Узор счастья - Людмила Синицына

Мсье Дюдьваньон уже собирался отправиться пообедать, когда раздался звонок. Он поднял трубку и выслушал говорившего на том конце провода. Казалось, он усвоил, как все аборигены этой страны, что нет таких дел, из-за которых человек должен проявлять излишнюю суетливость. Но все же сказалась и европейская выучка, потому что он тут же вызвал своего водителя и отдал ему соответствующие распоряжения, решив, что обойдется без машины и пообедает в ближайшем ресторане...

Светлана сидела возле резчика, внимательно глядя на то, как быстро и легко из-под его резца появляются очертания скульптуры. Он работал на рынке и тут же продавал свои работы заезжим туристам. Наверное, некоторые знатоки африканской скульптуры презрительно сморщили бы носы: современная работа! Светлана подумала, что, хотел или нет этого мастер с угольно-черной кожей, черными волосами, завитыми так круто, что они образовали на голове словно бы плотно надетую вязаную шапочку, но его руки подчинялись тем законам, которые он впитал вместе с молоком матери, которые вошли в его плоть и кровь, а значит, и большой разницы между теми изделиями, что были сделаны сто лет назад, и теми, что выходили сейчас из его рук, не существовало.

Мастер не смущался тем, что кто-то смотрит на него. Поглядывая на Светлану веселыми глазами, он улыбался, белые зубы его сверкали алебастровым блеском, и он быстро-быстро говорил, мешая французские слова с каким-то местным диалектом:

— Ты есть художник?

— Да, — кивнула Светлана, тоже улыбаясь. — Мне нравятся эти скульптуры.

— Мерси, — кивнул художник. — Мне тоже, — и засмеялся, довольный.

— Мадемуазель, — раздался за спиной Светланы незнакомый голос.

Резчик поднял голову, глядя на кого-то за ее спиной. Светлана тоже обернулась.

Перед ней стоял мужчина в униформе.

— Мадемуазель, ждет шеф, — сказал он, чуть-чуть склоняя голову в фуражке.

Светлана не совсем поняла, кто ее ждет. Но, судя по униформе, это был шофер. И шофер, видимо, владельца галереи. Наверное, она видела его, но еще не научилась запоминать лица людей, если не удавалось всмотреться в них достаточно внимательно. Светлана попрощалась с резчиком. Он весело помахал ей рукой в ответ и крикнул что-то на местном наречии. Светлана не поняла, что именно. Когда мужчина в униформе подвел ее к машине и распахнул дверцу, она поняла, что ее догадка была верной. С чего это она вдруг понадобилась мсье Дюдьваньону? — недоумевала Светлана.

Но машина ехала не в сторону галереи. Они довольно быстро оставили за спиной город и уже мчались со скоростью, наверное, сто сорок километров в час по шоссе. По обеим сторонам тянулось открытое пространство, на котором то тут, то там виднелись деревья, старавшиеся перещеголять друг друга причудливой формы кронами. Светлане очень хотелось спросить, куда это они направляются, но она решила, что скоро сама узнает. Пряные запахи здесь были более ощутимыми, чем в городе. И синее небо, и ослепительно-чистое солнце, изумрудная зелень, пышно цветущие деревья и кустарники — все источало тончайший аромат. И все это образовывало нечто единое.

Наконец машина свернула с шоссе. И Света увидела полосатый сачок над высокой будкой. Перед небольшим, домашнего вида «аэровокзалом» прямо на травянистом, но относительно ровном поле стояли маленькие самолетики.

— Что происходит? — еще больше удивилась Светлана. Не перепутал ли ее этот водитель в униформе с какой-нибудь другой европейской девушкой? Точно так же, как многие местные жители походили один на другого, так и европейцы представлялись аборигенам одинаковыми. Видимо, произошла какая-то ошибка.

Водитель машины подрулил к тому из самолетов, что стоял крайним, затормозил, вышел и распахнул перед ней дверцу. Она поняла, что ей предстоит лететь куда-то. Но куда? Почему? Из самолета вышел высокий, светловолосый, коротко стриженный мужчина.

— Меня зовут Андрей, а вы — Светлана? — И, не дожидаясь ответа, подал руку, помогая подняться. Он явно торопился и не собирался тратить время на объяснения. Светлана видела озабоченную складку, что залегла меж его бровей.

Пилот оглянулся на нее, убедился, что она удобно устроилась в кресле, кивнул, и самолет тотчас застрекотал, винты завертелись, и легкая машина покатила по полю, подпрыгивая на неровностях. Когда, в очередной раз подпрыгнув, самолет оторвался от земли, сердце Светланы сладостно екнуло. Перед ней развернулось широкое пространство, которое она назвала бы саванной, но оно вскоре перешло в густые заросли. Это были настоящие непроходимые джунгли. Темно-зеленое море. Забыв о спутнике, о том, что она до сих пор не имеет понятия, куда летит и зачем, Светлана смотрела на расстилавшуюся внизу картину, от которой захватывало дух.

Но вот впереди снова показалась саванна с редкими прихотливыми деревьями. Возле местечка, утопавшего в зелени, из-за расположенных неподалеку холмов и сверкавшего, как драгоценный камень, озера между ними, которое и снабжало водой долину, Светлана снова увидела незатейливую площадку для посадки.

Значит, они прилетели? Она обернулась к спутнику, назвавшемуся Андреем. Тот, словно прочитав ее мысли, кивнул:

— Прилетели.

Им не пришлось идти по летному полю. Машина подъехала чуть ли не к самому трапу — легкой складной лесенке, которую спустил вниз Андрей. По всему было видно, что он действительно очень спешит. И, похоже, все — и сам Андрей, и экипаж самолета, и водитель джипа выполняли чье-то распоряжение.

Но куда им надо было успеть? И кому она могла понадобиться? — терялась в догадках Светлана. Впрочем, недолго.

Джип проехал по аккуратному поселку и остановился возле небольшого, но очень уютного на вид здания. И когда они вошли в вестибюль, Светлана сразу догадалась, что это клиника. Наверное, частная.

Молоденькая чернокожая медсестра поспешила им навстречу и провела в палату. Рядом с единственной кроватью, на которой лежал маленький, худенький человек, опутанный присосками, проводами и капельницами, сидел... Нет, поняла Светлана, она не ошиблась. Рядом с кроватью, держа за руку чернокожего старичка, сидел Максим. По другую сторону — пожилая, но все еще красивая женщина с пепельно-седыми волосами и мужчина... С такими же, как у Максима, резкими чертами лица, но с мягкими добрыми глазами. Они одновременно кивнули Светлане, и она кивнула им, здороваясь. Максим обернулся и тоже кивнул ей, но с каким-то отсутствующим видом. Андрей довел Светлану до кровати и поставил стул, на который она села также без каких бы то ни было вопросов, как она все делала до сих пор. Максим, склонившись к лежавшему старику, что-то негромко проговорил ему на ухо на незнакомом певучем языке.