Худший из миров - Егор Михнегер

просто так рисковать. Меняется расстановка сил, но методы ведения боевых действий на протяжении столетий всё те же. Накопить силы и разбить ударным кулаком оборону противника! Затем двигаться вглубь вражеской территории, покуда враг не очухается и вновь не соберёт свои силы. Атаки, контратаки и поиск союзников — вот на чём всё основано! Хвалёные манёвры и военные хитрости обычно играют вспомогательную, локальную роль, просто именно их любят описывать летописцы. Вся слава достаётся военачальникам, якобы придумавшим неожиданный ход, а не рядовым солдатам, на плечи которых ложится основная работа. Грязная работа, кровавая и жестокая. Но такая необходимая для правого дела…

Формально Ерфу фан Гассан считался руководителем живорезов, а не военачальником, но все знали: ни одно важное решение в этой военной кампании не может быть принято без его одобрения. Мясник пользовался покровительством самого архонта-полушакала, некоторые называли его даже правой рукой полубога. Ерфу фан Гассан обладал наиболее полной картиной происходящего из собравшихся полководцев, но всегда стремился казаться ближе к народу, причислить себя к рядовым исполнителям. Живорез не просто не боялся выпачкать руки, он покрывал себя кровью врагов с головы до пят целиком. Ибо сказано в Учении: «удобнее дракону втиснуться в бойницу, нежели занимающему высокое положение в обществе приблизиться Господу». Вадабаоф любит простоту нравов, а не хитрых подлецов и подлиз.

— Начинайте окапываться, наш лагерь должен быть полностью окружён рвами и частоколом. Штурм столицы не начнётся, покуда не соберутся все силы праведников, включая воинство Оноишраста. Так что обеспечение собственной безопасности сейчас превыше всего. Только когда укрепимся, мы начнём обстреливать город чумными телами, строить осадные башни, рыть подкопы, в общем, вести себя как обычно, — Мясник хищно улыбнулся. — По крайней мере, всё должно выглядеть привычным и предсказуемым. Ибо только в таком случае удастся сделать гиликам неприятный сюрприз.

Увидев заинтересованность на лицах собравшихся вокруг него полководцев, Ерфу фан Гассан заговорщицки подмигнул:

— Я понимаю, что каждый из вас хочет выделиться. Придумать нечто новенькое, особое, эффективное. Но на сей раз за вас уже всё придумано, вам нужно лишь строго следовать плану. Вы знаете, что я не большой любитель манёвров, но их есть у меня!

* * *

Машиар Йот чувствовал, как вокруг сгущается тьма. Нет, он не мог её видеть, но ощущал всем своим существом. Что-то недоброе повисло в воздухе над раскисшим трактом в паре недель пути от столицы. Ясновидец в таких вопросах не ошибался.

Но невзирая на дурные предчувствия, Машиар упрямо брёл вперёд, лишь изредка останавливаясь для сна, перекуса и пополненья запасов. Иногда он продолжал идти даже ночью, ведь для слепца темнота не являлась помехой.

Незрячий путник был привычен к неудобствам и неурядицам во время дороги. За годы странствий его не раз грабили, избивали. Он выглядел лёгкой добычей и в какой-то степени действительно ей являлся. Ведь что может противопоставить слепой зрячему? Ничего, если… Но вот это самое «если» Машиар старался держать под строгим контролем.

«Лучше быть обманутым, чем соврать. Лучше быть ограбленным, чем отнять. Лучше быть побитым, чем убить самому», — для Машиара это были не пустые слова из Учения, а руководство к действию. Свою силу он старался применять крайне редко.

И дело было не в какой-то абстрактной морали, просто Машиар Йот хорошо понимал источник своих дарований и знал, к каким разрушительным последствиям могут привести его действия. Ясновидение — это ведь не про предопределённый образ будущего, как думает большинство обывателей. Ясновидение — это видение тенденции, понимание того, что произойдёт, если всё останется как сейчас. Но когда начинаешь в эти видения погружаться, то перед тобой предстаёт почти бесконечное множество вероятностей, а затем приходит понимание, что любая мелочь может повлечь за собой неостановимую лавину событий. Поступил в какой-то ситуации так или этак, и всё, не только твоя судьба, но и судьбы целых народов могут кардинальным образом поменяться! Ответственность, ясновидение — это в первую очередь большая ответственность. И Машиар Йот старался не перекладывать её на чужие плечи, а нести сей груз, покуда возможно.

Если можно было перетерпеть, он покорно выносил любые, даже самые несправедливые лишения. В конце концов Машиар давно стал слепым, а это уже само по себе ежедневная пытка, которая за десятилетия научила его дух смирению. Вот только ясновидец знал, что близок час, когда все сдерживающие факторы будут отброшены. Грядёт буря, в которой сойдутся воистину могучие силы!

Машиар брёл по пустынной дороге, за весь день он встретил всего пару путников. Ератофанцы стягивали свои войска к столице Гилии, бежать туда уже было поздно. До Машиара дошли слухи, что на гиликов напал Оноишраст, следовательно, путь к Древу Незнания тоже становился с каждым днём всё опаснее.

Легендарное дерево росло на нейтральной территории почти в самой середине Плеромии. Оно находилось на границе сразу трёх великих княжеств: Оноишраста, Гилии и Рафаирафии. С западным княжеством у гиликов были добрососедские отношения, но оноишры уже наверняка заняли все приграничные земли Гилии на юге. Едва ли они проявят жалость к паломникам, южане недалеко ушли от фанатичных ератофанцев по части жестокости.

Ясновидца всегда удивляла нулевая терпимость верящих в одного и того же Бога людей друг к другу. За трактовку каждой строчки священного текста были пролиты реки крови, истреблены целые семьи, рода, города, нации, государства. Каждый стремился доказать, что только он достоин благословения свыше. Каждый считал себя правым, а всех остальных богохульниками. Каждый легко находил себе оправдание, убивая практически не отличающегося от себя человека. Как будто небесную благодать можно снискать лишь насилием… Один Господь, одно Учение, шесть разных трактовок и горы трупов — так было предначертано с давних времён, но неужели ничего нельзя с этим сделать? В самом ли деле обязательно должен остаться лишь кто-то один? Или это просто благовидный предлог для резни?

Даже не топот, а скорее чавканье по грязи копыт прервало тягостные измышления Машиара. Вспомни дерьмо, вот и оно. Ясновидец совершенно отчётливо ощущал запах чужеземцев. Значит, его время пришло. Слепой мужчина грустно вздохнул, сгорбился пуще прежнего и продолжил свой путь навстречу опасности. Убежать от конных воинов у незрячего всё равно не получится. Лучше не провоцировать захватчиков активными действиями. А если уж не получится…

— Тпру! — первый из всадников осадил лошадь в нескольких метрах от Машиара, перегораживая дорогу одинокому путнику. — Куды идёшь, дядя? Заблудился?

Ясновидец остановился, ощущая жар похрапывающей перед ним лошади. Вытянул вперёд дрожащую руку, аккуратно дотронувшись кончиком посоха до живой преграды.

— Ты чё, не только