Не дадите ли разрешения официально представить вам их командира, принца Траска Танитского?

— Конечно, даю, Саймон. Приношу этому джентльмену глубочайшую благодарность.

— Его Величество Микил Восьмой, король планеты Мардук, — произнес принц Бентрик. — Его Высочество Лукас, принц Траск, вице-король планеты Танит Его Величества Энгуса Первого Грэмского.

Престарелый монарх едва заметно кивнул, Траск глубоко поклонился в пояс.

— Во-первых, признаюсь, принц Траск, что я очень рад благополучному возвращению моего родственника принца Бентрика, а также встрече с одним из доверенных лиц моего собрата-государя короля Энгуса Грэмского. Не останусь в долгу за сделанное вами для моего кузена, его офицеров и солдат. Пребывая на нашей планете, вы должны остановиться во дворце, я дам указания относительно вашего приема и желаю, чтобы вас официально представили мне сегодня вечером. — Он чуть замялся. — Грэм — это один из Миров Меча, верно? — И еще раз небольшая заминка. — Вы действительно космический викинг, принц Траск?

Быть может, он и сам ожидал увидеть космического викинга с тремя рогами, покрытым шипами хвостом и трехметрового роста.

На то, чтобы стать на орбиту, “Немезиде” потребовалось несколько часов. Большую часть этого времени Бентрик находился в экранной будке и вышел с видом заметного облегчения.

— Никто не собирается придираться из-за случившегося на Одумле, — поведал он Траску. — Будет создана комиссия по расследованию. Боюсь, мне придется вовлечь вас в ее работу. Дело не только в бое на Одумле: все — от министра космоса и ниже — хотят услышать ваше сообщение об этом парне Даннене. И я, и все мы надеемся, что он и его флагманский корабль отправились к праотцам, но не считаем это само собой разумеющимся. Мы должны защищать более десяти планет, с которыми торгуем, а на половину из них он уже напал.

Переходя на орбиту, они несколько раз облетели вокруг планеты, и с каждым разом зрелище делалось все более впечатляющим. Конечно, Мардук, население которого составляло около двух миллиардов человек, лишенный на своем историческом пути пробела в виде неоварварства, представлял собой цивилизованную планету, поскольку впервые был колонизирован в Четвертом столетии. Даже с учетом всего этого викинги удивились — что неуклюже пытались скрыть — всему, увиденному на телескопических экранах.

— Взгляните на тот город! — шепнул Пэйтрик Морленд. — Мы толкуем о цивилизованных планетах, но мне и в голову никогда не приходило, что они могут быть такими. Да, по сравнению с Мардуком Экскалибур — похуже Танита!

Оказалось, что внизу Малвертон — столица. Как любой город, населенный людьми, знакомыми с противогравитаций, он представлял собой неправильной формы круг, образуемый зданиями, громоздящимися над покрытыми зеленью свободными пространствами, обрамленный меньшими кругами космических портов и промышленных окраин. Разница заключалась лишь в том, что каждый такой круг занимал пространство, равное площади Кеймлота на Экскалибуре или четырех Уордсхейвенов на Грэме, а сам Малвертон по своим размерам равнялся всему трасконскому баронату.