Убить нельзя научить - Ясмина Сапфир

Всех, кто ведет потоки, приглашай раз в неделю дополнительно. Пусть рассказывают о практике управления стихиями. Чего получается у студентов, чего нет. Требуй информации о каждом студенте! Но! Одним словом. Хорош, плох, середнячок. Вот где-то так. Если будут рассусоливать, просидишь с ними до второго пришествия.

Прямо так и говори, — Вархар рубанул ладонью по воздуху. — Даю одно слово на студента. И чтобы они тебе мозг не перегрузили, большую часть этих самых слов пропускай мимо ушей. Можешь даже на компе что-нибудь набирать. Документы проверять, заявления подписывать, лекции в уме проигрывать. Главное, время от времени бросай на докладчика умные взгляды, желательно исподлобья. Уж это ты умеешь. Ну как на меня, когда ухаживаю. В стиле Медузы Горгоны. «Посмотри-и на меня, и я сделаю тебя ве-ечным!» — Вархар наклонил голову, выпучил глаза и уморительно захлопал ресницами. Я хихикнула, проректор даже не улыбнулся. — Если замешкаются, замолчат, брось испепеляющий взгляд. В стиле «не высосу всю кровь, так закусаю до икоты». Ну как на меня в окно, когда я тебе мытые места предлагал показать. Они должны свято верить — ты вездесущая, как бог. Сама в документах по самую макушку, но каждое их слово слышишь. И, если что, накажешь не по-детски. По-взрослому отошлешь в темную башню. И будешь сурово хихикать, когда зеленые и на четвереньках выползут по-пластунски. А после исключительно по доброте душевной пошлешь их к нашему главврачу. К тому самому Мастгури. У него собственная методика. Все болячки лечит электрошоком и терапией ужаса. Кстати, свой метод воспитания преподов Езенграс у него подглядел.

Но Мастгури креативней. Чаще всего неожиданно из-за угла полусгнивший труп подсовывает… Ночью, в грозу. Если нет грозы, организует короткое замыкание. Обязательно с горением проводки. Говорит — «спецэффекты в деле исцеления страждущих — наше все». Трупы у него всегда на веревочках. Выплясывают как цирковые марионетки. В процессе теряют части тел. Когда у Мастгури заканчиваются трупы, он не теряется и не расстраивается. Подкрадывается сзади и надевает мешок на голову. Да много у него этих методик. Все и не упомнишь. Как выражается Мастгури: «шок и электрошок избавят вас от всех болезней». Термины: «инфаркт», «сердечный приступ», «аритмия» он не признает категорически. Если кто-то после его опытов хватается за сердце, Мастгури заносит счастливчика в километровый список собственных воздыхателей. И не просто обходит стороной, шарахается, как черт от ладана. Так несчастные получают шанс на осмотр у другого врача нашего диспансера. Главврач убежден — каждый больной должен быть облагодетельствован его методом лечения. Как ты понимаешь, больше половины Академии страстно и безответно сохнут по Мастгури. Я в их числе, хотя и натурал, — Вархар быстро подмигнул. Я всерьез испугалась, что на подходе новая серия приставаний в фирменном проректорском стиле «Круче меня только яйца, трижды сваренные вкрутую. Даже летучая мышь не занимается сексом на потолке лучше меня». Приставания, от которых ничем и никак не избавиться. Как показала практика, даже выдиранием волос. Но проректор посуровел вновь и продолжил инструктировать так, словно ни на что и не намекал: — Очень рекомендую тебе, не мешкая, вступить в наши стройные ряды. Это я про тех, кто днями и ночами вздыхает по Мастгури. Я уже пустил об этом слух.

Но вернемся к нашим баранам. К одним в прямом смысле слова, к другим — в переносном. Я снова про студентов и преподов. Тех, кто успевает слишком хорошо или слишком плохо лучше знать в лицо. Первые — потенциальная угроза зданию, вторые — дисциплине и успеваемости.

Женщин-преподов лучше всего попросить как бы невзначай указать их в толпе студентов. Наши бабы хоть и выглядят как танки в юбках, но хитры как лисы. Будут нашептывать на ушко с невинным лицом ушедшего на пенсию киллера. Гарантировано студенты сочтут за женское чириканье. Ну и пусть понагибаются к тебе. Сама видела, каланчи, а не бабы. Хоть вместо лестницы к крепостной стене приставляй. Зато удобно. Потребуется на верхние полки шкафа забраться — стремянку искать не надо. Зовешь любую преподшу с кафедры, и нет проблем.

Только, боже тебя упаси, просить мужиков-преподов «невзначай показать отличников и двоечников в толпе»! Не поймут. Слово «невзначай» я в их лексикон ввожу уже лет десять. И все без толку. Пока только последний слог освоили. И свято верят, что это какой-то очень мудрено названный напиток. Ну как! Целых три буквы и не русский мат!

Притащат они тебе студентов в холл, к столовой или, того хуже, прямо на лекцию. Поставят к стенке или к доске и еще пальцами потычут. Чтобы ты уж точно не ошиблась. И это, скажу тебе, в лучшем случае. В худшем, приволокут в кабинет за шкирку «для наглядной демонстрации». Потрясут над полом, как будто пыль вытряхивают. Я все это проходил. У Езенграса есть фотографии всех студентов, в личных делах. Вот пусть твои мужики-преподы потренируют сердце и ноги. Сбегают к ректору и отсканируют тебе снимки в лучшем ракурсе. Заодно вспомнят, как пользоваться сканером. А то некоторые до сих пор принимают его за тумбочку со светомузыкой.

Вархар говорил настолько неожиданно умные, выдержанные временем, как хорошее вино, вещи, что я слушала, приоткрыв рот. Его шутки помогали лучше воспринимать тонны сведений, уложить их в голове.

— Не позволяй приходить с заявлениями и просьбами когда попало. Все дни будут пороги обивать, покоя не дадут. Будут настигать в столовой, вваливаться на лекцию, в комнату проникнут. Каждый день будешь находить их с прошениями под своей дверью, в шкафу и под кроватью, — продолжал Вархар, забавно морща нос, словно вспоминал о своем не слишком радужном опыте. — Ты открываешь кухонный гарнитур, а оттуда рожа с улыбкой во все сорок четыре зуба. «Ольга Искандеровна, а Ольга Искандеровна, отпустите в отпуск летом? А?» Ты открываешь холодильник, а оттуда складной шкаф вылезает — один из наших шкафов-преподов. Если преподша — складная этажерка. «Ольга Искандеровна, а Ольга Искандеровна? Так вы меня отпустите в отпуск летом?»

Жестко и непоколебимо назначь только один день, и только определенное время для всех просителей. Не зависимо от темы, срочности и важности просьбы. На всякий случай, трижды повтори. Мол, во все остальные дни и часы я нема и глуха к любым обращениям. Есть немалый риск, что проникнутся далеко не все. Некоторые из упорства приползут на коленях с просьбой. Не ведись! Наши артисты и не такое сбацают. Только волю дай! Делай вид, что не слышишь их и не видишь. В прямом смысле слова. Они тебе заявление на стол. А ты как бы невзначай ставь туда стакан, и наливай из графина воду. И обязательно проливай полстакана на документ! Еще лучше, разверни шоколадку, почисти какой-нибудь фрукт, ручку распиши. Короче! Изгвоздакай бумагу так, чтобы даже уборщицы подивились экспрессии, студенты зауважали. Просители заваливаются к тебе в кабинет и умоляют об изменении расписания, другом потоке… да о чем угодно. А ты как бы невзначай подходишь к шкафу и — хрясть их дверцей. Вроде в упор не заметила. Или садишься на вот это, гостевое кресло, и нежно так наезжаешь колесиком просителю на ногу. И сразу на попятный не иди. Пускай поверещат, поноют. На утробные крики раненых в самое сердце антилоп поозирайся. Приподнимись слегка и зыркни в окно. Мол, кто это там? Или послышалось мне? Растерянно пожми плечами и… плюхнись назад со всей дури. Устройся на ноге получше, поменяй высоту кресла. Чтобы оно просело посильнее, подергалось на славу. Так у них в памяти события лучше осядут. Можно, конечно, еще стул на ногу поставить. Но тут нужен высший пилотаж, меткость невероятная. Даже на лыжи наших красавцев без тренировки, да сходу, попасть ножкой стула не так-то просто.