Звездный меч (сборник) - Генри Пайпер

— И меня это удивляет, — нахмурился Харкеман. — Город, где они высадились, похоже, должен был стать столицей планеты. Только что высадились, прикидывались друзьями, хотя не пойму, для чего, — и начали грабежи и убийства. А там ничего по-настоящему ценного не было; все взятое ими состояло из того, что солдаты унесли на себе, и хлама, который смогли затолкать в десантное судно. И они сделали это в силу некоего религиозного табу на высадку где-либо и убытия откуда-либо без совершения хоть небольшой кражи. Настоящая добыча — в тех двух городах: сталелитейный завод и большие запасы стали на одном и еще — та вонючая нефть на другом. А что сделали они? Сбросили на каждый пятимегатонную бомбу и взрывами отправили оба в тартарары. Это был чистейший террористический рейд, но, как спрашивает Боук, кого же они терроризировали? Если бы на планете имелись большие города, игра стоила бы свеч. Но таких городов нет. Они взорвали два больших города со всей возможной добычей.

— Значит, они терроризировали кого-то за пределами планеты.

— Но вне планеты об этом никто бы и не узнал, — возразил одинокий голос.

— Узнали бы мардукане, они торгуют с Тетраграмматоном, — уточнил Морвилл, чей-то внебрачный сын, признанный своим отцом. — Ежегодно там бывает два их корабля.

— Верно, — согласился Траск. — Мардук.

— Вы хотели сказать, что, по-вашему, Даннен терроризирует Мардук? — изумился Валкенхейн. — Проклятие, но для этого и он не настолько спятил с ума!

Барон Рэтмор стал приводить какие-то примеры безумных поступков Эндрэя Даннена и проявления безумия его. дядей. Это просто безумный поступок наподобие тех, которые он совершал после прибытия на Грэм, сам не замечая этого.

— Думаю, и он — такой же, — подытожил Траск. — По-моему, именно так он себя проявляет. Не спрашивайте меня почему. Как гласит любимое изречение Отто, “он безумец, а мы — нет”. И в этом состоит преимущество Даннена. Что нового узнали мы после того, как гильгамешцы сообщили нам о корабле Беррика и “Честном Хоррисе”? От других викингов до сегодняшнего дня — ничего. Из рассказов гильгамешцев стало известно о рейдах на планеты, с которыми они-торгуют. И с каждой такой планетой ведут торговлю мардукские корабли. И в каждом случае мало или ничего не говорилось о том, что взята ценная добыча. Все рассказы — о бессмысленных и смертоносных бомбежках. Полагаю, что Эндрэй ведет с Мардуком войну.

— В таком случае он — безумней деда и дяди, вместе взятых! — воскликнул Рэтмор.

— Вы хотите сказать, что серией террористических рейдов по планетам — торговым партнерам он пытается выманить мардукские корабли с их основной базы? — Скепсис Харкемана развеялся. — А когда выманит и уведет, совершит мощный рейд?

— Так я и думаю. Вспомним наш основной постулат: Даннен — сумасшедший. Вспомните, как он убедил себя в том, что является законным наследником герцогской короны Уордсхейвена? И вспомните его безумную страсть к Элейн. — Но Траск поспешил отбросить эту мысль. — Теперь он убежден, что он — величайший космический викинг в истории. Ему надо каким-то поступком подтвердить эту известность. Когда в последний раз произошло нападение на цивилизованную планету? Я не имею в виду Гильгамеш, говорю о планетах вроде Мардука.

— Сто двадцать лет тому назад на Атон: принц Хэвилгар Холтеклерский, шесть кораблей. Два корабля вернулись. Он не вернулся. С тех пор никто не пробовал, — дал ответ Харкеман.

— Значит, попробует Даннен Великий. Надеюсь, попробует, — к собственному удивлению, добавил Траск. — Если я узнаю, что именно это произошло… Лишь тогда смогу о нем не думать.

Наступила пора, когда он с ужасом представлял, что кто-то прежде него убьет Даннена.

XI

Сешет, Обидикат, Лугалуру, Одумла.

Молодой человек, гибель отца которого во время данненовского рейда возвела на пост наследного президента демократической республики Тетраграмматон, был уверен, что и прибывшие на его планету танитские корабли тоже занимались подобным делом. Поначалу возникли небольшие затруднения при попытке установить с ними контакт, а первая личная встреча началась в атмосфере сильно выраженного недоверия с его стороны. Встретились на открытом воздухе; вокруг них расстилались разрушенные и сожженные здания, среди обожженных и оплавленных руин громоздились наспех сооруженные хижины и убежища.

— Здесь ими взорван сталелитейный завод, а в Джаннсборо они взорвали нефтеочистительный завод. Бомбили и на бреющем полете штурмовали деревни и сельскохозяйственные поселки. Рассеяли радиоактивные вещества, от которых погибло столько же людей, что и от бомбежек. После них появился другой корабль.

— Под названием “Проклятый”? С изображением трехрогого зверя?

— Вот именно. Поначалу тоже набедокурили. Но когда капитан узнал, что у нас произошло, оставил немного еды и лекарств. (Роджер-фан-Морвилл Эстерзан об этом не упомянул).

— Хорошо. Если сумеем, окажем вам помощь. У вас есть ядерная энергия? Можем дать вам кое-какое оборудование. Чтобы вспомнили о нас, когда вновь встанете на ноги. А мы потом вернемся — торговать. Но не думайте, что вы нам что-либо должны. Человек, сделавший это, — мой враг. А сейчас я хочу побеседовать с любым из ваших, кто сможет мне о нем что-либо рассказать…

Ближе всего — до Сешета, но там уже побывали другие. Слишком опоздали. Судя по показаниям приборов радиоактивного заражения, Сешет свое получил, и не очень давно. Самое большое — четыреста часов тому назад. Было сброшено две водородные бомбы. В радиусе пятисот миль шлака, лавы, обугленной земли и выгоревших лесов города, на которые упали бомбы, представляли собой все еще дымящиеся ямы, буквально вожженные в землю и обнажившие коренную породу. Сбросили и планетарную бомбу, от которой началось страшное землетрясение. И с полдюжины термоядерных. По всей видимости, мало кто уцелел — человеческое население очень трудно полностью уничтожить, — так что через сто с чем-то лет оно вернется к набедренным повязкам и каменному топору.

— Мы даже не знаем, сделал ли это Даннен, — сказал Пэйтрик Морленд. — И все, что нам известно, — что находится он в герметизированном пещерном городе на планете, название которой никому не известно, и сидит на золотом троне в окружении гарема.

Траск стал подозревать, что Даннен занят чем-то в этом роде. Величайший викинг в истории, естественно, должен был бы обзавестись собственной империей.

— Время от времени император объезжает свою империю; я не буду все время сидеть на Таните. Начнем, пожалуй, с Одумлы. Она — дальше всех. Мы бы ее достигли, пока он терроризирует стрельбой Обидикат и Лугалуру. Рассчитайте для этого прыжок, Гуатт.

Когда многоцветное волнение утихло и экран очистился, Одумла стала выглядеть, как Танит, Хепира, Аматерасу или любая планета типа Терры: большой диск, блестящий от отраженного солнечного света и подсвеченный с обратной стороны отраженным светом звезд и луны. Луна одна, довольно крупная, а там, на телескопическом экране, — обычные отметки от рек, континентов и горных цепей. Но ничего показательного.

Ах, да, огни на затемненной стороне — судя по размерам, крупных городов. Все имеющиеся данные по Одумле давно устарели; за последнее полутысячелетие там должна была развиться заслуживающая внимания цивилизация.

Появился еще один огонек — устойчивая сине-белая искра, что превращалась в свет, который, по мере разрастания, все больше мерк и желтел. И сразу же все приборы тревожной сигнализации на командном пункте адски нестройно загудели, замигали светом, завизжали, заверещали. Радиация. Выделение энергии. Явления нарушения антигравитации. Инфракрасное излучение. Столпотворение неподдающихся расшифровке радиосигналов и сигналов экрана связи. Радиолокационные и сканирующие лучи с планеты.

Траск почувствовал боль в кулаке: оказалось, что он колотит им по находившемуся перед ним пульту. Он постарался взять себя в руки.

— Мы его поймали, мы его поймали! — хриплым голосом вопил он. — Полный вперед, непрерывное увеличение скорости, сколько выдержим! Притормозим по выходу на дистанцию стрельбы.

Планета неуклонно увеличивалась. Карффард, поймав его на слове, продолжал наращивать ускорение. Дьявольски дорого будет стоить начало торможения. Строго за пределами атмосферы, за линией захода Солнца на планету сыпались все новые и новые бомбы.

Голос просипел:

— Наблюдаю корабль. Высота — от ста до пятисот миль — сотен, не тысяч, — тридцать пять градусов северной широты, пятнадцать градусов западнее линии захода солнца. Корабль обстреливается, рядом — взрывы бомб.

Еще кто-то вопил о том, что огни городов — это на самом деле горящие города или горящие леса. Замолкший было первый голос ожил: