Боевая Магия - Тамора Пирс

— Я старый и жилистый, — ответил тот. — Не сердись, Эвви. Я думал, я тебе нравлюсь.

— Это было до того, как ты втянул нас в этот бардак, — проворчала она.

— Боги нашли бы для нас другой способ ввязаться в этот бардак, — сказала Розторн, помешивая содержимое котелка. — Разве вы не узнаёте провидение, когда оно у вас перед носом?

— Нет, — хором сказали Эвви и Парахан.

— Она обязана так говорить, — сказал Браяр.

Он смешивал и пёк лепёшки на нагретом камне.

— Она принесла религиозные клятвы, и всё такое.

Когда они сели ужинать, Парахан вздохнул:

— Тёплые ноги. Я уже забыл это чувство — когда ноги в тепле. Теперь мне нужно спросить: как у вас троих обстоят дела, если дойдёт до драки?

Все трое посмотрели на него.

— Эвви, оставайся с животными, Розторн…

— Какая часть слова «маг» тебе не понятна?

Браяр запустил руку в лежавшую рядом на земле перевязь. Вытащив шарик с семенами, он метнул его на границу освещённой костром области, ближе к дороге. Шарик вскрылся, мгновенно впившись корнями в землю. Из него выстрелили лозы, по мере роста выпускавшие длинные шипы и расползавшиеся по земле вокруг точки падения. К тому времени, как они прекратили расти, они были три фута в высоту, и покрывали собой область диаметром около трёх футов. Не найдя цели, толстые стебли завились друг с другом. Шипы были видно даже в неверном свете костра. Некоторые из них были длиной в четыре дюйма. Другие были длиной в два дюйма, и шириной у основания в два дюйма — загнутые, а не прямые, в отличие от других, более длинных.

Парахан, потрясённый, встал, и начал идти в сторону растения.

— Не стоит, — сказала Розторн, когда лозы зашуршали. — Они ещё не уснули.

Парахан остановился. Лозы присмирели.

— Такими можно и человека убить, — охрипшим голосом произнёс он.

— Мы их не для игр носим, — ответил Браяр. — Не огорчайся ты так. Я позволил прорасти только парочке семян.

— Хочешь посмотреть, что есть у меня? — с готовностью спросила Эвви.

— Нет, — внезапно сказала Парахан. — Нет, думаю, что не хочу.

— Но ты думаешь, что я — пацанка! — начала возражать Эвви, используя жаргонное слово Браяра, означавшее «ребёнок». — Ты не думаешь, что я могу помочь защищаться!

Камни поднялись с земли, и начали кружиться вокруг головы Парахана.

— Эвумэймэй, — опасным тоном произнесла Розторн.

— Прости, Парахан, — попросила прощения Эвви.

Камни упали на землю.

— Но… ты ведь знал, что мы — маги.

— Не уверен, что я думал о том, что вы трое делаете в военном плане, — признался он.

Сев на корточки у огня, он осклабился:

— Возможно, перебраться через границу нам будет проще, чем я думал.

Розторн подала чай:

— Что ты ожидаешь, на границе? — спросила она, грея ладони о чашку.

— Это маленький пограничный пост, судя по тому, что я выяснил, — объяснил Парахан. — Если бы ситуация была нормальной, мы могли бы ожидать караваны из южного Гьонг-ши через месяц, но сейчас для них было бы слишком рано. Я думаю, со стороны Гьонг-ши сейчас никто не едет. На стороне Янджинга есть деревня, которая поддерживает пограничный пост. На посту одновременно наверное по пять стражников. Придётся пробиваться с боем, если они получили приказ остановить всякого, кто попробует пересечь границу. Если они получили весть о том, что вы покинули караван, или обо мне, то нам точно придётся драться.

— Может, удастся обратить их в бегство, — весело сказала Эвви, почёсывая Риа за ухом.

Парахан хрюкнул:

— Может, и удастся, хотя, если они — из регулярных войск империи, а не местные, которых наняли для того, чтобы стоять на месте и выглядеть крутыми, то они не испугаются.

Он посмотрел посох, лежавший на земле рядом с ним:

— Если бы у меня к этой штуке ещё был меч.

Розторн в ужасе посмотрела на него:

— Ты собираешься нападать на вооружённых стражников с посохом?

Он собрал остатки еды в своей миске куском приготовленного Браяром хлеба:

— Но у меня же есть поддержка трёх магов.

Парахан встал и потянулся, пока они глазели на него. Затем он нагнулся вперёд, и ухватился за щиколотки, немного покачавшись, не сгибая колени. Наполовину повернувшись, он выставил правую ногу вперёд, будто собирался прыгнуть вперёд, и продолжал вытягивать правую ногу до тех пор, пока та не оказалась вытянутой под прямым углом, а левая — полностью вытянута наружу. Проделав это несколько раз, он стал вытягивать вперёд левую ногу. Розторн и Эвви начали мыть посуду, а Браяр попробовал сделать такую же растяжку.

Наконец Парахан взял свой посох, и стянул один из его концов, обнажив длинный, тонкий клинок с двусторонней заточкой.

— Для метания особо не годится, — сказал он Браяру, начав вращать посох обеими руками, — но когда я шёл на юг по лесу без еды, мне удавалось ловить остриём рыбу. Я пытался держаться подальше от дорог, по крайней мере до того, как добрался до Куши. Когда я наконец устал от рыбы, я попробовал замаскироваться под нищего. Это и помогло, и помешало.

— Я всё думала, как ты это сделал, — сказала Эвви, направляясь за новой порцией навоза для костра. — Как-то раз мне пришлось идти по туннелю, который был для меня недостаточно высоким, в Высотах Принца, где я раньше жила. Он был очень длинным. Когда я вышла, у меня жутко ныли спина и шея.

— До сих пор ноют, — признался Парахан.

Он принялся вертеть копьё над головой. Отойдя от Браяра, он начал быстро крутить копьё сбоку от себя, затем сверху, и снова с другого бока. В отбрасываемом на лезвие свете костра казалось, что у него появились крылья.

Он упражнялся, пока Розторн и Браяр готовили шарики с шипами, а Эвви — диски из кремня и кварца. Они время от времени поднимали взгляд, видя, как он наносит удары руками и ногами по воздуху, наносит удар ногой вбок с разворота, или выполняет такой быстрый удар рукой, что сливался в размытый силуэт. Наконец он подошёл к костру с одной из своих сумок, и принялся затачивать свой поясной нож.

Розторн дала ему чашку чая, который заваривался рядом с ней:

— Это должно снять боль в ноющих мышцах, — объяснила она.

Когда стемнело, Браяр подвёл цепочку пони и мулов ближе к их лагерю. Эвви взяла свой рюкзак с дополнительными запорными камнями, и создала загон, где они могли спать все вместе. Сначала Парахан воспротивился мысли о том, чтобы спать вместе с остальными в одной куче.

Браяр подождал, пока Розторн ушла в темноту, чтобы объяснить про её лёгкие, и как теперь, когда они были в более холодных землях, ей нужно было всё тепло, которое они могли дать.

— На пути в Гьонг-ши мы иногда так поступали, когда спать по одному было слишком холодно. Иначе она начнёт кашлять, — объяснил он.

Когда она вернулась, а Парахан и Эвви разошлись в разные стороны, чтобы делать свои последние дела перед сном, Браяру пришлось уговаривать Розторн спать в середине кучи, в которую входили Эвви, кошки, Парахан и он сам. Сперва Розторн настаивала на том, чтобы спать с внешней стороны, вместе с Параханом.

Возвращавшийся здоровяк, услышав их, прямо заявил:

— Нам нужно, чтобы каждый из нас был утром на высоте, женщина. Если завтра мы будем живы и свободны, то следующей ночью можешь спать снаружи и замёрзнуть.

Розторн как-то тревожно долго смотрела на Парахана, затем разложила на земле свою скатку. Парахан прикрыл огонь в костре. Браяр подумал, не следует ли ему сказать, что он будет молиться за Парахана в грядущем бою, или что-то такое. В конце концов он просто развернул свою скатку рядом с постелью Розторн, и заполз в неё. Эвви выбрала свободное место сбоку от Розторн, а Парахан — сбоку от Браяра. Розторн пошла насыпать круг из трав, включив в него пони и мулов. Она так делала несколько раз по пути на восток: создавала своего рода магическую завесу, скрывавшую их от любых хищников, людских или животных, которые могли случиться рядом. Закончив круг, она пробормотала над ним заклинание, и вернулась, чтобы забраться в постель. Только после этого кошки расположились во всех удобных местах, какие они только нашли.

Браяр засыпал, когда Парахан произнёс:

— А почему бы нам не пересечь границу ночью? Если заглушим всё, что у нас звякает, то можно даже тайком пробраться. Они будут нас ждать в дневное время. Можно будет совсем избежать схватки.

Браяр зевнул:

— Не получится.

Когда Парахан ответил, его голос звучал обиженно:

— Я может быть только лишь простой солдат, а не образованный наншур, но я уверен, что если будешь использовать простые слова, то сможешь объяснить мне так, чтобы я понял. Почему нам нельзя попробовать ход, который стратегически более разумный — пересечь границу ночью?

Браяр зарычал. Он был уставшим, и беспокоился о границе так же, как и все остальные.