Византийский двор - Петр Немировский

хорошую денежную компенсацию и землю в аренду под другое кафе. У друзей моих от такого поворота – глаза на лоб. Хабаря в лапу, конечно, они ему всунули. Но понять не могут, что за чудо такое случилось. Я им тоже ничего не сказал о тебе.        

– Dura lex, sed lex, – произнес свояк на латыни. Когда-то в МГУ он изучал латынь, чем очень гордился, и не упускал возможности этими своими знаниями блеснуть. – Закон суров, но это закон. Не стоит благодарности. Когда имеешь связи в Кабмине, то многие проблемы решаются в долю секунды. Да и дело-то чепуховое.   

– Да, ты прав. Дело чепуховое...

Задумавшись, Влад посмотрел на своего родственника, сидящего в роскошном интерьере просторной кухни. Затем бросил взгляд в окно, где длинная аллея молодых деревьев вела к набережной.

Ему почему-то на миг стало грустно. Грустно, сам не знает, отчего. Оттого ли, что время уезжать. Или оттого, что жизнь слишком скоротечна, не ведает наших условных делений. Каждую минуту уходит куда-то, в таинственную Вечность, становясь то ли нашим прошлым, то ли будущим. И оно ждет нас где-то, зовет к себе, зовет...

…..........................................................................................................................................

Большой, черный чемодан, застегнутый на все молнии, лежит на полу в гостиной. К ручке чемодана привязаны две яркие «опознавательные» ленточки.    

Матвей, вытянув ноги, сидит на чемодане. Рассматривает небольшую свежую царапину на запястье правой руки, оставленную острым когтем кота на Андреевском спуске. 

– Что, сын, закончилось наше паломничество? Такси будет через десять минут, – войдя в комнату, Влад набрасывает на свои плечи плащ.    

Матвей, обрадовавшись, быстро поднимается. Поправляет на себе ветровку, несколько великоватую ему в плечах.

– Соскучился по маме? – спрашивает Влад.

Удивленно сводит брови: подрос сын, что ли? То ли волосы у него отрасли за эти две недели, то ли весь он немножко вытянулся?

– Да, соскучился, – признается Матвей.

Но стоит не двигаясь с места. Как будто бы чем-то расстроен или хочет сказать что-то архиважное, но не знает, с чего начать.        

– Ты что, сынок, расстраиваешься из-за того, что мы не купили тебе DSI? Что поделать, если цены на электронику в Киеве гораздо выше, чем в Чикаго. Но за то, что ты так хорошо себя вел все это время, сочинял интересные рассказы и смело ходил по пещерам Лавры, я добавлю тебе пятьдесят долларов, и дома купишь себе любой DSI, какой сам выберешь. Договорились?

Матвей согласно кивает головой.

Влад поднимает чемодан, вытягивает из пазов длинную ручку.

– Папа, а знаешь что? – спрашивает Матвей нараспев.

– Что?

– Понимаешь... та модель DSI уже все равно устарела... – лицо Матвея выражает сущую муку. По всему видно, что в сердце ребенка происходит чудовищная борьба. Он гладит пальцем кровавую царапинку на своем запястье. Наконец лицо его расплывается в улыбке. – Лучше я сначала куплю себе маленького черного котика...

-----------------------------------------------

Повесть написана незадолго до событий на Майдане 2013-2014 гг.