Тайна придворного шута - Детлеф Блюм

ГЛАВА 10

Дрезденский ипподром очень напоминал Хоппегартен в Берлине. Он также со всех сторон окружен парком, длина беговой дорожки составляла 1800 метров, и сама дорожка имела овальную форму. Главная трибуна, построенная еще в начале века, деревянная, представляла собой памятник архитектуры и была основательно отреставрирована незадолго до описываемых событий.

Симон и Клаудиа прокомпостировали свои билеты, сразу после входа повернули направо, чтобы посмотреть на разминку лошадей, затем поднялись на трибуну. У них были места в первом ряду. Уже прошло два заезда, вот-вот должен был начаться третий.

— Симон Шустер?

Это был скорее вопрос, чем констатация. Симон повернул голову налево.

— Бернд? Бернд Винтер! — Симон сразу узнал старого школьного друга. — Вот так сюрприз!

Их разделяло всего шесть мест на трибуне. В этот момент стартовал заезд, и, дав друг другу понять знаками, что обязательно надо поговорить, они устремили свои взгляды на беговую дорожку.

— Кто это? — спросила Клаудиа.

— Мы вместе учились в школе.

Симон сконцентрировал все внимание на поле. Фаворит, жеребец по кличке Мач Грум, опережал ближайшего соперника на пять корпусов, и все было предрешено. Симон узнал потом, что все, кто поставил на него, ничего не выиграли, получив назад лишь свои собственные ставки. После забега Бернд Винтер подошел к Симону. Старые друзья крепко обнялись.

— Моя дочь Клаудиа. Мой школьный друг Бернд Винтер.

Несколько минут мужчины рассказывали, кто из них чего добился в жизни. Бернд Винтер нашел себя в рекламном бизнесе и вот уже третий год являлся коммерческим директором фирмы «Дрезден-Вербунг унд туризм ГмбХ». Симон заметил, что жизнь богата случайностями. Винтер не понял этого замечания.

— Сейчас поясню. Судя по тому, что в середине дня в пятницу ты спокойно попиваешь ром на ипподроме, работа не требует от тебя полной самоотдачи.

— Не совсем так. Посещение ипподрома — тоже часть работы. Ипподром относится к числу мест, посещаемых туристами. Если я расскажу тебе, сколько город вложил в реконструкцию этой трибуны, ты поймешь, что я обязан бывать здесь регулярно. Мы встречаемся здесь с нужными людьми из мира бизнеса.

— Ладно, ладно, — произнес Симон примирительно. — Но, согласись, эта сфера твоей профессиональной деятельности весьма приятна.

Винтер, улыбнувшись, кивнул.

— У тебя есть немного времени? — спросил Симон. Они присели, Шустер заказал шампанского и стал рассказывать другу о своих планах относительно литературного фестиваля. Он упомянул почти всех своих контрагентов по этому делу и подвел некоторые предварительные итоги подготовки к празднику.

— Мы обязательно встретимся еще. Ты не сможешь пройти со своим проектом мимо нашей фирмы, а значит, и мимо меня.

— Да, это так, — сдержанно согласился Симон. — За успех!

Они выпили, и Симон продолжил:

— У меня есть только одна небольшая проблема. Но, надеюсь, именно ты поможешь мне с ней справиться.

Бернд Винтер, как и доктор Шнайдер, был немедленно посвящен в то, что организация литературного фестиваля в Дрездене лишь пробный шар. Главная цель Симона — фестиваль в Берлине через два года.

— Для меня было бы лучше, если бы никто не знал, что в качестве организатора праздника здесь, в Дрездене, выступаю я. Что скажешь, если мой павильон и интернет-проект фестиваля мы продекларируем как идею «Дрезден-Вербунг»? Тебе не придется вкладывать деньги в разработку программного обеспечения, и ты получишь права на павильон и авторское право на программный продукт. Павильон сможешь возить с собой на ярмарки, выставки и другие мероприятия.

— Разве он не понадобится тебе потом, в Берлине?

— Нет. Берлинский фестиваль я организую под крышей своего книжного салона. Потом конструкции павильона надо будет где-то хранить. У меня нет для этого площадей, и я не вижу смысла вкладывать деньги, чтобы их арендовать. Нет, павильон мне не нужен.

Бернд Винтер задумался, но ненадолго.

— Я не должен буду вкладывать деньги в проект, ты позволишь мне внести пару пожеланий относительно конструкции, чтобы я смог потом использовать его для своих целей. Если так, то я согласен, чтобы павильон использовался под вывеской «Дрезден-Вербунг». И никто не должен знать, что за этим проектом стоишь ты. Я правильно все понял?

Мужчины ударили по рукам. Клаудиа начала нетерпеливо поглядывать на часы. Ей уже хотелось домой.

— А где ты была вчера весь вечер? Я пытался тебе дозвониться.

Клаудиа бросила взгляд в зеркало заднего вида и обогнала двигавшийся впереди грузовик.

— Ужинала с господином Шнайдером. Собственно, мы собирались в театр, но не получилось.

Это была не вся правда. Впрочем, сказать, что Клаудиа солгала, тоже было нельзя. Да Симону вовсе не обязательно было знать, что последнюю ночь она провела у Макса.

— Отличная идея — разместить павильон под вывеской фирмы Бернда Винтера. — Клаудиа надеялась, что ей удастся отвлечь Симона от опасной темы.

— Да. Если он объявит, что это павильон «Дрезден-Вербунг», никто не будет знать, что мы обитаем в нем. Только Винтер и Шнайдер. В Бернде я уверен. Он будет молчать. Но… — Симон не договорил.

— Макс тоже! — выпалила Клаудиа и тут же прикусила губу, заметив в зеркале, как улыбнулся отец.

Симон понял сразу: что-то стряслось. Пока Клаудиа медленно вела машину по прилегающей к особняку улице в поисках места для парковки (собственного гаража в доме не было), он заметил, что весь дом по периметру опоясан бело-красными заградительными лентами. Он попросил притормозить на секунду перед калиткой и лишь потом двигаться дальше. Теперь и Клаудиа заметила, что заградительные полосы опоясали весь дом, оставляя свободным только проход к входной двери. Симон взял трость, вышел из машины и попросил дочь не задерживаться с парковкой.

Когда он открыл входную дверь, навстречу ему сразу бросилась Джулия. Лицо ее было мокрым от слез.

— Случилось что-то ужасное!

Из антикварного салона в прихожую вышел незнакомый мужчина.

— Господин Шустер?

Симон утвердительно кивнул.

— Что здесь произошло?

— Старший комиссар Шредер. Уголовный розыск. Отдел убийств.

И предъявил удостоверение. Симон почувствовал, как нарастает тревога.

— Что случилось? — повторил он.

Джулия подошла к хозяину, уткнулась в плечо и снова начала всхлипывать.

— В вашем доме вчера ночью совершено убийство.

— Отдел по расследованию убийств? — переспросил Симон.

— Двое злоумышленников проникли в ваш дом. Один из них был убит в вашем рабочем кабинете. Нам удалось опознать его. У него были документы. Вы должны знать его. Это господин Ганс Хильбрехт.

Шредер в упор разглядывал Симона своими серыми глазами. В этот момент раздался стук в дверь, и Джулия впустила в дом Клаудиу. Симон представил комиссару дочь и повторил ей то, что только что услышал от него. Клаудиа была поражена.

— Только позавчера мы встречались с ним в Дрездене, — пролепетала она.

— А я ужинал с ним тем вечером. Тело еще здесь? Шредер отрицательно покачал головой.

— Ваша домработница обнаружила убитого сегодня около одиннадцати часов утра и сообщила нам.

— Я сразу позвонила в отель, но мне сказали, что вы уже куда-то ушли.

— Мы были на ипподроме, — ответил Симон, обращаясь скорее всего к самому себе. — Мне надо сесть. Пойдемте в гостиную. Джулия, принесите что-нибудь попить, а мне, пожалуйста, виски.

Едва они расположились в гостиной, как приехал муж Джулии Фердинанд, а с ним еще один господин, который был представлен Шредером как его ассистент Лемкуль. Джулия принесла полицейским и Клаудии кофе, Симону виски, после чего комиссар попросил ее и Фердинанда покинуть гостиную.

— Итак, последние дни вы были в Дрездене. Расскажите, пожалуйста, желательно в хронологическом порядке, что и когда вы там делали, с кем встречались?

Симон и Клаудиа переглянулись, и девушка начала говорить. Она рассказала все, опустив лишь то, как они провели ночь в Блюэрпарке и следующую, когда она осталась у Макса.

— А что, — комиссар повернулся к Симону, — вы обсуждали с банкиром Шнайдером, статс-секретарем Герхардом фон Зассеном и профессором Хильбрехтом? Если можно, поподробнее.

Симон рассказал о днях культуры, о литературном фестивале, умолчав только об истории с павильоном. Задав пару вопросов, комиссар предложил Симону посмотреть, все ли в доме на месте. Симон и Клаудиа внимательно осмотрели сначала хранилище, потом остальные помещения. Осмотр производили отдельно друг от друга. Шредер и Лемкуль сопровождали каждого из них. Независимо друг от друга Симон и Клаудиа заявили, что ничего не пропало. Во всяком случае, на первый взгляд.

Только после процедуры осмотра дома Шредер вернулся к вопросу Симона и рассказал, как, по его представлениям, развивались события ночью. Изучение следов однозначно доказывало, что двое проникли в дом через дверь полуподвала. По мнению полицейского, один был профессиональным вором. Дверь, через которую проникли злоумышленники, не была повреждена. О точном времени проникновения в дом судить сложно. Джулия покинула особняк в восемь вечера, а смерть Хильбрехта наступила около двух ночи. Никто из соседей не заметил ничего подозрительного. Отпечатков пальцев не найдено, каких-либо следов тоже.