Майские грезы (СИ) - Соланж Тиана

Матвей резко остановился, заметив выходящего из палаты девушки доктора.

— Доктор, скажите, что с ней? — подбежал к нему Матвей, едва сдерживая себя, чтобы не вцепиться в того мертвой хваткой. Наверное, что-то зверское было в его лице, что врач разве что не отшатнулся от него.

— Нервное и физическое истощение, плюс последствия пережитого стресса. Мы ей ввели успокоительное, и сейчас пациентка спит, — спокойным тоном проговорил мужчина. — Волноваться, а тем более, волновать ее саму — не советую, — уже строже осадил он заметно нервничающего Матвея.

Тот сделал глубокий выдох, но побледнел только сильнее.

— А ребёнок? Как ребёнок? — спросил Дружинин, видя, что Матвей не решается задать этот вопрос.

— А ребёнок чувствует себя прекрасно, — уверенно улыбнулся врач. — На УЗИ все жизненные показатели и сердцебиение в норме. Ему просто повезло, что у мамы сильный организм, поэтому с ним или с ней всё нормально. Через пару недель сможете узнать пол, но пока отдыхать.

— Спасибо, доктор, — с облегчением произнес Дружинин, глядя на напарника, который сел на кушетку и прикрыл глаза.

Врач кивнул в ответ на благодарность Дружинина, и мужчины облегчённо вздохнули. Из палаты вышла молоденькая медсестра и подошла к ним.

— Доктор разрешил вам остаться с ней, — тихо произнесла она, — только если вы не будете шуметь.

— Я поеду, Матвей, а ты оставайся. Ты сейчас ей нужнее. А я завершу все дела с Зелениным.

Матвей кивнул и шагнул к другу, крепко обнимая его за плечи. Дружинин в ответ только похлопал его по плечу, наказав держаться.

Он вошёл в палату следом за медсестрой, которая поправила систему, а затем практически бесшумно выскользнула в коридор, оставляя его наедине с Мариной. Матвей смотрел на спящую девушку, отмечая про себя, какой беспомощной и юной казалась она в окружении каких-то трубок и пищащих аппаратов.

Он опустился на стул, стоящий рядом с кроватью, и взял в ладонь ее тоненькие пальчики. Прижался к ним сначала губами, а затем приложил к своей щеке, второй рукой погладив любимую по волосам. Девушка тихонько вздохнула, заставляя мужчину невольно замереть, любуясь ею.

— Теперь всё будет хорошо, — прошептал он, обводя большим пальцем контур ее губ, провел по линии скул, а затем наклонился и поцеловал в уголок губ. — Теперь я ни на секунду не отпущу тебя и нашего малыша.

Девушка тихо вздохнула во сне и улыбнулась, а Матвей, наконец, расслабился. Страх за её жизнь отступил, оставляя в душе только безграничную нежность и любовь.

Глава 12

Марина открыла глаза, с трудом соображая, где она находится. Белые стены, высокий потолок, тихое попискивание какой-то аппаратуры рядом. Больница? Скорее всего. Во рту стоял противный привкус, а голова постоянно кружилась. И еще очень хотелось пить. Ну, и остальное тоже…

Девушка резко повернула голову, надеясь увидеть кого-нибудь из персонала, кто мог бы сказать, что она тут делает. Сама девушка, как ни пыталась, ничего не могла вспомнить, словно кто-то отключил в голове память. Но рядом никого не оказалось, только что-то придавливало одеяло и мешало Марине шевелиться.

Постепенно в мыслях наступало прояснение, и она вспомнила всё, что произошло накануне, или сколько она времени провела в этом месте? Вспомнила, как ждала смерти, глухой выстрел, который отвлёк внимание Влада. Потеряв её на секунду из вида, он замешкался, это и дало время его разоружить. Марина задрожала, вспоминая весь ужас, что испытала в тот момент, думая, что больше никогда не откроет глаза.

А еще она вспомнила, кто укрыл ее собой, защищая от шальной пули.

Матвей.

Как он оказался в том месте, да еще и спас ее? Неужели, каким-то образом выследил… и тут она вспомнила. Холодную сталь серых глаз бомжа, который постоянно крутился с ней рядом. Она еще в тот момент подумала, что лицо, пусть и перепачканное и обросшее щетиной, показалось ей смутно знакомым. Да и держался он так, будто не подаяние просит, а своим вниманием милостиво одаривает присутствующих. Замечала она за Матвеем такую черту, пока они жили вместе. И касалось это всех остальных, кроме его семьи и нее самой.

Марина застонала, понимая, в каком состоянии он ее увидел. Худую, изможденную после нескольких долгих дней, проведенных в СИЗО. Что он подумает? Что скажет, когда придет время встретиться с ним и поговорить? Или сразу из больницы ее снова отправят в тюрьму? Теперь уже из-за брата?..

Вспомнив, что кричал там, на кладбище, Влад, обвиняя ее в смерти родителей, девушка дернулась и приподнялась на кровати. Нужно срочно найти хоть кого-то из тех полицейских, чтобы рассказать им…

Возле своих ног, крепко прижатых за бедра ладонью, спал Матвей, уложив чёрную макушку на ее колени. Марина почувствовала, как внутри все переворачивается от нежности, глядя на его лицо с легкой, мальчишеской улыбкой на губах. Наверное, он видел что-то яркое и приятное во сне, раз улыбался так.

Она осторожно запустила пальцы в его шевелюру, стараясь не разбудить, и закрыла глаза, наслаждаясь своим счастьем. Как же давно она мечтала вновь проснуться в его объятиях. Так долго она жила вдали от него. И пусть прошло всего несколько недель с того момента, как она сбежала, ей казалось, что прошла вечность.

Почувствовав её прикосновение, Матвей открыл глаза, не понимая, что происходит. Он сонно уставился на виноватое лицо Марины, которая прятала растерянность за натянутой улыбкой. Понимая, что им сейчас предстоит трудный разговор, Марина облизнула пересохшие губы.

— Привет, — шепнула девушка, чувствуя неловкость, но при этом старалась держаться с ним непринужденно. Как он отреагирует? Что скажет? Тысяча вопросов крутилась в голове, мешая сконцентрироваться.

— Который час? — пробормотал он, глядя на свои часы. — Ты чего не спишь? Ещё только половина седьмого, врачи сказали, что тебе нужно восстановить силы.

Матвей потянулся, пытаясь размять затекшие мышцы и прогнать остатки сна. Потер ладонями лицо, а затем склонился и осторожно коснулся губами губ девушки.

— Привет, ты в порядке? — в его взгляде, словах, звучала неподдельная забота, заставившая девушку зажмуриться, чтобы не потекли непрошеные слезы. Будто и не было ничего…

Марина покачала головой, боясь нарушить утреннюю идиллию словами.

— Как ты себя чувствуешь? — снова осторожно спросил он, стараясь сесть ровно на неудобном стуле. При этом не сводил пристального взгляда с напряженного лица Марины. Девушка облизнула пересохшие от волнения губы и отвела взгляд, стараясь не обращать внимания на напряжение, повисшее между ними.

— Нормально, — прошептала она и замолчала, не зная, что еще сказать.

Что он ждет от нее? Объяснений? Признаний? Извинений? За что?

Что сглупила, сбежав от него в тот день? Что была обижена, морально раздавлена, увидев его с какой-то девицей на коленях? Что едва не совершила большую ошибку, когда?.. что из этого могло оправдать ее в глазах любимого? Того, кто не задумываясь, бросился на ее защиту?

Матвей по ее лицу все давно уже понял, но сейчас ему хотелось услышать все, что произошло с Мариной, от нее самой. Достаточно между ними тайн!

Он вытянул ноги, удобно устраиваясь на стуле, чтобы продолжить разговор. Девушка ещё больше съёжилась под его пристальным взглядом, но он не собирался отступать. Поняв, что молчание затягивается, он спокойно спросил:

— Ничего не хочешь мне сказать? Может, хотя бы объяснишь, почему ты так поступила?

— Мне не в чем оправдываться! — неожиданно рассердилась она, отворачиваясь к стене. Понимала, что ведет себя неправильно, и ее обида только сделает хуже, но ничего не могла с собой поделать. Гнев вспыхнул с новой силой, напоминая, что стало причиной ее побега.

— Хорошо, — кивнул Матвей, чем еще больше удивил девушку. Она даже недоверчиво посмотрела ему в лицо, не понимая, почему он вдруг не стал допытываться до правды. — Пусть так, только объясни мне, почему ты отказалась от ребёнка? Нашего с тобой ребёнка⁈ Почему вместо того, чтобы сказать мне о беременности, ты самостоятельно приняла решение о… — он резко выдохнул, так и не смог произнести то страшное слово.