Схрон. Дневник выживальщика. Книга 6. Культурная столица - Александр Сергеевич Шишковчук

class="p1">— Удачи тебе, С-санек! — сказал, стуча зубами, качок, когда я поравнялся с ним.

— И тебе удачи, бычара. Сначала я, потом ты.

Пожал мощную ладонь. Да, у качка есть шансы выстоять в поединке. Но отпустят ли нас потом? Это уже не важно.

Я приготовился к смерти в бою. И страх, как это и раньше бывало, отступил в темные уголки подсознания. Пламя решительной ярости разгоралось в груди.

Мы с Иннокентием застыли друг напротив друга. Тишина. Только похрапывали олени. Да ветер свистел в елях.

— Начнем, пожалуй, — сказал он.

Я ответил скупым кивком. Наши тела приняли боевые стойки. Достойный противник. Если получится, постараюсь оставить ему жизнь… Блять! Едва удалось уйти от коварного выпада. Я тут же позабыл о всех благородных установках. Гребаный веган двигался, как вихрь. С неожиданных сторон летела коварная сталь.

Вжух! Вжух! Дзинь!

Мы разлетелись в стороны. Ха, а мне удалось вспороть его зеленую рясу. Но что так обжигает мое плечо? Я скосил глаза. Из разреза на куртке выступила кровь. Тоже достал, сука. Ерунда, царапина. Пошли по кругу, постепенно сближаясь. Я уже взмок от пота, а веган все так же невозмутим. Я делал обманные движения ножом, а командир усмехался и закручивал мачете, как заправский циркач.

Дзинь-дзинь! Вжух-вжух!

Офигеть, я еще жив! Вражеское лезвие рассекло мой воротник, едва не лишив головы.

— Давай, Кеша! — понеслись подбадривающие крики зеленых гадов. — У трупоеда нет шансов! Он слишком медленный!

Да, Санек, этого живчика без допингов не одолеть, признай это. Мой организм еще недостаточно прокачан, хоть мозг и помнит все приемы. Иннокентий пошел в очередную атаку. Главное держать дистанцию… дистанцию… может удастся поймать момент, когда он откроется… Внезапно, ездовые олени дико взоржали. Один даже встал на дыбы. Пара ездоков свалились в снег, отброшенные резвыми копытами.

И я, и мой противник остановились, пользуясь неожиданной передышкой. Что за?.. Страшный треск и рев раздался за спинами сектантов. И на поляну ворвалась буро-мохнатая махина! Сука! Медведь! Неужели, Ктулху услышал мои молитвы?

Все пришло в движение. Крики веганов, визг оленей, рев хищника. Чуть не сбив с ног, мимо меня пронесся сохатый, на ходу вываливая кишки из распоротого брюха.

— Стреляйте, стреляйте! — орал командир, забыв про меня и про свой «режим тишины».

Крепыш наклонился, подхватывая СКС, дернул затвор. И в тот же миг полбашки его снесла когтистая лапа. Чертов шатун, косматым демоном несся по поляне, отрывая конечности, прокусывая головы и разрывая на части, всех кому не повезло оказаться на пути.

— Все на деревья! Быстрее! — крикнул Иннокентий и тут же подал командирский пример.

А ведь он прав! Я устремился к ближайшей ели, куда уже взлетел мой недавний противник. Надеюсь, не придется с ним драться на ветках? Он же не дебил.

— Тоха, давай сюда! — крикнул я, когда оказался метрах в пяти над поверхностью.

Качок и еще какой-то веган метнулись к дереву. Медведь повернулся к ним.

— Быстрее, блять! — во всю глотку заорал я.

Шатун прыгнул.

— Лезьте живо, придурки! — кричал надо мной Иннокентий.

— АГГРРРРР!!!

Кровавый фонтан взметнулся на пару метров. Я приоткрыл глаз. Качок жив! Ползет как заправский дереволаз. Только забрызган ошметками вегана. Ель тряхнуло — это шатун ударил по нему лапами, скаля окровавленную морду. Мы резко полезли еще выше. Ствол и ветви все тоньше, их качает все сильнее. Неужели чудовище догадалось стряхнуть нас?

Вдруг тряска прекратилась. Я огляделся. По соседним елям карабкаюлись уцелевшие веганы. Но двое храбрецов остались внизу и, выставив копья, стали приближаться к зверю. «Земля вам пухом, чуваки» — подумал я.

Мишка встал на задние лапы и попер на них. Тот, что был чуть впереди, упер копье в снег, но шатун сделал удар лапищей, разбив его в щепы. Второй сектант не выдержав, бросил копье и помчался наутек. Не останавливаясь, адский зверь прикончил первого и через пару секунд разодрал горе-бегуна.

— Пиздец, пиздец, нахуй!.. — выл качок.

Мы уже залезли, насколько возможно, уцепившись за тонкие ветки. Только бы не треснули.

— Не бойся, мясоед, — сказал Иннокентий, убирая за пояс мачете, — мы в безопасности.

— С чего ты взял? — спросил я и, подумав, тоже убрал нож.

— Бурый медведь-трехлетка не может лазать по деревьям, — усмехнулся командир веганов.

— Как ты, блять, определил его возраст? — воскликнул качок.

— По размеру. Этот даже гораздо старше.

— Что будем делать?

Иннокентий перехватился поудобнее и крикнул соседям:

— Ребята! Кто с оружием?

— У меня нет! У меня тоже! Все внизу осталось, командир! — последовали ответы выживших вегетарианцев.

— Идиоты… — проворчал он. — Ладно, подождем, когда медведь нажрется и уйдет…

— Мы тут замерзнем, нахуй! Замерзнем! — причитал Тоха.

И в этом я с ним полностью согласен. Мои исколотые еловыми иглами пальцы с каждой минутой коченели и дубели.

— Я бы мог вас научить согревающей медитации, друзья, но у вас не раскрыты чакры, — сказал командир.

— Да пошел ты нахуй! — крикнул качок. Ветка под ним треснула, и он испуганно вцепился в другие.

— Спокойно, Тоха, — сказал я. — Что-нибудь придумаем…

— Я полезу вниз, — сопя, произнес бык, — там ствол валяется, попробую добежать нахуй.

— Даже не думай, бивень! — сказал я. — Тебе пиздец!

— Так и так пиздец, — ответил Тоха.

— Не останавливай своего друга, — вмешался Иннокентий, — пусть попробует, я верю в него.

Качок принялся осторожно спускаться.

Глава 22

Во многих книженциях, фильмах, сериалах, которые я смотрел в своей бурной, как ядерная реакция, жизни, один из героев жертвовал собой ради остальных. Типичный прием, он всегда трогает раскаленной арматуриной сердце читателя или зрителя. Но сейчас, наблюдая за спускающимся с дерева Антохой, я не ощущал подобных чувств. Этот дебил нихрена не жертвует собой! Он сейчас тупо сдохнет, а мы так и будем сидеть на ветках, пока не свалимся, превратившись в забавные ледяные скульптуры. А уж Михайло Потапычу хватит этих ништяков до следующего глобального потепления.

Косолапый монстр между тем орудовал на поляне. Даже моей закаленной апокалипсисами психике стало погано, а к горлу подкатил наш скудный завтрак. Шатун просто драл на части мертвых веганов, словно получая от этого удовольствие. Несмотря на то, что сидел я высоко на дереве, волосья на моей жопе не переставали шевелиться.

— Братья! — крикнул командир засевшим на елках подчиненным. — Попробуйте тоже достать оружие, когда медведь отвлечется!

— Так точно! — ответил, кажется, Клементий.

Веганы принялись спускаться.

Я понял паранойю Иннокентия. Этот зеленый гад не хочет, чтобы ствол оказался у недавнего пленника. По крайней мере, только у него одного. Что ж, разумно, блин.

Внезапно хищник повернул окровавленную морду к спускающимся сектантам и адски зарычал.