Боевая Магия - Тамора Пирс

Розторн промолчала.

Ниша вертела бриллиант в ладони. Когда Розторн не ответила, она подняла взгляд на неё. Видя, что Розторн колеблется, она указала на висевшую над столом незажжённую лампу:

— Сказанное под этой лампой повторяется лишь доверенным людям, — заверила она Розторн.

Розторн кивнула:

— Он собирается вторгнуться через Иншию.

Торговцы переглянулись:

— Мы должны были пересечься путями с Третьим Караваном Гё́рзи в пятидесяти милях к северу от Дохан, — почти шёпотом произнесла Раджони. — Но лишь двое из их людей явились, скрыто, чтобы предупредить нас. Караван захватили имперские войска. Сейчас они держат всех под стражей, но двоим удалось сбежать. Наши люди потихоньку покидают Янджинг. Наше имперское соглашение ясно говорит, что нам позволено торговать без препятствий. Либо император думает, что мы не знаем своих собственных соглашений, либо он полагает, что мы слишком его боимся, чтобы наказать его, отказавшись торговать.

Холодок пробежал у Розторн по спине:

— Я буду молиться, чтобы вы выбрались из Янджинга раньше, чем он увидит, что именно вы делаете, — ответила она. — Вашим людям плохо придётся, если он поймёт, что вы все бежите.

Раджони выпрямила два пальца в виде буквы «V», и ткнула ими в сторону пола. Так Торговцы обозначали плевок, когда не хотели марать свои ковры.

— Хоть ты и не одна из нас, мы с благодарностью принимаем твои молитвы, — сказала Ниша. — А теперь, позволь нам начать с твоими приготовлениями. И не беспокойся о том, что другие путники расскажут имперским солдатам о том, как вы неожиданно покинули нас в Куши. Мы убедимся в том, чтобы они поняли, что говорить об этом — не в их интересах.

Розторн поблагодарила их за еду, и за отличный раунд торгов. Привязав широкополую соломенную шляпу к голову, она прошла обратно в свой фургон к своим двум непослушным ученикам. Нужно было ещё многое сделать, даже если Торговцы взяли копирование карт на себя. Розторн подумала, что Браяр и Эвви должны были уже начать укладывать вещи, пока её не было. Она всё ещё была недовольна тем, что они так упёрлись насчёт продолжения пути в Эмелан. Она знала, что сказали бы Мунстрим и другие посвящённые дома, узнав, что она потащила на войну ребёнка в возрасте Эвви.

Эти два невозможных ученика никогда не услышат, что она втайне была рада тому, что они ехали с ней. Больше, чем въезд в земли, которые вскоре должны были подвергнуться вторжению, её пугала мысль о том, чтобы отпустить их в путешествие обратно в Эмелан без неё. Она доверяла Торговцам: узы, связывавшие Браяра, его названных сестёр и их наставников с Торговцами были многочисленными и сильными, слишком многочисленными и слишком сильными, чтобы их могли стереть чужие деньги и магия. Но они не были Розторн, и они не знали об особых опасностях, следовавших за теми, кто владел окружающей магией.

Был уже почти рассвет, когда все трое наконец отчаялись выспаться, и закончили последние приготовления. Браяр и Розторн перед сном работали с их дорожной одеждой. Сэндри сделала её из необычной ткани — шерсти, которую носило большинство людей, и льна, спрядённого вместе с шерстью. Именно лён имел значение в щекотливых ситуациях, когда Розторн или Браяр могли взывать к нему, чтобы он выглядел более старым, потёртым и изношенным, чем был на самом деле. Их аккуратные, чистые дорожные куртки и штаны превратились в разношенную одежду, которую день за днём носили бедные фермеры, работавшие от рассвета до заката. Плетёная кайма снималась и убиралась в сумки. Деревянные пуговицы теряли блеск, и на них появлялись трещины и сколы. Браяр планировал послать Эвви, чтобы та купила им соломенные сандалии, пока он и Розторн обменяют своих лошадей на таких, что более подходили бедным фермерам.

Они оделись в свете камней-светильников Эвви, затем быстро приготовили лошадей и кошек. Два года практики в быстром покидании некоторых мест очень хорошо научили их действовать тихо.

Они пили приготовленный на горячих камнях Эвви чай, когда Розторн снова подняла вопрос о колках:

— Эвви, они нас узнают по кошкам. Ты не могла бы…

Эвви уставилась на неё:

— Тогда я поеду следом сама. Ты не знаешь. Все эти годы в Высотах Принца в Чаммуре — у меня никого больше не было, кроме кошек. Ты никогда не проводила целые дни с незнакомцами, которые хотели тебя избить просто за то, что ты живёшь. Кошки были моим одеялом, когда у меня больше ничего не было. Когда мне приходилось есть крыс, они со мной делились. Я не брошу их в чужой стране с незнакомыми людьми.

Два горячих камня пошли трещинами, и распались на части.

— Простите.

Эвви отошла прочь, к фургону.

— Мы вырастим растения из корзин, — успокаивающе сказал Браяр Розторн. — Если кто-то спросит, мы скажем, что купили растения на рынке, и попытаемся посадить их в саду. Никто не заметит, что внутри есть кошки.

Шаги — тихие шаги — заставили их повернуться. Приблизилась Раджони, неся в руках чрезвычайно маленькую лампу. С ней была старая Торговка. Когда они подошли к Браяру и Розторн, Раджони сказала:

— Когда Бабка узнала, что происходит — она должна была записать вашу плату, вы же понимаете, — она сказала нам, что мы сглупили.

— Мои дети продают наговор, маскирующий женщину, но не думают о семи кошках, — заметила старуха, и покачала головой. — Солдаты вас ловят из-за кошек, потом видят наговор, маскирующий женщину, и наказывают Торговцев. Нет.

— Она пришла предложить свою помощь, — объяснила Раджони, когда поняла, что Розторн решила, будто старуха хотела создать им помехи.

— За плату, — тихо сказал Браяр.

Обе женщина подняли брови, как бы говоря «А как иначе?». Во враждебных землях, где они трудились, Торговцы оставались свободными и живыми в основном благодаря деньгам.

— Разве со всеми заклинаниями, даже купленными, управляется не мимэндэр? — спросила Розторн.

Он приходил прошлым вечером, и наложил маскирующие заклятье перед тем, как она легла спать. Оно изменило её видимую и ощущаемую внешность с ног до головы, всё — кроме того, как она говорила.

— Мимэндэр всё ещё храпит в своей кровати, — бодро ответила бабка. — И у нас нет на продажу наговоров, которые замаскируют корзины с кошками под ящики с кудахтающими курами. Эту работу нужно проделать и над корзинами, и над кошками.

— Но вы же можете это сделать, — сказала Эвви.

Она сжала руки в кулаки.

— Даже их звуки?

Старуха посмотрела на неё:

— Что ты предлагаешь, девочка, изменившая природу алмазов?

— Но я не меняла, — сказала Эвви. — Я просто разломила их так, как они хотели быть разломаны. То, что люди зовут изъянами — это на самом деле лишь возможности, знаете ли.

— Алмазные возможности недоступны другим лу́гшай, — сказала старуха, используя слово, означавшее ремесленников не-Торговцев.

Эвви широко улыбнулась:

— Тогда, у меня есть несколько возможностей.

Она пошла к сумке, где лежал её набор мага, и порылась в нём. Вскоре она вернулась с куском ткани. Когда она развернула его, на свет явились четыре длинных куска алмаза, искрившиеся в свете лампы Раджони.

— Это — осколки алмаза. Ваши лугшай, или кто-то ещё, должны прочно закрепить их к металлическому держателю, а потом использовать их как долото на изъяне в алмазе. Алмаз режет алмаз. Он и поверхность тоже будет резать, поэтому им нужно крепко держать камень в каких-нибудь тисках, и он может и расколоть алмаз, поэтому слишком сильно бить нельзя, ясно? Мы договорились?

— Покажи мне кошек. Тогда сможешь сказать мне, договорились ли мы, — сказала ей женщина.

Браяр и Розторн остались с Раджони.

— Я не понимаю, — пробормотала Розторн, обращаясь к той. — Нам всегда говорили про мимэндэров и их узкой специализации.

— Но они не держат всю магию в клане, не больше, чем один маг держит всю магию в деревне, — ответила вожатая каравана. — Некоторые из нас имеют больше или меньше талантов к разным видам магии, и некоторые не хотят ограничивать себя на всю жизнь чем-то одним. Бабка обнаружила, что может прятать что-то, когда были погромы против Торговцев, и она скрыла всю свою семью. Ей было всего лишь пять лет. Она может вернуть свежесть прокисшему молоку, определить, испортился ли колодец, очистить источник, если он испортился. И она может заставить мою мать отступить со скоростью муссона, для меня это — магия. Ваши лошади готовы?

К тому времени, как кошки стали выглядеть и звучать как куры — и их корзины стали напоминать клетки, — Эвви и бабка Раджони успели поладить. Эвви даже было позволено поцеловать старуху в щёку, перед тем как Раджони отвела её обратно к фургонам Торговцев. Потом путникам пришло время садиться верхом на своих лошадей, самых усталых, потрёпанных животных, каких Торговцы только могли позволить им себе оставить, и повели своих четырёх вьючных лошадей за ворота базара.