Майские грезы (СИ) - Соланж Тиана

— Описать сможете? — уточнил Матвей, делая пометки в записях. — Марку машины? Хотя бы примерно…

— Машину — нет, а вот водителя… я уже рассказывала вашим, да только толку-то? — женщина снова покачала головой, отворачиваясь, чтобы скрыть слезы. — Я вчера только узнала, кого поймали-то. Прихожу, а мне соседка и говорит, что нашли убийцу, а это его дочка, Марина. Не верю я в это! Девочка-то спокойная, тихая. Мы хоть и видели ее пару раз, но она не произвела впечатления душегубки. Она же в Саше души не чаяла…

У Матвея потемнело в глазах, и он схватился рукой за сердце. То, чего он боялся, случилось.

— Вам плохо? — заботливо спросила его она. — Вы побледнели, может, «скорую»?

— Нет, не нужно, — пробормотал он, — спасибо. И вы следователям говорили о той ссоре? Что они сказали на это?

Соседка кивнула и тут же покачала головой.

— Говорила, да только соседка моя сказала, что они девочку, ну дочку его, из квартиры вывели всю в крови. Вроде, она и нож не могла выпустить из рук. Так они и повезли её в тюрьму. Ну, не верю я, что она могла убить отца! А, вот сынок его мог, он у него сумасшедший какой-то…

— Спасибо вам за информацию, — поблагодарил Матвей женщину, вставая и направляясь на выход. — Вы из города никуда не уезжайте, можете понадобиться в качестве свидетеля.

— Да куда же мне ехать, сынок? — улыбнулась она ему в ответ. Немного помолчала, а затем с надеждой и слезами в глазах обратилась к нему, осторожно дотрагиваясь до ладони майора, — ты уж девочке помоги, майор Майский!

— Обязательно помогу, спасибо, — чуть дрогнули его губы в намеке на улыбку. — Сделаю все, что в моих силах…

Он сел в арендованную машину и помчался в отделение полиции, где сейчас находился Дружинин. Необходимо было не только выяснить все обстоятельства смерти Алексина и задержания его дочери, но и поделиться с товарищем полученной информацией.

У здания его встретил хмурый, как туча, Дружинин, сообщив ему, что Марина задержана по подозрению в убийстве. Мотивом послужило завещание, по которому ей переходило всё имущество отца. О правах его сына в нем не было ни слова. Матвей даже удивился, как столь очевидные факты следователи упустили из виду? Зачем ей убивать отца, если и так все достанется ей?

Впрочем, все объяснялось просто. Девушку не только нашли на месте преступления с ножом в руках, но и против нее свидетельствовал старший сын Алексина, обвинивший ее в смерти обоих родителей. Матвею хотелось выть от явной несправедливости к девушке, ведь было очевидно, что её подставляют, но все улики указывали неё.

Единственное, что его успокоило — ему разрешили присутствовать на допросе подозреваемой, хотя следователь был категорически против. Но уже валясь от усталости с ног и засыпая в номере гостиницы, Матвей едва ли не благодарил небо, что завтра он увидит свою любимую девочку.

Глава 10

Марина уныло смотрела на мрачные стены камеры и думала о том, что ждёт её в будущем. Ежедневно её водили на допросы, кричали, требуя, чтобы она подписала что-то, но она упорно хранила молчание. Ей нечего было добавить к тому, что она несколько раз повторяла следователю. Только вот он не поверил в её рассказ о том, что девушка случайно зашла в тот день к отцу, словно повинуясь какому-то внутреннему порыву, и нашла его мёртвым, с ножом в сердце. Отцу и так оставалось жить не больше пары месяцев, и он знал об этом, но…

Убийца торопился. Марина догадывалась, кто был заказчиком этого преступления и, конечно, он никогда бы не стал делать это своими руками. А вот нанять исполнителя, а затем повесить на неё убийство, и, наконец, избавиться от столь ненавистной сестры — да, мог. И ведь все рассчитал, жаль, доказательств у нее нет, чтобы попалась она на месте преступления, когда сидела в прострации и смотрела на еще неостывшее тело папы.

Девушка тяжко вздохнула, понимая, что вряд ли кто-то теперь сможет ей помочь. На грязную, местами рваную футболку капнули две слезинки, оставляя на ткани влажный след. Может, это ее наказание за…

— Алексина, на выход, — раздался грубый окрик охранника через небольшое окошко в двери, заставивший ее вздрогнуть и оторваться от своих невеселых мыслей. В двери заскрежетал замок, и она с противным скрипом распахнулась.

Девушка поднялась с нар и направилась к выходу. Она уже хорошо различала дорогу в кабинет следователя, но сегодня её вели по другому маршруту. Марина, не скрывая удивления, застыла на пороге, рассматривая небольшую, светлую комнату, одна стена в которой была почему-то зеркальной. Девушка печально посмотрела на своё отражение: грязные, немытые волосы, уставшее лицо, припухшее от слез, потухший взгляд карих глаз. Нет, ее не били, не унижали, но сама атмосфера этого места не располагала к спокойствию, поэтому в отражении она четко уловила затравленное выражение на собственном лице. Это привело ее в чувства, и девушка мгновенно разозлилась на себя, отвесив мысленного пинка — не нужно показывать свой страх и слабость, ее вины в этом нет, и скоро во всем разберутся.

— Садитесь, — указал ей на стул молодой следователь. — Продолжим нашу беседу, Марина Александровна.

Она покорно села, ещё раз взглянув на своё отражение в зеркале. Что-то притягивало её взгляд, словно за ней наблюдали из зазеркалья. Следователь что-то листал в ее деле, будто никогда до этого не видел его, видимо, давал время на раздумье — все же он не оставлял попыток заставить ее написать явку с повинной. Майя снова обернулась к зеркалу, внимательно вглядываясь в его поверхность, и ее глаза распахнулись от удивления, а по коже пробежал ток. Захотелось встать и прижаться к прохладной поверхности и… дотронуться ладонью до… чего? Или… кого?

— Вы так и будете молчать дальше? — резко спросил ее следователь, но Марина не спешила поворачиваться к нему, пока не подпрыгнула на месте от громкого хлопка — не выдержав, мужчина с силой обрушил свою ладонь на поверхность столешницы. — На меня смотреть! Ты же понимаешь, девочка, что тебе грозит срок за предумышленное убийство отца! Пиши явку с повинной, тебе уменьшат срок и…

— Я не убивала его, — хрипло повторила Марина, наверное, в сотый раз, глядя на него яркими от непролитых слез глазами. — Я любила…

— Да хватит! Знаешь, скольких я тут повидал, таких же невинных овечек, которые душили во сне детей, резали живьем родителей, забивали насмерть мужей? Сотни! Таких! Как ты! Бездушных убийц! — прошипел он, наклоняясь к лицу девушки. В нос ударил запах дешевого табака, чеснока и еще чего-то неприятного, отчего у Марины закружилась голова и ее затошнило. На лбу проступили капельки пота, а тело покрылось липкой влагой. — В глаза смотри! Не нравится, что я говорю⁈

— Дай…те воды, — прохрипела девушка, едва не сползая со стула в бессилии. На секунду даже показалось, что он с удовольствием будет смотреть, как она станет корчиться на полу, но тут же услышала щелчок замка, а потом прохладный ветерок прошелся по влажной от пота коже. Кто-то осторожно усадил ее обратно, придержал стакан с водой, пока она жадно пила, а затем вызвали врача. Покидала допросную она на носилках.

У Матвея сжались кулаки от бессильной злобы. Его девочка, уставшая от бесконечных допросов, со страхом в ореховых глазах смотрела на него через стекло. И самое горькое для мужчины было то, что он ничем не мог её помочь. Следователь что-то кричал Марине, тряс перед её лицом какими-то бумагами, а она молча смотрела в зеркало.

— Видишь, и так на каждом допросе, майор? — обратился к нему второй следователь. — Сидит и молчит, уставившись в одну точку. Даже психиатра привлекали, но он говорит, что подозреваемая здорова. Но она же своим молчанием подписывает себе приговор.

Дружинин косо посмотрел на друга и повернулся к капитану Зеленину.

— Если вы сейчас же не прекратите это безобразие, — грозно произнёс он, ткнув пальцем в стекло, соединяющее эту комнату с допросной, — у вас будут крупные неприятности за подобное обращение с подследственными.