Уйти, чтобы не вернуться - Игорь Чужин

Я приказал гвардейцам не жалеть лошадей противника и не стараться выцеливать всадников, главное, чтобы ни один из нападающих не смог уйти живым. Если нам удастся перебить всех бандитов, то второго нападения, скорее всего, не будет, и мы успеем проскочить в Волок Ламский раньше, чем хозяева бандитов разберутся в обстановке и отправят на перехват другой отряд. В Волоке Ламском стоит княжеская дружина, в город бандиты не сунутся, а утром мы уже уедем. Первоочередной задачей было добраться до границы Тверского княжества, где к новгородским купцам относились с почтением, а там уже и до Торжка недалеко.

После Торжка начинаются земли Господина Великого Новгорода, где грабежи на дорогах редкость, так как новгородская дружина следила за порядком не за страх, а за совесть, ибо отвечала рублем за любой бандитский беспредел. Если верить Еремею, то в новгородских землях на обоз могут напасть только какие-нибудь отморозки, вооруженные дрекольем, от которых в состоянии отбиться даже его возчики.

Чем ближе мы подъезжали к Волоку Ламскому, тем тревожней становилось на душе, и я ждал бандитского нападения едва ли не как праздника. Однако что-то у бандитов не склеилось, и мы не попали в засаду в лесу, где обычно происходил сбор дани, а потому беспрепятственно миновали опасный участок, но расслабляться было рано.

Конный отряд бандитов выскочил из леса у нас за спиной, только когда наш обоз спустился в пойму реки Ламы, а до Волока Ламского оставалось не более двух часов ходу. К счастью, встреча с бандитами прошла по заранее намеченному сценарию. Завидев преследователей, мы, нахлестывая лошадей, бросились наутек, но после непродолжительной погони возчики притворно сдались на милость победителей. Когда разбойники догнали обоз, ряженые охранники побросали на снег оружие и дружно подняли вверх руки.

– Ну что, псы смердящие, одумались? И кто это у вас такой борзый, что мыт за проезд платить отказался, и нам за вами бегать пришлось? А ну выходи вперед, пока я не осерчал! – грозно заявил атаман догнавшей нас шайки.

Разбойники были настолько уверены в своей силе и безнаказанности, что подъехали к нам вплотную, не позаботившись даже об элементарных мерах безопасности, и подставились под картечный залп в упор. Дождавшись, когда расстояние между нами сократится до пятнадцати метров, я отдал команду:

– Огонь!

Оружейные залпы следовали один за другим, и поле боя быстро заволокло пороховым дымом. После того как дым рассеялся, на окровавленном снегу остались лежать трупы тридцати двух человек, рядом с которыми бились в агонии полтора десятка лошадей. На этот раз гвардейцы выполнили свою работу абсолютно хладнокровно, словно на стрельбище. Даже три осечки во время стрельбы не повлияли на бойцов, и они, без суеты перезарядив «дефендеры», добили выживших бандитов контрольными выстрелами. Конечно, расстреливать раненых из ружей было накладно, но я намеренно приказал бойцам стрелять, чтобы выработать у них привычку пользоваться огнестрелом.

Средневековый воин, чтобы поступить на службу в княжескую дружину, годами обучается владению холодным оружием, поэтому мои гвардейцы в рукопашном бою против обученного воина обычные мальчики для битья. Чтобы изменить такой расклад, потребуется много сил и времени, а также хорошие учителя. Однако любой безусый мальчишка с многозарядным ружьем в руках легко уделает Илью Муромца или д’Артаньяна. Даже качественные доспехи надежной защитой от картечи не являются, так как я приучил бойцов стрелять в нижнюю часть корпуса противника, чтобы гарантированно попасть по ногам. Картечный выстрел с двадцати шагов выбивал противника из седла как кеглю, а добить раненого, лежащего на земле, не проблема.

Во время боя обозники Еремея держались молодцом и на этот раз не разбежались, причем четверо из возчиков без приказа начали рубить топорами прорубь, пока остальные занимались мародерством. На этот раз добыча оказалась богатой, потому что бандиты явно жили на широкую ногу и не экономили на оружии и доспехах, к тому же практически у каждого покойника на поясе висел кошель с серебром. Увы, но уцелевшие лошади, сбросив раненых седоков, ускакали в поле, а времени гоняться за ними по сугробам у нас не было, поэтому пришлось часть добычи утопить в проруби, иначе мы просто не увезли бы такой груз.

Конечно, меня душила жаба, но седла, щиты и копья в телегах не спрячешь, поэтому мы только обрубили у копий наконечники, а остальное спустили под лед вместе с трупами. Скрыть следы произошедшего на дороге боя мы не могли, поэтому я решил сбить с толку будущее расследование, спрятав под лед тела со следами огнестрельных ранений. По нынешним временам связать исчезновение и гибель закованной в броню дружины с купеческим обозом, следующим без надежной охраны, никому в голову не придет. Любой здравомыслящий человек сначала будет искать сопоставимый по силе отряд профессионалов, а мы за это время успеем уехать из Волока Ламского.

Когда сбор трофеев был закончен, я провел короткую разъяснительную беседу с личным составом:

– На постоялом дворе помалкивать, а если спросят о разбойниках, то отвечать, что мы ничего не знаем про побоище на дороге! Если кто-то начнет трепать языком о своих подвигах, быстро об этом пожалеет! Нам нужно спокойно переночевать и, не напрашиваясь на неприятности, утром уйти из города. Всем понятно?

Видимо, народ проникся моими словами, вопросов не последовало. Через час тела бандитов ушли под лед, а наш караван продолжил свой путь и еще засветло добрался до постоялого двора в Волоке Ламском. Помимо нас на постоялом дворе остановились несколько караванов из Новгорода и Пскова, поэтому наш обоз фактически растворился среди десятков телег. Пока возчики распрягали лошадей, мы с Еремеем отправились договариваться о постое с местным начальством и оплачивать дорожные сборы. В ямской избе Еремей встретил старого знакомого и ушел узнавать последние новгородские новости, а я, выставив часовых, поужинал с гвардейцами и отправился спать.

Глава 11

Ночь прошла на удивление спокойно, и поутру наш обоз беспрепятственно покинул постоялый двор. Мы проехали через весь город к заставе, где Еремей дал взятку караульным, чтобы те не рылись в наших телегах, после чего обоз направился в сторону границы с новгородскими землями. За прошедшую ночь мороз спал, и пошел снег. К счастью, снегопад оказался несильным и практически не сказался на скорости нашего передвижения. Через час стены Волока Ламского скрылись из виду, и тревожное чувство опасности оставило меня. Народ в обозе прекрасно знал свои обязанности, так что можно было расслабиться и заняться своими делами.

После бегства из боярской усадьбы у меня не было ни одной спокойной минуты, и я фактически плыл по течению, став заложником сложившихся обстоятельств. Однако долго так продолжаться не могло, потому что это кратчайший путь в могилу. Чтобы выжить в новой реальности, необходимо принимать обдуманные решения, а для этого требуется четкое понимание окружающего мира и сложившейся политической ситуации.

Верея, в которую я попал после переноса во времени, находилась на самых задворках общественной жизни, а потому мои сведения о политических реалиях на Руси были весьма приблизительными. Да и что можно было узнать в глухой деревне, где простой народ заботился только о физическом выживании, а грамотный человек являлся большой редкостью, в Верее даже попа не было! Боярыня Пелагея со мной разговоров о политике не вела, да и навряд ли она интересовалась этими вопросами, у боярыни своих проблем хватало. Единственным источником знаний о внешнем мире были купцы на торге, с которыми я беседовал под самогонку, но эти знания были слишком отрывочными, к тому же купцы не очень-то откровенничали с малознакомым человеком.

Чтобы устранить пробелы в своих знаниях об окружающем мире, я пересел в сани, в которых ехал Еремей Ушкуйник, и завел с купцом разговор на интересующие меня темы. В первую очередь меня волновал вопрос безопасности обоза, а потому мне требовалась информация о Волоцком княжестве, по территории которого пролегала наша дорога.

Еремей, видимо, тоже скучал от монотонной дороги и с радостью ответил на мои вопросы. Молодой купец оказался настоящим кладезем знаний о современной Руси и политических раскладах, сложившихся в мире на данный момент. Наверное, Еремей нашел во мне благодарного слушателя, которому можно излить душу, и неожиданно разоткровенничался. Так часто бывает в дороге, когда ты рассказываешь случайному попутчику о себе такие тайны, которые не доверишь ушам даже близкого человека.

Скорее всего, Еремей устал держать в душе наболевшее, а потому поведал мне, что его семья далеко не последняя в Великом Новгороде. Оказалось, что покойный отец Еремея – Туча Иван Иванович по прозвищу Ушкуйник – был кончанским старостой[14] Славенского конца и даже метил на место посадника[15]. Славенский конец был самым богатым районом Новгорода, и его жители постоянно конкурировали за власть и влияние с Софийской стороной города, расположенной на левом берегу Волхова.