Убить нельзя научить - Ясмина Сапфир

Проректор снова хмыкнул, пожал плечами, ткнул пальцем в кипу бумаг на столе — она вздрогнула и слегка сдвинулась — и смягчился:

— Я принес тебе программы для обучения. Физике и управлению огнем, электричеством, магнетизмом. Хотя, судя по сегодняшнему, ты сама можешь последнюю составить.

— Ой, да я понятия не имею, как все произошло, — отмахнулась я, поздно сообразив, что начала общаться с Вархаром по-свойски.

— Давай разберемся, — немедленно воспользовался он ситуацией и с выражением лица «вы хотите об этом поговорить» запрыгнул на кровать. Матрас пожаловался скрипом, одеяло — треском, и горячий бок проректора прижался к моему.

— Я хочу отдохнуть. Давай позже, а? — взмолилась почти шепотом.

— А ты ложись, отдыхай. И мы поговорим, — непробиваемый Вархар и не думал уходить. Напротив, его рука словно бы невзначай легла на мою талию и медленно так поползла ниже.

Останься у меня силы, я бы точно его стукнула, и даже субординация не удержала бы мой кулак от знакомства с носом проректора. Хотя, не исключено, что остановило меня не только это. Родилось ужасное предположение, что мой хук Вархар воспримет как заигрывание. А сочетание лже-заигрывания, кровати и проректора казалось мне, мягко говоря, взрывоопасным.

— Дай мне поспать! — вскрикнула я, и отодвинулась от вездесущей пятерни Вархара.

— Ладно, спи, — ухмыльнулся он с таким видом, словно говорил «мы продолжим, только позже».

Медленно, шаг за шагом проректор отступил к двери, и вышел, бросив через плечо.

— Зря отказываешься. Отдых — это смена рода деятельности. А такой деятельностью ты сегодня точно не занималась. Уж я проследил. Да и со мной это лучший отдых! Буквально второе дыхание! — и захлопнул дверь.

Я легла снова, и еще с полчаса нервно дергалась, поглядывая на дверь.

Но на сей раз меня и впрямь оставили в покое.

Я закрыла глаза и провалилась в сон.

— Р-раз, два, р-раз, два, р-раз, два! Поднажми-и! Р-раз, два! Стоя-ять!

От этих волшебных звуков я не проснулась — подпрыгнула на кровати, как ужаленная. И если бы не полусонное, еще ватное тело, точно вскочила бы по команде.

За окнами забрезжил рассвет.

Розовые языки солнца лениво лизали небо у горизонта, расползались красочными разводами. Звезды выцвели и призрачными силуэтами таяли в синеве.

Сколько сейчас времени?

Жертва бешеного дизайнера — настенные часы в форме наконечника стрелы — показывали четыре утра.

По счастью, выключилась я вчера рано, и успела выспаться.

— Да у тебя каким местом руки вставлены? Каким местом ноги топорщатся? В глаза смотри! Я к кому обращаюсь? Если руки растут из задницы, туда я их тебе и вставлю! Чтобы все видели твою истинную физиологию!

Звуки бодрили несказанно.

От каждого выкрика я снова подпрыгивала на постели. Ну что ж, по крайней мере, зарядку уже можно не делать. Главное — позитивный настрой!

Выбравшись из постели, я не удержалась и выглянула в окно. И это было моей роковой ошибкой. Еще более роковой, чем согласиться на работу в «Академии войны и мира».

Зрелище во дворе корпуса убедительно доказывало — всякий раз, когда я думала, что уже ничему не удивлюсь, жестоко ошибалась.

Мне представлялись солдаты, что идут строем и выполняют всякие финты, которые умные люди называют «военно-строевая» подготовка.

Реальность превзошла не только самые смелые, но и даже самые извращенные фантазии.

Вархар — без него утро не утро — с генеральским размахом командовал пятью… садовниками. Он орал так, что даже у меня закладывало уши. И жестикулировал как три регулировщика движения и два дирижера большого Оркестра вместе взятые.

Жилистые парни, в одинаковых зеленых робах, подпрыгивали от каждого возгласа Вархара, и метались по Академическому дворику как заполошные.

Малейшая задержка всерьез угрожала здоровью садовников. Посчитав, что его не расслышали, проректор подходил поближе и размахивал руками прямо у их лиц. Парни нервно дрыгались, уклоняясь от карающей десницы начальника. Вархар не пытался их задеть. Но увернуться от сверхскоростной мельницы его рук мог либо нинзя, либо герой фильма «Матрица». Бедные садовники слегка уступали обоим фантастическим персонажам в талантах, поэтому время от времени сдавленно ойкали и шарахались в сторону.

На раз-два каждый должен был добежать до указанного проректором куста. Заслышав «Поднажми-и!» отстричь «некондиционные» после магнитной бури ветки секаторами чуть ли не с человека размером.

Если кто-то запинался, путал кусты, или хуже того, натыкался на товарища, Вархар разряжал в него всю обойму своего варварского юмора.

Послушав куда и кому вставить ноги, руки, или даже голову, я отпрянула от окна, в надежде, что меня не засекли. И зачем тут вообще на что-то надеяться?

— Ольга-а! — кажется, зов Вархара услышали во всех пяти мирах вокруг Академии. Не исключено, что и в соседних тоже. — Просыпайся и пошли завтракать!

Я тяжело вздохнула, понимая, что спокойный завтрак мне не грозит, да и день, видимо, тоже.

— Да куда ж ты пре-ешь! — без перехода рыкнул Вархар. — Я тебе сейчас копыта местами переставлю, и глаза на задницу натяну. Может хоть тогда научишься ходить в нужном направлении!

Что поразительно, фантазии проректора на тему замены частей тела или натягивания одной на другую, никогда не повторялись.

— Ольга-а! — новый крик лишил меня шанса немедленно юркнуть в ванную.

Я опять выглянула наружу, заметив, что из окон повысовывались студенческие головы и кончики носов преподавателей. Похоже, в их представлении это был верх тактичности и уважения к коллеге.

— Да отстаньте уже! — раздраженный возглас вырвался сам собой. — Я еще даже себя в порядок не привела.

— А-а-а… Да не вопрос! Я тут подожду! — казалось, Вархара вообще ничем не проймешь. — Для женщины важно привести себя в порядок. Умыться, помыть все свои места. Голову помыть, наконец.

На этом его фантазия иссякла. Но и первых перечислений хватило, чтобы у меня загорелись уши, студенты загоготали, а преподы деликатно захрюкали в кулаки. И меня прорвало.

— Свои места помой, варвар невоспитанный!

Зря я это сказала. Ой, как зря!

— Хм, — Вархар вскинул голову так, что, казалось, шея у него резиновая и гнется под любым углом. — Приятно, что тебя это волнует. Не беспокойся, я очень гигиЕнистый варвар. И все свои места мою регулярно. Даже не один раз в день.

Теперь у меня уже горели не только уши, а еще и лицо, и шея.

Студенты ржали как кони, преподы продолжали задорно похрюкивать, а садовники вдруг захихикали как гиены. Зоопарк, ей богу.