Алхимия Парижа: пышка и чародей (СИ) - Юна Ги

Бал в замке Алхемист

Следующие дни прошли в подготовке к балу. Венсан куда-то исчез, и Ксюша была только рада не видеть его самодовольное лицо везде и всюду. И все же, она скучала. Правда времени ей на это совсем не давали. Жоффруа прислал портниху Франсуазу, и та, с довольным видом сообщила, что бальное платье Ксюши будет:

— Идеальным, принцесса Ксения. Белое с золотом, подчеркнем вашу целомудренность и роскошь. Королева позавидует!

— Может не надо, чтобы королева завидовала? — пискнула Ксюша, но Франсуаза уже унеслась, вдохновленная возможностью создать шедевр, который прославит ее в веках и за который Ксюша, вероятно, расплатится головой из-за ревнивой королевы.

За день до бала настало время настоящей подготовки. Целый день над Ксюшей колдовали две служанки — готовили ароматные ванны, полные разноцветных настоев цветов, в кожу втирали мягкие масла с тонкими запахами, которые продавали в лучших домах алхимиков. Волосы промыли настоем роз, а затем сбрызнули “Звездным светом” из маленького бутылька, искрившегося, словно он сделан из алмаза. Служанки принесли его, бережно уложив на бархатную подушечку, и прикасались столь благоговейно, что Ксюша начала задумываться, не ценится ли эта бутылочка дороже золота. Волосы ее и вправду заискрились словно россыпь звезд.

На следующее утро, ее несколько часов одевали, расчесывали, укладывая золотистые кудри в сложную прическу из кос и драгоценных камней, наносили макияж.

— Натуральная косметика — тоже косметика, даже лучше, — уверяла Ксюша свое отражение в зеркале, с тоской вспоминая свою косметичку, полную нюдовых помад и аккуратной туши. Сейчас ее губы алели так, будто девушка с самого утра перецеловалась с половиной королевского двора, начиная от высшего света и заканчивая всеми встреченными по пути конюхами. Девушки вздыхали, расхваливая красоту, а Ксюша раздумывала — как отнесется ко всему Венсан. Ни его, ни Адель, Ксюша не видела с той ночи. Знает ли он, что в замке затевается бал? Когда гости начали собираться, Ксюша задумалась над новым вопросов — а появится ли Венсан на балу? Вскоре она уже размышляла — не сбежал ли Венсан вместе с Адель?

Ее ревнивые сомнения развеяла сама соперница.

Адель объявилась разодетая в роскошное, черное платье — полная противоположность Ксюши. Надменно покачивая хрупкой с виду ладошкой, томно прикрывая глаза, и сверкая из-под ресниц презрительным взглядом, она двигалась от одной группки гостей к другой. Ксюша, заприметив, что Адель явно намеревается завершить свой путь рядом с ней, и, наверняка, наговорить какой-нибудь несусветной чуши, быстро смылась.

Венсан так и не появлялся.

Ксюша, несколько потерянная, бродила по залу, оглядывая роскошную, темно-красную драпировку высоких колонн. Украшения зала — равнодушные скульптуры, бесконечные цветы и россыпь свечей — создавали романтичную, но излишне томную обстановку, где легко и свободной чувствуют себя люди искушенные, а Ксюша ощущала лишь желание сбежать. Она видела, как среди разряженных гостей мелькает хвост Ренара, появляется и исчезает зеленое лицо невысокого фарфадета. Поклоны, расшаркивания и тихие разговоры — клиенты заказывали тайные алхимические снадобья, до которых великий магистр Венсан не снисходил.

В центре зала грациозно танцевали пары. Каждое движение выглядело настолько точным, выверенным, что Ксюша даже замирала иногда, наблюдая за чужими па. Готовясь к балу, Жоффруа нашел для восточной принцессы лучшего учителя, и, хотя Ксюша любила танцевать, до такой точности ей было далеко. Впрочем, вся эта отрепетированность, касалась, похоже, даже улыбок, взглядов и взмахов ресниц. Чуть более прикрытые глаза — уже неприкрытое приглашение провести ночь, изящный взмах рукой вправо — намек на презрение, влево — признание в любви. Голова шла кругом от всех этих правил.

Ксюша присела в роскошное кресло, и вокруг сразу объявились несколько молодых принцев и мелких герцогов, приглашающих на танец диковинную восточную красавицу, предлагающих выпить молодого вина, прозрачно намекающих на волшебную ночь. Ксюша неуклюже отмахивалась, мужчины неуверенно моргали и пытались начать разговор заново.

Музыка смолкла и все взгляды обернулись к главному входу.

— Король и королева, — послышался шепот, — он все-таки появился.

Король разместился за высоким столом, подобающим его положению, и слуги бросились предлагать лучшие куски мяса, рыбы, птицы — поднося огромные блюда и попеременно кланяясь. Король обводил презрительным взглядом еду, королева мрачнела, Ксюша вжималась в кресло. “Казнит, точно казнит меня за такую ужасную еду, — думала она, — где же Венсан? Спаси-меня-прекрасный-принц. Или, хотя-бы спрячь!”

Отвернувшись от особенно мрачной ухмылки короля, брошенной на очередную порцию невероятной-стоимости-устриц, Ксюша увидела Адель.

Та стояла в полумраке, спрятавшись за спинами гостей, вблизи напуганного до полусмерти слуги и что-то прошептала ему. Ксюша видела, как кривятся ярко-красные губы этой женщины, как яростно блестят глаза. Адель бросила в тарелку какую-то бусинку, и сразу отвернулась, улыбнувшись ошалевшему от счастья герцогу, оказавшемуся рядом. Тот аж присел, стремясь удержать внимание Адель, и женщина, благосклонно закивала. Если бы кто-то увидел эту картину сейчас, то ни за чтобы ни поверил ни в напуганного слугу, ни странную бусинку, брошенную умелой рукой в тарелку короля. А слуга, тем временем, на подгибающихся ногах, слегка покачиваясь от страха, приближался к правителю Франции.

— Что она бросила? — Ксюша непонимающе уставилась на слугу. Тут же вспоминалось, как Адель восторжествовала, когда Ксюша согласилась на пари — провести бал, достойный короля. Именно самого короля. Ровно в том момент, Венсан перестал интересовать Адель. Могло показаться, будто все затевалось ради того, чтобы Ксюша пригласила монарха сюда, и, значит Дама де Дре задумала ради этого бала и женитьбу, и Ксюшину ревность. Будто бы не Венсан был нужен злой колдунье, а этот бал. Проведенный Ксюшей. И еда, которую Ксюша приготовит — точнее слуги, под ее руководством приготовят. Девушка отмахнулась от глупой мысли — зачем незнакомке, чтобы за нее балы проводили, а она проигрывала споры? “Какая глупость, — подумала Ксюша, — кто я такая? Никого особенного. Просто никому не известная восточная принцесса, — она почувствовала холод, — которая из политических вопросов может решить отравить короля!” — вдруг поняла она и бросилась правителю, все же решившему отведать то самое блюдо.

Если бы можно было хоть сколько-нибудь описать все последующие кадры, которые мог увидеть сторонний наблюдатель, то они выглядели бы так. Ксюша, размахивая руками, буквально бросилась отнимать тарелку у короля. Люди на ее пути в недоумении, которое быстро перерастало в испуг, разбегались по сторонам и оставлялись